Я мотнула головой.
— Нет. Зачем ему это? Откуда Тинхе знать, чего я хочу?
— Потому что он — Враг. Так вы его называете? Специалист по Избранным, который знает о вас больше, чем вы сами. Или ты считаешь себя особенной, чьих желаний никому не разгадать?
Оболочка сна дрогнула. Горизонт покрылся мелкими трещинами. Аматри чуть заметно поморщился.
— Глупости! — Я обнаружила себя крепко сжимающей спинку стула. Меня так трясло от переполняющих эмоций, что я не могла себя заставить ни сесть, ни уйти. — Голову морочишь. Тинхе двинутый, но, если бы хотел что-то мне сделать, уже бы сделал. Свернул голову еще во дворце. Запер в темнице. Отдал на растерзание фоморам. К чему столько сложностей?
— Тут ты права. Поэтому я и задаюсь вопросом, какую же месть он для тебя подготовил? Он потратил много ресурсов, чтобы пробиться в тот мир. И если не осуществил месть сразу, а рассчитал ее многоходовкой, значит подготовил что-то особенное.
Я скрестила руки, отгораживаясь от тонкого голоска, что все это время нашептывал все те же слова, что говорил Аматри. С Врагом не могло быть все просто.
— В любом случае, я разрушила его коварный план, отправившись в Деополис. Мир, где в воздухе гроф, и где таким как ты, сложно меня связать всякими договорами.
— Ой, ли? — склонил голову похищенный Визирь.
Тинхе знал, что я сбегу. Сам признался, что знал. Господи, он же прямым текстом все сказал!
Мои губы задрожали.
— Его целью было затащить меня в Деополис? Зачем?
Чтобы я страдала, размышляя, как спасти мир и не предать себя? Довести до отчаянья? Дать пройти все круги ада? Оставить на медленное затухание? Посадить в пробирку и пустить ягоды роа по венам, заперев в вечном сне? Он же знал про гроф. Знал, что не стану разбивать артефакт. Заранее знал! И хотел, чтобы я обратилась к нему за помощью.
— Это не имеет смысла, — продолжала я размышления вслух. — Он хотел сделать из меня лэй, забрать магию и заставить отречься от богов. Неужели для этого потребовалось вот это все? Утащил бы за шкирняк, что сложного? Пытал бы в своих катакомбах.
Или все же проблемы есть?
Я боялась стать лэй. Не так сильно, как долгой мучительной смерти или постоянной боли. Но став лэй, я бы точно до конца жизни не нашла бы себе спокойствия. А как Тинхе мог меня сделать лэй? Для того чтобы выйти из-под воли богов, Избранная проходит особый ритуал. Добровольно. Желая свободы всем сердцем. Только так ее могут принять в ряды Золотой империи. Именно это Враг проделывал с Избранными до меня. Превращал их жизни в кромешный ад, пока они не сдавались на милость псевдоспасителя. Именно на этот крючок Тинхе ловил меня сейчас.
Все это время меня вели по пути отречения от Предназначения.
А я даже не понимала этого!
— Я попалась на шаблон «Избранная — Враг»?
Слишком быстро моя жизнь покатилась под откос. Клуб, наркота, нападение, суд, лабораторный стол. Я раздавлена, как таракан под словарем Даля. И готова молить о помощи. Я ведь делаю именно то, что хочет Враг! Действую как все те бедняжки до меня. Он очаровывал их, заставлял себе поверить, а потом сбивал с верного пути и полностью уничтожал их, раскалывая цельные личности на приемлемые кусочки.
То же самое Тинхе проворачивал со мной, но немного под другим уклоном. Он понял, что не поверю в его мнимую влюбленность, а Дар защитит от флера, но, если вмешать в схему артефакт… Да тут любой поведется.
Что-то эта схема с артефактом мне сильно напоминает, да только сообразить не могу. Совсем рядом вертится!
— Допустим, — куда спокойней, чем позволяла ситуация, сказала я. — Тинхе злодей и безжалостный манипулятор. А что же ты? Добрый самаритянин?
— Не моя роль. Все эти игры с Избранными не доставляют мне особого удовольствия. Хотя примерить партию змея-искусителя было увлекательно.
— Тогда в чем тебе выгода раскрывать планы Врага Центра?
— Я пока ничего тебе не раскрыл. Мы говорим о Тинхе! Ты никогда не узнаешь его истинных мотивов, пока месть не будет свершена, и он сам не поделится с тобой тем, как ловко тебя обошел. И то, даже тогда я не стал бы верить. — Аматри помолчал, позволяя мне прочувствовать серьезность ситуации. Вспомнить про то, как Враг водил меня за нос. Обман с Алисой. Центр в одном шаге от полного краха. — Он выставил меня идиотом перед советом. Вы оба, если опуститься до мелочей. Но кто станет винить оружие, а не того, кто спустившего курок? Поэтому я здесь. Я хочу знать, что ты сделала?
