- Ладно, уговорила, брошу. Но лучше от этого не будет. Пока я честно отсиживаю свои полночи в карауле, а Уриен отсыпается за все прошедшие вахты, проблема не решается в корне. Мы в любом случае делаем то, на что нас вынуждают. Это неправильно.
- Если ты предложишь Уриену угробить еще одного короля, мне кажется, он будет против.
- Но ты не можешь отрицать, что король Райс устраивает его больше, нежели король Клемент.
Не без сожаления они отстранились друг от друга при виде приближающейся Ренаты.
- Надо поговорить, - заявила принцесса, игнорируя Кеннета. Не потому, что имела что-то против него, а просто у них не было ничего общего. Наедине, если позволите. У меня к миледи Аранте личное...
Кеннет кивнул и откланялся. Аранта непроизвольно напряглась. Все предыдущие ее беседы с принцессой не несли в себе ничего, кроме оскорблений, на которые она не могла ответить достойно, хотя и не была перед девочкой ни в чем виновата. Довольно трудно переубедить детей, если у них сложилось о вас дурное впечатление.
- О вашей роли возле моего покойного отца я говорить не буду, сказала Рената, пряча руки за спиной, а глаза уставив в землю. - Дело прошлое. Однако, как я вижу, по какой-то причине милорд Уриен вас уважает. Почему, честно говоря, для меня загадка. Но тем не менее. Возможно, когда я вырасту и что-то пойму, я тоже стану питать к вам уважение. Пока же его слово устанавливает между нами мир. Со своей стороны я обязуюсь вас не обижать и на добро отвечать добром.
- Это милорд Уриен предложил вам переговорить со мной?
- Ни в коем случае. Но у меня есть собственные глаза и уши. Если милорд посчитал возможным устроить для вас этот цирк за завтраком, то едва ли он преследовал при этом одну или даже две цели. Наверное, хотел всем указать их места.
- Принцесса, - решилась Аранта, - вам нравится милорд Уриен?
Этот дерзкий взгляд, этот изгиб брови, очертание челюсти обжигали ее своей узнаваемостью. Этого сходства на самом деле было достаточно, чтобы Аранта беспрекословно ей повиновалась. Райе не был так похож на отца, наверное, в силу нежного возраста и еще потому, что часто смеялся. Рената, поняла Аранта, приняла на себя все за них обоих. Но если она и дальше станет развиваться в этом направлении, она не будет счастлива. Она вырастет сильной женщиной, из тех, кто безотчетно привлекает к себе слабых мужчин. Слабые же мужчины не привлекают сильных женщин. Детей нужно вытаскивать из Хендрикье.
- Я старшая из королевских детей, - ответила ей Рената. - Я отвечаю и за брата, и за себя. Я должна правильно выбирать людей, которые будут вытаскивать нас из... - Судя по секундной заминке, королевским детям не полагалось знать ни слово "дерьмо", ни слово "задница". - Мэтр Уриен называет меня принцессой. В сложившихся обстоятельствах это важно. Вы хотите знать... да, я верю милорду Уриену... и мне нравится его чувство юмора. Если он, в свою очередь, верит вам, то будь что будет, я тоже готова вам поверить. Ни мечи, ни головы лишними не бывают. Милорд же Уриен... ну, представьте, бывают люди, которые говорят; "Я этого не сделаю". Хоть их режь. Это называется благородство.
Вечера в Фирензе были долгими, бирюзовыми и наползали медленно, словно позволяя рассмотреть себя в подробностях, налюбоваться и опечалиться, потому что навевали мысли об одиночестве, заранее обрекая на поражение попытки бороться с ним.
Аранта стояла в своей каморке в несколько квадратных футов, к тому же расщепленной надвое вертикальной бойницей, и наблюдала, как море и небо переливаются друг в дружку, обмениваясь сполохами оранжевого по бирюзе. Сегодняшнее свое одиночество она лелеяла как драгоценный и слишком кратковременный дар, как возможность без помех поразмыслить о своей собственной жизни вне ее ипостаси служения. Ревнивый бред Кеннета ее насмешил. Где, интересно, та девственница с испуганными глазами?
