За спиной зашуршали кусты. Я нервно обернулась, вглядываясь в черноту сада. Опавшие листья скребли брусчатку, скользя по сумрачным дорожкам, теряющимся в густом золоте безмятежных кленов.
Когда я вновь вспомнила про старичка, он уже ковылял в сторону волшебного камня. Я поспешила за ним.
— Он соединит меня с истинной любовью или укажет на нее? — решилась еще на одно уточнение.
Мы остановились у арки.
— Предания утверждают, что дух богини заглянет в сердце просителя и призовет того, о ком тоскует душа.
— Не нужно мне того, о ком тоскует душа, — запротестовала я. — Вполне сойдет абсолютно незнакомый человек. К чему тревожить тех, кого знаю?
— Это образное выражение, элая. Да не волнуйтесь вы так. Богиня, оставившая людям этот дар, знала толк в любви и истинных желаниях. Поверьте тому, кто живет очень давно и вдоволь навидался страждущих любви сердец.
Слова пожилого военного вызывали доверие и пробуждали азарт.
Подрагивающими пальцами я коснулась волшебного камня. На ощупь он оказался холодным и пористым, как замерзшая мочалка.
— Так и что теперь? — Я завертела головой, выискивая среди садовых красот блеск бриллиантового кольца, с которым ко мне подкрадывается потенциальный супруг. Ничего. — Оно не работает. Почему не работает?
— Не переживайте вы так, элая. Это же священный обряд. Вы выполнили первую его часть, теперь нужно закончить остальные.
Я потерла вспотевшие ладошки.
— Да, конечно.
— Обойдите камень четыре раза против часовой стрелки.
— Хорошо. — Метнулась я в круговую, путаясь в собственных ногах.
Раз. Два. Три. Четыре.
— Вновь положите руки на камень. Смелее.
Я положила.
— Теперь произнесите: «Вверяю себя».
Я повторила.
— Замечательно, элая. Осталась сущая мелочь. Передайте мне вашу душу.
— Ага, — пробормотала я, хлопая по карманам защитного костюма. — Погодите, что? Душу? Это еще одно образное выражение?
— Душу, — все с той же мягкостью а голосе подтвердил старичок. — Стандартная цена для неблагородных и бездарных девиц, алчущих знатного жениха.
— Простите, но эта душа меня последняя. Что там про нестандартные цены?
Лицо старика перекосило в судорогах. В одно мгновение челюсть потяжелела и вытянулась вперед. Лысая, обтянутая сморщенной кожей голова, оскалилась зубастой улыбкой. Глаза потемнели, сужаясь в щелочки. Одежда затрещала, взбухая на спине и руках буграми.
— Ну, что теперь с-с-скаж-жете, элая? — раздвоенный язык мелькнул между торчащими клыками.
Старик вырастал в размерах. Из выгнувшейся в колесо спины, разрывая военный китель, вырвались изогнутые отростки. Темно-зеленые крылья распахнулись двумя звонкими лезвиями. Вместо доброго смотрителя парка на меня смотрело жутковатое существо, срывающее остатки мундира когтистыми лапами.
— У вас вряд ли сердечный приступ? — на всякий случай уточнила я. Меня всегда пробивало на дешевый юмор, когда я не знала, как поддержать диалог.
Зловонное дыхание опалило кожу.
— Душа, — потребовало существо, перегнувшись через постамент.
— За что душа-то? Где моя истинная любовь? — продолжила недоумевать я, невзначай ныряя рукой в карман. — Дайте хоть глазком на нее посмотреть.
— Ты дотронулась до камня. Призвала божественную силу. — Когтистая лапа потянулась ко мне. — Контракт заключен. Тебе от него никуда не деться. Желание вступит в силу, как только будет уплачена цена. А уплачена она должна быть сейчас.
«Днем деньги, вечером стулья», — вспомнилась крылатая цитата.
— Ну уж нет, — выхватила я перочинный ножик. — Сначала покажите товар!
— 3 —
Мне никогда не приходилось встречать монстров. Таких, что с горящими глазами, огромными зубами, капающей из пасти слюны, налитыми кровью зрачками и шипами по всему телу.
Поэтому, когда существо перемахнуло через постамент, я все-таки завизжала.
Это вам не эльф с милыми ушками и не элегантный дракон-оборотень. Тут не до ужимок и стеснительных движений меча. Тут выхватываешь свое самое грозное оружие, попутно оглушая противника звуковым воспроизведением ноты соль третьей октавы.
Мой крик разнесся по всей аллее, вспугнув стайку дремавших птиц. Парковый привратник отреагировал иначе. Видоизменившийся старик взмахнул крылом, рассекая воздух. К счастью, перочинный ножик не подвел в самый ответственный момент. Острие крыла пришлось на основании лезвия.
Удар откинул меня назад.
Я повалилась наземь, врезаясь плечом в цветущую арку.
— Если убьёте меня, души вам точно не видать! — успела выкрикнуть, перекатываясь на бок.
Казалось бы, давно должна привыкнуть к разным вывертам магии и смело идти в бой на любую напасть. Но, нет. Каждый раз как в первый. Никаких послаблений.
«Пора рвать когти», — поняла я, натыкаясь взглядом на ворота сада. Что-то подсказывало, что за его пределы старик выйти не может.
— Как р-раз-зз наобор-рот, — лязгнул языком ночной сторож. — Если ты не хочешш-шь идти в услуж-жение к Великому визирю добровольно, то ему вполне с-сойдет компенс-сация в виде твоей туш-шки.
— Великий визирь? Это ты о себе что ли, жаба языкастая? — Я пригнулась. Каскад лезвий, вырвавшихся из крыла, пронесся надо мной, разрывая арку на фейерверк из щепок, листьев и цветов. — Некрасиво о себе в третьем лице. Не благородно.
— Сс-ссмелая, но глупай-а, — щелкнул двойным языком обманщик. — Но Великий визирь — это не я.
— Ой, как легче-то жить сразу стало, — делано восхитилась я. Желтая плащёвка зацепилась за край разгромленной арки. Я дернула локтем, и здоровенный шмат ткани остался на земле, придавленный шипастым хвостом иномирного жителя. — Да что ты такое?!
— О, ты обо мне с-слышала. — Самодовольно произнес он. — Я — фомор.