— Я хочу узнать, где мои подруги, — ответила я, продолжая игнорировать монету. Уже минут пятнадцать я не ела, а размазывала по тарелке блеклую жижу. Аппетита она не вызывала, но без посудины в столовой сидеть странно. — Вылазки на полулегальные мероприятия не помогут.
— Вариантов не много: в Рассаднике, в Лабе, в теневой смене, — пожала плечами та. — Если их не граничат, то в Лукс прибегут с первым шансом.
Говорок Куми вгонял меня в ступор. То ли она действительно так разговаривала, то ли Малыш давал сбои в переводе именно на ней.
Ложка подцепила кашу и опустилась обратно. И да, это была овсянка. Ну конечно. Сотни зерновых культур погибли, а она жива. Гречки у них нет. Риса нет. Киноа нет. А что есть? Овсянка, сэр.
Куми открыла рот, чтобы добавить что-то еще, но в этот самый момент в столовую вошла знакомая процессия из мужчин. Четко по расписанию.
— Извини, мне пора. — В последний момент я стащила монетку и сунула в карман. Другой рукой подхватила тарелку и засеменила между столами. У меня ушло с десяток дней, чтобы выследить старого приятеля. — Я подумаю.
Нацепив улыбку, я заскользила по обшарпанному полу. Жизнерадостность, будто заразная болезнь, разгоняла с моего пути толкущихся людей. Среди потускневших стен, угрюмых лиц и стекающего грязной жижей лампового света, радостный человек внушал если не опасность, то хорошую порцию подозрений.
— Всем доброго утра! — шлепнув тарелку с остывшей бурдой, я втиснулась на лавку между двумя здоровенными мужиками. — Как поживаешь, Никий? Ой, я же никому не помешала?
Ко мне повернулся сосед справа. На мощном лбу уже желтел перевернутый полумесяц с трудом заживающего синяка. Мужчина пытался скрыть его за куцей челкой, но ее явно не хватало. В дуге шрама хорошо распознавался знакомой изгиб подшвы тяжелого ботинка.
— У вас очень симпатичные брови, — замешкалась я, когда солдат тихо зарычал. — Хотите мою порцию каши? Нет? Ну и правильно. Никий, а ты? Кстати, ты в курсе, что еда одного мира не всегда подходит для жителей другого?
Следопыт оторвал взгляд от содержимого чашки, смиряясь с неизбежностью. Спокойного завтрака ему не светило. Подперев щеку кулаком, он вяло поинтересовался:
— Это правда?
Стандартная серая форма сидела на нем как влитая. Красный платок обвивал шею, скрывая нашивку на воротнике. Выглядел мужчина понуро, хотя вряд ли он весь вчерашний день расчищал склад от ржавых железяк.
— А то. — Я противно звякнула ложкой по дну.
— Анна, если для тебя не пригодна какая-то пища, обратись в блок аллергенов. В карточку впишут замену. И не забудь задокументировать информацию для Сонара. И вторую копию в архив.
— У меня нет аллергии. — Золотая магия адаптировала к иномирным изыскам. — Вот у Фло наверняка проблемы. Да и Диа не факт, что справится. У вас не еда, а коктейль из антибиотиков.
— Я не знаю, куда их отправили. — Наверное в десятый раз повторил Никий. Возможно он даже не врал, но меня было не остановить.
— Какая умопомрачительная секретность. И у тебя, конечно, никаких догадок на счет их местонахождения. В Окре людей чуть меньше чем в обычной школе, а две иномирные красотки бесследно растворяются непонятно где.
— От меня что хочешь? Сказал же, не знаю. И домой не верну. Не проси.
— Да ты и не смог бы, — беззаботно отмахнулась я, скрещивая пальцы под подбородком. — Сонар намекал, что в качестве наглядной демонстрации, можешь показать Порционку. Как насчет экскурсии?
— Чокнутая баба, — пробормотал рядом Черный Полумесяц. Никий прищурился.
— Ты что-то принимаешь?
— Док отметил мое ультраотличное здоровье, не нуждающееся в принятии дополнительных препаратов, помимо стандартного набора, положенного деополивцу.
— Реакция на остаточный гроф?
Непроизвольно поморщившись, я сглотнула тошноту.
— Легкая раскоординация.
Соседи по лавке переглянулись между собой.
Кровь отхлынула от лица Никия. В электрических лучах света его кожа приобрела желтовато-серый оттенок. Впрочем, при таком освещении все в столовке казались детьми подземелий.
— Тебе смен мало? — спросил он. — Заскучала?
Работы хватало по горло. Тот жалкий час, что я выкроила, имело смысл потратить на сон. Но если я собиралась решать проблему, а не приспосабливаться к обстоятельствам, следовало действовать. Собрать всю информацию, что доступна. Даже ту, от которой отговаривают матерые жители Деополиса.
— Ищу дополнительную мотивацию.
— Вот не пойму, это в тебе осадок грофа говорит, встреча с Великим визирем сделала свое дело или ты всегда была такая.
— Ты никогда не узнаешь, — коварно оскалилась я.
Никий в один глоток осушил стакан с компотом, отодвинул кашу товарищу.
— И правда, шуша шушей. Да что б меня сияние в полночь ослепило, пойдем!
— Какой ты душка. Эй, погоди! Тут стол, мне так быстро не выбраться!
Догнала я лишившегося завтрака мужчину только у пропускного пункта. До сих пор за его приделы мне проходить не удавалось. Никий уже расписывался в журнале. Дядька с винтовкой сделал отметку, прошелся взглядом по мне, отметил крестик на воротнике и поставил дополнительный штамп.
— Доброго дня, — помахала ему я.
Дядька застыл с занесенной над кнопкой рукой. Вновь поднял на меня суровый взгляд, будто проверяя, не ослышался ли.
Я продолжала улыбаться.
Сквозь жесткую щетину поползла краснота смущения.
— Дбрр, — буркнул он, давя на кнопку.
— Что? — не поняла я, когда Никий вытолкал меня на улицу. Еще минуты две он патетично возмущался. Когда образовательная лекция закончилась, я спросила: — Что плохого в обычной вежливости? Я в заложниках в незнакомом мире.
— Правда не понимаешь?
Я развела руками.
Он посмурнел.
— Ты так только проблем наживешь.
Не успели мы пройти десятка метров вдоль проезжей колеи, как рядом затормозил автомобиль. Рука Никия нырнула под куртку. Стекло опустилось и показалось смятое лицо того, кто очень весело проводил последние часов десять.
— Какая красота, да на Окраине. Не желает ли малышка отдохнуть?