Вопрос поставил в тупик. Не потому, что я не знала ответа, а потому что нафиг оно ему надо?
— Какое это имеет значение?
Тинхе чертыхнулся, неохотно отстраняясь от меня.
— Ты даже такую простую ситуацию умудрилась усложнить. И продолжаешь настаивать, что не специально?
— Да где я опять дорогу тебе перешла? — вперилась я в наглеца взглядом.
Господи, ну неужели так сложно постоять молча пару минут. Мы еще не женаты, а он уже каждую минуту выясняет отношения!
А вот такого выражения лица я у Врага не видела никогда. Чего это он?
— Женаты? — Дрогнул мускул на идеальном лице.
— Последнюю фразу вслух сказала? Не обращай внимания, это фантазии из параллельной реальности. В ней я крутая, а ты так себе. Но я все равно тебя люблю.
Тинхе прикрыл глаза. Долгую, очень долгую минуту он молчал. Я же думала о том, что опять чувствую себя прекрасно. Женский организм — это чудо. Поревела и сразу легче стало. Пусть и во сне.
И фиг с ним с нападением. Вот проснусь, выслежу тех мужиков и устрою им «темную». Чтобы знали, чем карается нападение на запуганных и расстроенных Избранных.
— Дробь, — вернулся Тинхе из своего призрачного мира спокойствия и уюта, куда не ступали ноги богов и Избранных. — Ради нашего с тобой общего блага, я надеюсь, что это какой-то твой хитрый план. Потому что в противном случае у нас проблема. Да, у меня и у тебя вместе. Ты же успела выяснить, что такое Незримый путь?
— 11 —
— Незримый путь это… — Мысли путались. Возможно из-за просачивающегося сквозь защиту флера, возможно из-за дурманящего яда ягод. — Можно своими словами? Мы же не на экзамене.
— Незримый путь — это проклятье озлобленной богини. — Подсказал Враг.
— С языка сорвал.
Я сделала глубокий вдох, собирая себя в кучку.
«Нельзя расслабляться. — Строго приказала себе. — Думай о деле. Ты же собиралась кое-что предъявить странствующему манипулятору.»
— Погоди. Ты с самого начала знал, что артефакт связал нас. Понял в тот момент, когда эл Кхрим сообщил, что мне не явился лик возлюбленного. Нас связал Незримый путь. Меня и тебя! А не меня с Никием или кем-то еще. — Не спрашивала, утверждала. А мысль развивалась дальше: — Я, значит, страдала тут! Выкручивалась и так, и этак, не зная, бороться за призрак любви или бежать сломя голову. Переживала из-за твоих слов. Искала способ разорвать связь, а мы, оказывается, оба в этой лодке.
— Как ужасно с моей стороны, Дробь, — притворно посочувствовал мужчина в черном. А я как бы вспомнила, что он не мой друг или любовник, а собственно Враг и чего я ожидала? — И все же я не врал. Хотя тебе нравится постоянно уличать меня во лжи. Незримый путь — это кара, а не благословение. Богиня, что создала артефакт, обозлилась на правителя фоморов и прокляла его сына, и всех, кто когда-либо займет должность визиря этим самым Незримым путем. — Каким-то образом Тинхе продолжал удивлять своим безупречным равнодушием. Я бы так спокойно реагировать не смогла. — И проклятье это идет немного вразрез с изначальным назначением артефакта.
Мои догадки подтверждались. Проклятье богини было рассчитано в большей степени на визиря, а не на девушку, что окажется с ним связана.
— Как зная обо всем ты согласился занять должность визиря? Что там за проклятье такое, что тебе на него начхать? Эй, или ты хочешь сказать, что я твое проклятье? Вот не надо! Я не так сильно тебя достаю. Только мысленно. И исключительно в рамках возрастного рейтинга «тринадцать плюс».
Враг вскинул голову.
— А где солнце? — спросил он, разглядывая безоблачный горизонт.
— Отключили за неуплату. Тинхе, в чем суть проклятье? Как оно меня касается?
Мужчина отступил назад, утягивая за собой шлейф из моей досады и облегчения. Соображать сразу стало легче. Я не спешила сокращать дистанцию обратно. Раньше бы точно дернула за рукав или ткнула в плечо, а теперь стало за себя боязно. Вдруг язык опять начнет нести всякую ерунду. Окончательно все фантазии разболтаю. Мне-то без разницы, а вот за Врага страшно. Мало ли какие психические отклонения заимеет ко всем существующим.
— И дождя не бывает? — Он наклонился, чтобы провести ладонью по шершавой траве. — А роса?
