Они замолчали, прислушиваясь, но снаружи все было спокойно.
— Половина охраны ищет меня сейчас в роще, а те, что остались, не войдут в хижину, жрец сказал, что им это запрещено.
— Я знаю. Что там у вас случилось? Почему ты подал условный знак?
— Жрец передал мне вот это. Сказал, ты поймешь. Не знаю, что он имел в виду, это похоже на какой-то план, но я в нем ничего не разобрал.
Олег протянул ему шуршащий листок рота. Бореи использовали это растение вместо бумаги. Если по листу рота провести острым предметом, выступал белый сок, хорошо видный на черном фоне, потом лист высушивали, и надпись или рисунок могли храниться сколько угодно долго. Ротанов поднес шуршащий лист к светящемуся плоду гинго. Холодного желтоватого света было вполне достаточно, чтобы разобрать каждую закорючку. Это, несомненно, был план местности. Всмотревшись, Ротанов узнал ущелье, где проходил его поединок с дроном. Стрелка указывала на ущелье, идущее вверх от этого места. В самом конце его была нарисована еще одна стрелка и стоял небольшой крестик. