Эйв Дэвидсон
Доктор Моррис Голдпеппер возвращается
Пер. - О.Воейкова.
Джеймс Э.(Элфонзус) Дэнди мерил шагами, которые можно охарактеризовать только словом "беспокойные", пол конторы у себя на ранчо в Тишоминго, являвшемся гордостью штата Техас (которое, следовательно, не нужно путать с каким-нибудь ранчо, находящимся близ Тишоминго, штат Оклахома). Время от времени он пытался, подобно Бетиусу, искать утешения в философии - это слово применяется здесь в прежнем своем истолковании и означает "наука" и обращался к книжной полке. Но на этот раз труды Кроу, Хольвагера, Бэрретта, Шильдса и Уильямса (не говоря уже об Оливере), на этот раз труды сих великих первооткрывателей науки, не смогли ни утешить, ни заинтересовать его. Бремя его было тяжко. Нужда его была велика. Шаги его были беспокойны.
На некотором расстоянии от него, нам нет необходимости устанавливать с непогрешимой точностью на каком именно, ибо все (как открыл нам великий Эйнштейн) относительно: то, что в штате Род-Айленда и Плантаций Провидено считается далеким путешествием, в Техасе - лишь увеселительная прогулка... Итак, продолжим: на некотором расстоянии от него горько плакала хорошенькая привлекательная молодая особа женского пола. Огромные слезы вытекали из ее больших глаз и скатывались по мягким щекам.
- Ну папа, папа, папа, - заклинала и молила она. - "Маленький Джимми" во всем этом не виноват. Почему нам нельзя пожениться, папа, пана, скажи?
Ее звали Мэри Джейн Кроуфорд, Человек, к которому она обращалась на языке дочерней преданности, был ее отец, д-р Клемент (или "Клем") Кроуфорд, землевладелец и земледелец, иными словами - хозяин ранчо, помимо того, овеянный eclat [славой (франц.)] как обладатель ученой степени в области Стоматологии.
Незамедлительно и совершенно по праву возникает вопрос: почему этот последний факт не упомянули первым, и вот ответ: д-р "Клем" Кроуфорд, или "Док", - фамильярное уменьшительное, которое вызвало бы обоснованную обиду в таких центрах густонаселенного обитания, как крупные города, а в сельских областях может употребляться и часто употребляется без намерения оскорбить, - "Док Клем" Кроуфорд вот уже несколько лет, как отошел и устранился от активной практики этой чрезвычайно важной профессии, и с тех пор посвящал свое время сельскому хозяйству и смежным с ним ремеслам.
- Мэри Джейн, - сказал он с некоторым раздражением. - Хорошо бы тебе прекратить эти вопли. Я не говорил, что тебе нельзя выходить замуж за "Маленького Джимми", я сказал только, что тебе нельзя выйти за него _сейчас_. Он не виноват, что "Большой Джимми" оказался в таком плачевном положении. Но все, что ему принадлежит на этом свете, является долей того, что есть у его папы, а его папа, похоже, имеет весьма значительные шансы _потерять_ все, что у него есть. Мне просто совершенно невыносима мысль о том, что моей малышке придется терпеть лишения и ютиться в каком-нибудь стареньком домишке из десяти комнат. Конечно, вы могли бы потом жить _здесь_, а "Маленький Джимми" мог бы работать на _меня_. Но нет. Он абсолютно такой же упрямец, как и его папа.
Огорченная, безутешная Мэри Джейн ушла. Ее отец все так же сидел в кресле и как будто печально размышлял о делах дочери, но на самом деле у него были собственные непрошеные заботы.
В просторной кухне дома на ранчо Кроуфордов миловидная женщина средних лет занималась выпечкой пирожков с фруктами и прочих съедобных деликатесов. Это была миссис Дусит, экономка, вдовая женщина, выражаясь на языке местного диалекта. Когда-то ей казалось, что есть причина предполагать наличие интереса к ней со стороны ее нанимателя, д-ра Клемента ("Клема") Кроуфорда - вдовца, никак не связанного и не имеющего ничего общего с такими аргументами, как ее пышные сочные пирожки, смачные бифштексы, вкусный кофе и восхитительное жаркое... хотя они ни в коей мере не способствовали его уменьшению.