— Стерильный мир. Нет дождя, озоновых дыр, перепадов давления и магнитных бурь, — оттарабанила я. — А еще это сон. Тинхе, вернись в реальность. Что с проклятьем?
— Значит, подробности тебе не известны. — Враг одернул полы тренча, пряча руки в карманы. Кажется, он уже пожалел, что заикнулся о Незримом пути. Наверное, мое странное поведение и по нему прошлось. — Не знаю, за что именно Латрин Жизнедарующая не возлюбила фомора. То ли за то, что умудрился ее обмануть и лишить божественных сил. То ли за то, что не покорился ее божественной красоте. Но напоследок она пообещала, что ни один из визирей не испытает радости взаимной любви. А те девы, что должны быть им предназначены, обернуться для них безумием и худшим кошмаром. Ведь никогда не ответят их яркие и пылающие чувства. И быть тому до тех пор, пока с иных земель не явится дева, что рождена под неизвестным фоморам созвездием, и воспитана речью, никогда не звучавшей из уст жителей Цезерины. Лишь она сможет разрушить проклятье. Но как только падет завеса, богиня восстанет в разрядах разрушительных молний, преисполненная силами и жаждущая возмездия.
И тут все встало на свои места.
Вот как должна была выглядеть история Клавдии! Она приходит в мир, артефакт связывает ее с визирем, девушка покоряет сердца злобного фомора. Тот не решается от нее избавиться (кому блин нужна невзаимная любовь?) и постепенно добивается взаимности. Проклятье снимается, богиня возрождается. Финальная схватка с ожесточенным божеством. Борьба сплачивает окончательно. Наложницы освобождаются из гаремов. Заключается мир с людской расой. Свадьба. И жили они долго и счастливо.
Но на горизонте появился Аматри.
— То есть, ты услышал про это проклятье и решил, что вау, именно об этом я всю жизнь мечтал? — Здесь мне самой стало интересно, отправилась ли я в мир Клавдии потому что сама хотела, или же став Визирем, Тинхе не оставил мне другой возможности. Не то чтобы я считала себя худшим вариантом для Врага, но… — Впрочем, если лэйтарцы не способны испытывать чувство любви, то чего вам бояться, так?
Скрип гравия под подошвой показался дурным знаком.
— Почему ты так считаешь?
— М-м-м?
— С чего решила, что лэйтарцы не умеют любить?
— В Лэйтарии не существовало понятия любви, пока вы не столкнулись с другими цивилизациями. Вы не особо понимаете суть любви, но умеете грамотно использовать ее против других. — Пожала плечами, присаживаясь на уступ. Резко захотелось скинуть ботинки и ощутить ступнями мягкость фальшивой зелени. Подумав секунду, поняла, что нет ни единой причины отказываться от возникшей идеи. — Ты сам так сказал.
— Нет, не говорил. Тебе не говорил.
А ведь действительно не говорил. Я подслушала из разговора Врага с Алисой.
— Значит, сама догадалась. — Я скинула ботинки. Подставила ноги небу и сразу стало как-то легче. — Ты злобный маньяк. И вся ваша империя из того же теста. А отчего так бывает? Правильно. Из-за недостатка любви. Вот!
Конечно, Враг не поверил. Загрузился немного, прикидывая, что еще я могу знать, но не поверил. К счастью, докапываться не стал. Разве что пожалел: теперь на мне не использовать те схемы, что он проворачивал с другими Избранными. Ведь теперь я знаю, что любовь ему недоступна, а значит, никогда не поверю в проявление этих чувств к кому-либо. На этой ноте ему больше не сыграть.
— А еще ты собирался от меня избавиться, — припомнилось вдруг. — Когда эл Кхрим сказал, что я пришла Незримым путем.
— Не хотел тешить иллюзиями обреченную незнакомку.
— Что, даже любопытно не стало, кого подобрал артефакт?
Почему солнце во сне не светит ему интересно, а посмотреть, кто мог бы расколоть сердце на куски, погрузить в пучину страданий от безответной любви, нет?
— Нет, — подтвердил Тинхе, обходя меня. — Но чувство юмора оценил, когда появилась ты.
— А вот Аматри не тронул свою нареченную, хотя не знал ее раньше. Отселил подальше от остальных и даже навещал.
Я притворно надула губы, продолжая краем глаза следить за Врагом. Он заметил, что иллюзия развеялась не полностью и сосредоточил внимание на моей прическе, нетронутой заклинанием. Я почти чувствовала, как он борется с желанием коснуться одной из прядей, чтобы восстановить целостность картины.