Однако, как выяснилось, не все из ее спутников и друзей полагали, будто она заслужила этот дар, хотя бы и на один вечер. Кто-то вошел за ее спиной без стука, и, оборачиваясь, Аранта подавила вспышку раздражения, достойную фаворитки короля, но отнюдь не сегодняшней скромной горничной.
Да Грандиоза, кто ж еще! Наглаженная, в чепчике, сама благопристойность. Девица ван дер Хевен, очевидно, не могла существовать, не играя роли, и сейчас ей, без сомнения, выпала самая значительная. Аранта усмехнулась про себя: Анелька, по всей видимости, была полна решимости доказать, что нянька королевских детей в этом доме должна занимать самое привилегированное положение.
Не мытьем, так катаньем!
- Тебе двоих не много?
- О чем это ты? - изумилась Аранта.
- Сама поймешь, если будешь с собой честной, - огрызнулась благовоспитанная леди. - Когда вы сошлись в одной комнате, такой поднялся звон, что уши заложило. Я понимаю, тебе в высшей степени наплевать на то, что подумаю я, но разве Кеннет глух и слеп?
Только методом исключения Аранта догадалась, кого та имела в виду, и руки у нее опустились.
- Анеля, - сказала она беспомощно, а потому кротко, - я хотела убить Уриена.
- Будь он другим, - ответствовала беспощадная Грандиоза, - ты вряд ли хотела бы столь сильно! Кого ты хочешь обмануть своим упорством? Меня?! Я вообще не понимаю, зачем покойный король держал тебя возле себя, если ты настолько не разбираешься в людях? Парень потрясающий, из тех, что под само небо плечо подставят, чтоб не рухнуло, не дай бог. А нет, так и без бога обойдутся. Мы все рядом с ним словно из детской книжки. Наши мужчины, - о, как это прозвучало! - склонны глядеть на нас несколько романтически. Однако женщину ты не проведешь. Ты же вся мокрая сделалась, стоило вам встретиться глазами. Ты понимаешь, о чем я. Милорд чертовски смахивает на эротическую фантазию. Только вот - чью?
Грандиоза напрашивалась на пощечину. Наверное, с педагогической точки зрения было бы правильно дать ей хорошую оплеуху. К сожалению, Аранта в жизни не могла достойно ответить ни на оскорбление, ни на ядовитый шепот, ни даже на плевки и камни, летящие ей вслед. Она просто была сама по себе, а все те люди - сами по себе.
- Ты хочешь Уриена Брогау.
- Анелька, - с безмерным терпением повторила Аранта, - ты заинтересованная сторона. Попробуй повторить все это в лицо Кеннету.
- О да! Он не стал бы меня слушать из чистой вредности. Однако разве я тебя обвиняю? Нисколько. Я всего лишь прошу тебя определиться, пока... ну, пока Кеннет еще сам ни о чем не догадался. Знаешь, я думаю, ему будет довольно больно. У милорда Уриена такие большие кисти рук: твоя ступня поместится в его ладонях целиком.
Только непроизвольно вздрогнув всем телом, Аранта догадалась, что это и было Грандиозиной сверхзадачей.
- А представь, - как ни в чем не бывало продолжала эта паршивка, если бы он поцеловал тебя сюда...
Синяя складчатая юбка чуть приподнялась, и Анелька ткнула пальцем в свою икру, отметив точку на наружной стороне икры, на ширину ладони ниже колена.
- Осталось только убедить милорда Уриена, человека твердых принципов и четкой нравственной ориентации, - ответила Аранта как могла более ядовито.
- Ну, никто не говорил, будто будет легко. Я хочу сказать только, что дело того стоит.
- Если он так хорош, почему ты мне его сватаешь? Он, насколько я понимаю, свободен. Простор твоей инициативе открыт. Мы все за тебя поболеем.
Анелька ответила красноречивым взглядом.
