«Сильная и независимая, — неохотно признала я, мысленно вздыхая. — Дайте мне, наконец, кота, чтобы я запомнила это раз и навсегда».
В последний раз подумав, какой бы симпатичной мы были парой (то есть, он сногсшибательный красавчик, а у меня в распоряжении личный психолог-визажист двадцать четыре на семь), я вытащила последний козырь.
Внутри что-то треснуло. Я ощутила раскаленные клещи, сдавившие сознание. В груди будто расцвел кровавый цветок боли. Магия поднялась осколками, завертелась, закрутилась и взвилась ураганом. Золотые блестки ощетинились иглами, вступая в схватку. Но в этот раз эта была моя магия!
— Повторяю, — я уперлась ногами в неровный пол, едва ли не рыча, — Нет у тебя на меня прав. Идти я с тобой не хочу. Спокойствия и безопасности не чувствую!
Мой резкий выпад пошатнул непробиваемую уверенность Тинхе. Я тут же воспользовалась ситуацией, вырываясь из его хватки. Он и так держал не сильно, уверенный в моей покладистости.
— Что?
Черные перчатки продолжали сминать одну из лент платья, но меня рядом не было. Я нырнула между двумя шипами, уходя из зоны досягаемости. Недолго думая, Тинхе отбросил нежнейшую ткань, словно ядовитую змею. Щелкнул пальцами, призывая силы. Золото вновь потянулось, готовое атаковать. Не успело оно коснуться моей кожи, как выстроенный барьер откинул ее назад. Магия Тинхе осыпалась бесполезной пылью.
Враг поморщился.
— Твоя магия принадлежит мне, — он сжал руку в кулак. Разжал обратно. Что-то произнес. — Она перешла ко мне по контракту.
Ладонь осталась пустой. Не допуская обратного, он встряхнул рукой, будто она заглючила и надо ее перезагрузить. Ничего не изменилось.
— Как перешла, так и вернулась, — бойко отозвалась я. — Все контракты разорвались, когда снялось проклятье.
— Нет. — Он еще не понял. Мужчина напряженно искал подвох. Но факты на лицо: моя магия при мне. — Та, кто снимает, жертвует собой во благо исполнения пророчества.
— Ага, — подтвердила я. — Но я не снимала проклятье богини.
Ох, это прекрасное мгновение, когда Враг начал осознавать, что произошло. Я почувствовала дрожь удовлетворения, когда темные глаза расширились в изумлении. Это стоило половины моих страданий в Деополисе.
— Невозможно… — Он сжал зубы, посылая Аматри лучи ненависти. — Вот же крысеныш!
— Квиты, — вздернул бровь белобрысый, стойко встречая взгляд Врага.
— Кстати о мелочах, — шепнула Клавдия, но акустика зала донесла ее слова до нас, — а чем там именно я пожертвовала?
Аматри задумчиво перевел взгляд на потолок. Враг же продолжал отрицать реальность, в которой я его обошла.
— Эм… — Ведь знала же, что какой-то момент упустила! Я продолжила: — Магия вернулась обратно. Все встало на свои места. Я — Избранная. В Лэйтарии нет места той, кто не прошла процесс отречения. Тебе меня не забрать. Это Диа разбудила Луноликого визиря поцелуем любви. — Я сделала девушке отмашку рукой. Та мгновенно покраснела.
— Анна! — воскликнула она. — Я же просила!
— Ой, да повзрослей.
— Ты тянула время, — наконец дошло до Тинхе. — Ты позволила забрать свою магию, чтобы я был уверен в своей победе. Чтобы я желал завершить твое отречение сильнее, чем заполучить мир или осуществить месть богине. Что ты пообещала Аматри за предательство?
— Нет никакого предательства. Он ничего не знал о моем плане. Он лежал под галлюциногенами. — Не скажу, что мне хотелось защищать Аматри или лезть на амбразуру, но слегка достает, когда твои гениальные идеи присваивают кому попало. У меня не так много этих идей! — Это ты, а не Аматри все испортил. За все время, что в Цезерине, что в Деополисе, я раз пятнадцать готова была сдаться. — Я ухватилась за каменный шип, чтобы не потерять равновесие. Это сильно подпортило мою позу победительницы, где я скрещиваю руки и высокомерно задираю подбородок. — Еще час назад я согласилась бы на все, что ты предложишь. Да десять минут назад, когда только-только проснулась, сдалась бы с радостью и искренней благодарностью. Но ты этого не хотел, так? Не тот уровень отчаянья. Ты каждый раз доводил меня до края пропасти, а потом отступал назад, давая передохнуть, чтобы нанести удар еще больнее. Я столько раз плакала и жалела себя, сколько, наверное, не делала в переходном возрасте. А он у меня был очень тяжелый! Ты провел меня через ад и преисподнюю пустых сожалений. Напустил монстров, связал контрактом, напугал до чертиков, отправил туда, где моя магия не имеет возможности проявить себя. Не знаю, планировал ли ты нападение тех мужиков или в принципе ожидал агрессивного настроя от мира, но ужасов я натерпелась. Да и фиг бы с ними. Но такая сжирающая заживо беспомощность… И вот Аматри объясняет мне, какая я дура, и как меня ловко обвели вокруг пальца. Изощренная и гениальная стратегия, где в основе лежит моя собственная концепция любви, смутившая тебя в прошлый раз. Ты все извратил до неузнаваемости и пустил против меня. Взял мою тактику! И это стало главной ошибкой. Избранные не в силах победить Врага. Когда ты взял мою идею, все что мне осталось, это взять твою. А твои планы лучше моих. Шаблоны, по которым ты нас отлавливаешь идеальны! Мы все такие одинаковые, такие абсолютно взаимозаменяемые, что нет разницы, какая Избранная какого Визиря поцелует. _К_н_и_г_о_е_д_._н_е_т_
Я замолчала, ожидая аплодисментов. Аплодисментов не последовало. Я не сильно расстроилась. Богиня еще не установила контроль над Деополисом, чтобы тот работал, как следует. Враг же выглядел так, будто вообще меня не слушал. А я, между прочим, рассчитывала на вопросы! Но нет, Враг как всегда, оставался на своей волне.
— Зачем ты поцеловала меня?
— Ты тоже повзрослей, — легкомысленно отмахнулась я. — Я свободная одинокая женщина со своими потребностями. Такими, как например, отвлечь внимание, пока Диа помогает Аматри прийти в себя и исполнить пророчество. Не позволить помешать возродиться богине. Не дать понять, что все идет не так, как ты рассчитывал. Я действительно понятия не имела, что богиня в человеческом теле, где-то бродит и возрождается в мире, где находится ее тело. Ох, надеюсь ты не сильно расстроился, что у нас не было поцелуя любви?
Повисла наряженная тишина. Где-то на периферии потрескивала божественная магия, латавшая дыры купола. Враг стоял абсолютно серьезный. Вместо надменного спокойствия — арктический холод. Знай я его чуть хуже, решила бы, что дело в том, что я посмеялась над его чувствами. Но он лэйтарец. А еще Странник. Я только что разрушила что-то, что он создал и продумал до мелочей. Недели? Месяцы? Я взяла и обыграла его. А мужчинам очень сильно не нравится, когда его обыгрывает женщина. Особенно, если у него за спиной годы интриг, а она только что научилась врать и не краснеть. Еще хуже, если он Враг, а она Избранная. Да, один раз я его обошла, что легко можно списать на случайность (кстати, все именно так и было!), а вот теперь настал второй раз и… В Лэйтарию он меня не заберет, но что собственно мешает ему обрушить на меня потолок? Проклясть чем-нибудь мерзким. Превратить в ледяную глыбу.
— Надо же, — прервал затянувшееся молчание мужчина.
Мрак будто ждал этих слов, чтобы стянуться к его фигуре. Тени сгустились на безупречном лице. Казалось невозможным, но форма Странника стала еще темнее, чем была. Более глубокие оттенки черного. Я потянулась к магии. Если Тинхе ответит вспышкой злости, я должна быть готова. Впрочем, Враг или умел проигрывать, или я чего-то не понимала.
Он рассмеялся. И смех звучал раскаленным золотом. Аматри вздрогнул от странного звука. Богиня заинтересованно склонила голову, будто услышала то, что недоступно смертным. Я едва ли не схватила сердечный приступ. Враг и смех не могли существовать в одной реальности. Это как парадокс. Столкновение материи и антиматерии. Хорошим такое не заканчивается.
— Ты обыграла меня моими же фигурами.
Я с трудом подавила желание извиниться.
— Меньшего я и не должен был от тебя ожидать, так?
— К чему ты ведешь?
— Женщина, которую я мог бы полюбить, не досталась бы мне легко. Ценится то, что дорого достается.
Забытые боги и богиня, он опять!
— Я почти уверена, что любовь строится не только на этом, — возразила я.
— Да, не только.
Я напряглась, когда Враг поравнялся со мной. Черный костюм давно перестал вызывать у меня смех своим театральным антуражем. А к груди Врага я прижималась уже столько раз, что становилось как-то неловко. Гипнотический взгляд Тинхе вовсе сминал все мои возражения. Но не смотреть на мужчину было большим безумием, чем позволить его мощной ауре заполонить пространство вокруг нас.
— Ты победила, — бархатный баритон пополз по моей коже, вызывая мурашки. В темных глазах мелькнуло что-то похожее на гордость. Черт, он гордился мной! — И мне это нравится. Теперь никому меня не переубедить, что ты не достойна моего внимания. Моего восхищения.
— Мне не нужно ни того ни другого.
— Но оно у тебя есть. И ты можешь получить больше, гораздо больше. Ты можешь иметь все.
— Что «все»? — нервно усмехнулась я, нуждаясь в срочной смене темы. — Все — слишком расплывчато. Ты мне еще звезду с неба пообещай. Я таким подкатам с института не верю. Предоставь сначала нотариально заверенный список «всего» с четко прописанными сроками исполнения.
— Продолжаешь прятать желания, которых страшишься, за шутками, — цокнул он. — Тебе от меня не деться. — Враг потянулся ко мне, и я не рискнула препятствовать, когда костяшки его пальцев погладили мою скулу. — Ты зря считаешь, что все исчезнет. Тебя тянет ко мне. Без всей этой магии и проклятия. А значит, ты придешь. — Он опустил руку, и я задрожала. — Сделай это раньше, чем мне надоест ждать. Я не отступаюсь от своих целей, моя непослушная Дробь.
Во рту резко пересохло. Немеющие губы не осилили слов отрицания.
— Ты спасла меня от богини, — продолжил добивать Враг. — Отвлекла на себя, когда меня ранили. Пожертвовала единственным оружием, что могло меня остановить. Использовала яд на богине, а не на мне.
— Я-я…
— Не утруждайся.
Следующее, что я запомнила, было тепло губ на щеке. Магический всплеск закрывшегося портала. Холодок на загривке. Поползшая вверх стена. И голос Клавдии, утверждающий, что я падаю в обморок.