В то время ей казалось, будто она замечает определенное выражение во взгляде своего нанимателя и определенные нотки в его голосе. Однако это время прошло, и вместе с ним у миссис Дусит прошел почти всякий интерес к работе. Она даже подумывала, не занять ли ей должность воспитательницы в заведении для неимущих девиц, которое содержал в пригороде Далласа Союз Баптистов Юга.
Но она все откладывала этот решительный шаг со дня на день.
Наверху, в просторных апартаментах, щедро предоставленных в его распоряжение хозяином, Клементом ("Клемом") Кроуфордом, д-ром С. (не практ.), находилось еще одно лицо из dramatis personae, или списка действующих лиц повествования, внимательно рассматриваемого нами в данный момент, а именно и videlecet некий Моррис Голдпеппер, доктор стоматологической хирургии, изобретатель моста Голдпеппера и коронки Голдпеппера, а также усовершенствователь полувыдвижного зажима, носящего его имя. Он является как бы Ливием, Макробиусом или Джиббоном данной летописи. (Скромность, проявляющаяся как самопроизвольное нежелание находиться в центре внимания, обязывает меня - за единственным исключением в данном месте - придерживаться третьего лица как ранее, так и в дальнейшем).
Апартаменты, или самая настоящая отдельная квартира, состояли из спальни, комнаты для отдыха, кабинета, кухни, бара (который в силу широко известной умеренности привычек д-ра Голдпеппера оставался почти без применения, подобно определенным органам, характерным для млекопитающих, наличествующим у кабана), игровой комнаты и помещения, прежде бывшего второй спальней, которое, однако, ценой немалых затрат и усилий превратили в лабораторию для изготовления и сборки зубопротезных приспособлений.
Сделано все это было исключительно из великодушия, привязанности и уважения, которые испытывал д-р Кроуфорд по отношению к своему старинному "однокашнику" по Морской Зубоврачебной Службе, д-ру Голдпепперу.
Не следует думать, что д-р Голдпеппер перестал арендовать свою холостяцкую квартиру в отеле Дейвенпорт, а также лабораторию на Бродвее в северо-западной его части, где расположены Семидесятые улицы, чтобы вести образ жизни провинциального сквайра в лесистой или (учитывая скудность деревьев) полулесистой цитадели округа Джон К.Колхаун, штат Техас. В сущности, дело не слишком приятное заключалось в том, что он как раз претерпевал долгий затруднительный процесс восстановления сил, сопряженный с последствиями вызволения его из когтей и лап злокозненных обитателей планеты иной части Галактики.
Во всяком случае д-р Голдпеппер отдыхал в роскошно обставленных апартаментах для гостей. Он совершал долгие прогулки по ранчо и находил удовольствие в зеленеющей растительности всходов и округлой волнистости холмов. И, впервые со времени отрочества, возвратился он к незлобивому занятию - рыболовству, или ко времяпрепровождению путем ужения рыбы.
Ранчо М.Бар Л. (названное в честь достопочтенного Мирабо Бонапарте Ламара, бывшего некогда президентом Техасской Республики и кумиром "Дока Клема" в детстве) находилось на реке Маленькая Команче. Тем, кто привык к величавому Гудзону и судоходной Ист Ривер, применение слова "река" по отношению к тому, что остальные могут счесть всего лишь ручьем, вначале дается нелегко. Как бы там ни было, воды Маленькой Команче изобиловали форелью, окунями и прочими съедобными разновидностями рыб. Д-р Голдпеппер считал себя слишком нетерпеливым, чтобы попытаться овладеть техникой ужения рыбы на искусственную или даже натуральную мушку, однако его предприимчивый хозяин постоянно наполнял коробочку для наживки червями поразительной стати и длины, и при подобном вспоможествовании гость зачастую возвращался домой, неся в корзине для рыбы кое-что помимо воздуха.