- Милорд Уриен - слишком рыцарь. Ему нужна Дама. Я могу, конечно, сыграть и эту роль, и даже увлечься ею. Но... играть ее всю жизнь! Нет, мне бы наскучило. Маски нужно менять, иначе - прирастают. Все то же самое я себе представляю, - она обманчиво потупила глазки, - с другим мужчиной.
Ах этот возраст, когда девы не в силах противиться голубоглазым!
- По-моему, - сказала Аранта, - даже если я оставлю Кеннета ради чьих угодно прекрасных глаз, лично ты ничего не выиграешь. Я плохо представляю себе Кеннета, ищущего утешений у тебя на груди.
- Но тогда я смогу бороться..
- Зачем мне журавль в небе? - спросила Аранта, возвращая ее к реальности. - Ты забываешь, я уже имею все, что нужно женщине.
- О да! - пылко воскликнула Анелька. - Все, чего можно пожелать: солнце в ночи и вольный ветер, морскую гладь и дальнюю дорогу, и бесконечный горизонт впереди, как будто тебе надо так много! Ты и впрямь намерена дожидаться, пока Кеннет догадается о характере чувств, которые ты питаешь к нему, и оскорбится ими?
- То есть как - "оскорбится"? - Аранта изумилась настолько, что перестала даже мечтать выставить за дверь эту назойливую особу. Ей даже захотелось продолжения разговора. Кто знает, что еще вкладывает Грандиоза в свой эротический бред?!
- Ты старше! - безапелляционно заявила та, словно указанное обстоятельство говорило само за себя.
Аранта помотала головой, давясь от смеха.
- На самом деле - нет, - пояснила она. - А если и так, то ненамного. Просто я занимала более высокое положение при Рэндалле Баккара, ну и Кеннет светлый, такого типа, что долго будет выглядеть молодым...
- Всю жизнь, глядя на тебя, он будет подспудно осознавать, что ты была раньше и что ты была большим, чем он. Насколько бы он выше головы ни прыгнул, он всегда будет сравнивать свое достижение с твоим. С прошлым. Достаточно ли он крут? И ты всегда будешь поглядывать на него оценивающе. Или одобряюще, но в любом случае - свысока. По-матерински, но разве он это стерпит? Тогда как к Уриену ты испытываешь уважение и смирение: те чувства, что церковь предписывает иметь доброй жене в отношении мужа. Кеннету нужна подруга, которая станет развиваться и расти вместе с ним и расцветет цветком в его руках. Положа руку на сердце, это - о тебе? Как можно объединить твое прошлое и его будущее в рамках одной судьбы? Приключения погонятся за ним по пятам, а разве ты разделишь их? Ты нагородила этой магии между вами... Почему он должен за нее платить тебе верностью всю жизнь? Особенно теперь, когда ты подарила ему весь мир: идти, куда хочешь, и никого не бояться, ни у кого не спрашивать! Что, разве необходимо гирей висеть у него на ноге, когда он может десятками любить самых красивых принцесс и менять их, как тетиву у лука?! Ты связала свою жизнь с этими детьми Баккара. Ты будешь их кормить и защищать, покуда они сами не смогут кормиться и защищаться. Это Кеннет будет сидеть вместе с тобой в загородке, которую ты возведешь вокруг них? И это после того, как ты сама дала ему свободу, какая бывает только в снах с полетами? Ты этого хочешь для любимого мужчины?
- Знаешь что? - неожиданно успокоившись, ответила ей Аранта. - Иди вон.
- Ты подумай! - сказала та, уже исчезая за дверью. - Этот мужчина заставит тебя кричать.
Если бы Аранта хоть сколько-нибудь верила в то, что и у Грандиозы может быть своя магия, она бы решила, что та ее заколдовала. Та точка на икре, куда Грандиоза ткнула пальцем на своей ноге, горела, словно к ней уголь из печки приложили.
"А почему, собственно, я сама должна решать такие вещи!" Аранта продолжала сидеть в темноте, хотя для того, чтобы запалить свечу, достаточно было лишь протянуть руку к огниву.