— Ты сам все перечислил. Прошлась по его гордости.
— Этого недостаточно, чтобы воспринимать тебя как равного. Должно быть что-то еще. Он сместил внимание с уничтожения Центра на тебя. Ты обошла его фанатичную ненависть к забытым богам! Отныне твой абсолютный крах важнее того, чем Тинхе занимался все прошлые годы. Что ты сделала еще такого, что заставило его отреагировать так безжалостно. Какую нашла брешь?
Тут уж я не удержалась от смешка.
Брешь у Тинхе? Да кто бы мне о ней рассказал. Мужчина в черном — непробиваемая стена. Он как рак четвертой стадии с метастазами, а я капустный лист, что к нему прикладывают. Вот каковы у меня шансы его одолеть?
— О чем ты? Я для него никто. Не представляю ценности. Он понимает, что моя победа — сумасшедшее стечение обстоятельств. Тинхе для меня шрифт Брайля на китайском языке зашифрованный бинарным кодом. Сталкер он, вот кто. Но вряд ли это тайна.
— У него были сотни способов причинить тебе боль. Тысячи, чтобы превратить в лэй или забрать магию. Но он пошел именно этим путем. Он мог взять то что хочет силой, но пошел обманом. Эмоциональную пытку не устраивают пустому месту. Он перевел гнев с богов на тебя. Хотя, лично я считаю (да и все остальные), что сводить счеты с пешкой занятие удручающее и лишенное изящества. И Тинхе бы так считал, если бы ты не сделала что-то такое, что задело его. Задело сильно.
Тинхе не тронул Клавдию, хотя она была у него как на блюдечке. Он пытался досадить лично мне.
— Я не знаю.
— Ну же, не разочаровывай меня. Подумай, как следует! Ведь не чудом же ты обвела вокруг круг пальца и Тинхе, Солярис и меня! Не скидывай все на случайности. Право слово, поверить в везение я не могу. Оно было не на твоей стороне! Забытые боги не просто так прислали тебя! Каков был твой личный вклад?
— Повторяю, я не понимаю, о чем ты. Я ничего не делала специально. Разве что…
Черт.
Вот она ускользающая мысль.
Если Аматри не врет, если все подстроено Тинхе, то что мы имеем? Враг знает, что я ищу истинную любовь и сторожит меня в мире, где есть артефакт, способный исполнить мою мечту. Из-за проклятья богини в суженые я получаю своего мрачного Странника, а не настоящего возлюбленного (о чем, конечно, знают все, кроме меня). Тем временем Тинхе намекает, что моя настоящая пара — Никий (закидывает удочку, чтобы в случае чего я бросилась за ним в мир Деополиса). Но быть с ним или с кем-то другим мне не судьба. Ибо договор, и отдай самое дорогое, что имеешь. Чтобы в итоге получить всю ту же связь с Тинхе. А к ней эмоциональные «американские горки» с утра до ночи. И чтобы не расслаблялась — вот тебе Клавдия и еще один мир для спасения, который будет давить на психику и рвать нервы.
И что мне это все напоминает? А то, что кто-то взял одну ситуацию, вывернул ее наизнанку и вернул отправителю. Ведь что я сделала? О чем талдычил Аматри?
Когда я оказалась в Лэйтарии, моей стратегией выживания стало убеждение Врага в нашей с ним божественной совместимости, что как оказалось в принципе невозможно. Лэйтарцы не умеют испытывать чувство, названное любовью. Фиг его знает, почему. Может богиня ответственная за любовь не просыхала все время существования Лэйтарии. Или боги забыли, что в пантеоне обязательно нужно иметь ответственного за любовь. А может она (он?) и вовсе первой покинула Лэйтарию, оттого и забылась любовь как страшный сон.
Тинхе поверил, что я могу быть его возлюбленной. И черт (вернее Атрос) его знает, что это может значить для лэйтрца. Он поверил, а потом понял, что его обманули. Пусть ради сохранения собственной жизни и существования стерильного мира. Но он поверил. И теперь я в глубокой-глубокой… яме.
— Твою мать, а! — уже вслух, громко и с дополнительными непечатными словами.
Аматри встрепенулся.
— Что ты вспомнила? Чем его взяла?
«Убедила его в том, что могу дать недоступное, — тихо упало мое сердце, — такое никому не прощают».
Пусть не стопроцентно, но тогда, во сне, Враг признался, что в какое-то мгновение, на секунду, он засомневался и поверил.
— Что? — искреннее недоумение пополам с болезненной жаждой. Аматри аж приподнялся. — В чем его слабость?
Осознав, что я не просто на краю пропасти, а лечу в нее с ускорением, пришло спокойствие. Надежда исчезла. И без нее сразу стало легче.