Именно в тот день, с которого мы начали свой рассказ, д-р Голдпеппер возвратился, совершив обход окрестностей, и хозяин дома сообщил, что некто дожидается, желая повидать его.
- Дожидается, желая повидать _меня_? - так прозвучал удивленный ответ. - _Кто_?
- Морри, я не знаю, - сказал доктор "Клем", - какой-то маленький старенький человек.
Д-ра Голдпеппера совершенно сбила с толку осведомленность о привычке техасцев ставить слова "маленький" и "старенький" чуть ли не перед всяким существительным - "маленький старенький младенец", "маленький старенький слон" или "бронтозавр" - а потому он удивился, заметив, что дожидавшийся его субъект действительно оказался маленьким и - судя по всем внешним признакам - стареньким.
Но прошла доля секунды, и он узнал типично синие десны во рту этого индивидуума, раскрывшемся в раболепной фальшивой лицемерной улыбке, и понял, что находится в обществе представителя отвратительной и чужеродной расы, чьим пленником он оказался вопреки своей воле на далеком Ипсилоне Кентавра (так он называл ее с мрачноватой иронией, чтобы избежать озлобления).
Напугавшись, д-р Голдпеппер от изумления вскрикнул. Он сделал шаг и по оплошности оказался за спиной "Дока" Кроуфорда, спросившего: "Морри, в чем, к черту, дело?"
Голдпеппер бесстрашно попытался хлестнуть посягателя удочкой, но миниатюрный инопланетянин увернулся от удара и упал ниц, крича: "Будь добр, милосердный Голдпеппер!", и попытался подсунуть голову под ногу Голдпеппера.
Как только наступило осознание того, что сей жест выражает смирение, а также уважение и почтение, а не является одним из приемов силовой борьбы, последний сразу же обрел спокойствие.
- Что означает это возмутительное вторжение? - с суровым возмущением спросил д-р Голдпеппер. - Входит ли в ваши намерения похитить меня еще раз, как будто я еще не пресытился _цурис_?
- Окажи содействие, окажи, великодушный Голдпеппер! - застонал инопланетянин, корчась на ковре из шкур пятидесяти четырех койотов, застреленных владельцем М.Бар Л. - Прости, Величайший Стоматолог всех времен!
Схватив нежеланного гостя за край воротничка, пока тот все пытался изобразить из себя вассала, д-р Кроуфорд осведомился, в некотором изумлении: "Морри, ты хочешь сказать, что эта маленькая старенькая тварь принадлежит к банде, которая тебя похитила?"
- Это совершилось за счет хитрости, а не путем насилия, - устало сказал некогда пострадавший. - И мне не хочется останавливаться на этом вопросе. Попроси его удалиться.
- _Попросить_ его?! - воскликнул, ругнувшись, д-р Кроуфорд. Он открыл дверь и вышвырнул незваного гостя вон с некоторой долей насилия. Затем он вызвал одного из своих служащих, высокого смуглого уродливого человека с одним лишь глазом, известного как "Ojito" ["Глазок" (исп.)] Гонсалес, за чью голову в штате Чиуауа (а может быть, Сонора) было назначено неофициальное вознаграждение в десять тысяч песо. Он приказал мексиканцу не допускать более внеземное существо в пределы ранчо под угрозой великой немилости.
Чрезвычайно потрясенный этими событиями д-р Голдпеппер позволил себе поддаться на уговоры и выпить маленькую рюмочку виски "Бурбон", а миссис Дусит сварила ему крепкого кофе.
Еще не улеглось возбуждение, вызванное этими неприятными событиями, а с дороги уже донесся шум автомобиля. Выглянув из окна, находившиеся в помещении увидели хорошо известный светло-кремовый кадиллак Джеймса Э.(Элфонзуса) "Большого Джимми" Дэнди. Вместе с ним в машине сидел его сын, "Маленький Джимми", - замечательный пример гиперболы или преувеличения, не имеющего целью ввести в заблуждение, ибо невооруженному глазу было ясно, что в "Маленьком Джимми" по меньшей мере шесть футов и шесть дюймов росту, и лицо у него открытое и приятное. Для д-ра Морриса Голдпеппера служил источником печали тот факт, что независящие от него обстоятельства создали препятствия браку этого молодого человека и Мэри Джейн Кроуфорд, к которой он очень нежно относился (наподобие дядюшки, и она называла его "дядя Морри").
Молодой человек помахал им рукой, а затем удалился вместе со своей нареченной, выбежавшей из дома ему навстречу. Его отец поглядел на них, покачал головой и медленно пошел в дом.
- Здрассте, "Клем", - сказал он в качестве приветствия. - Здрассте, "Док", - имея в виду не хозяина, а гостя.
- Какие-нибудь новости, "Джимми"? - осведомился д-р Кроуфорд. Когда м-р Дэнди медленно покачал головой, д-р Кроуфорд сжал губы. Затем он встал. "Мне надо заняться кой-каким делом на южном сороковом, - сказал он. - А вы с "Морри" развлеките пока друг друга. "Джимми", вы с сыном остаетесь обедать у нас, слышишь? - И он исчез. Ему явно не хотелось, чтобы представилась возможность побыть с другом наедине, конечно, из опасений, как бы не оказался затронут вопрос отложенного бракосочетания.
Изо всех сил стараясь завязать беседу, д-р Голдпеппер спросил: "Интересно, почему люди всегда говорят о _южных_ сороковых. Почему это так редко приходится слышать, если вообще приходится, о _северных_ сороковых?"
Но м-р Дэнди не справился с решением этого занимательного этно-экологического вопроса. Он просто покачал головой со смущенным видом и сказал: "Прокляни меня Б., я не знаю, "Док". А потом вздохнул.
Он был типичным хозяином ранчо техасского типа: высокий, покрасневшее лицо, сапоги, Стетсон.
Он еще раз вздохнул, глядя на чучело части белохвостого оленя, которое д-р Кроуфорд разместил над полкой гигантского камина, следуя довольно-таки сомнительному порыву.
- М-р Дэнди...
- "Джимми", "Док".
- "Джимми", простите, что я затрагиваю ваши личные эмоциональные затруднения, но если не возражаете... в конце концов, хоть я и не врач в общепринятом смысле слова, и уж вовсе не психиатр, не психолог и не психоаналитик (Фрейдианской или иной направленности), все же, на протяжении долгих лет исполнения профессионального долга, прежде чем приступить к работе более уединенного свойства над зубными протезами, в ходе гражданской практики, а также в Морской Зубоврачебной Службе Соединенных Штатов пациенты часто поверяли мне разнообразные свои затруднения, и...
М-р Дэнди разразился стоном. "Док, - сказал он, - вы не знаете кого-нибудь, кто хотел бы купить пятнадцать миллионов дождевых червей?"
Молчание.
Д-р Моррис Голдпеппер пришел к убеждению, что этот человек повредился в уме, что послужило причиной ментальных аберраций немалых размеров.
- Что вы понимаете под "пятнадцатью миллионами дождевых червей"? осторожно спросил он. Ему уже доводилось сталкиваться с разнообразнейшими видами маний, но это было нечто новое.
- Во всем виновато Б... проклятое Федеральное Правительство, - сказал м-р Дэнди. - Если бы не Они, я никогда бы не оказался в этом самом затруднении. Могли бы по крайней мере скупить их у меня. Они ведь скупают избыток пшеницы, верно? Масла? Хлопка? Земляных груш? А вот известно вам, что в прошлом году Федеральное Правительство истратило свыше восьми миллионов долларов налогообложении, чтобы не упали цены на свиное сало?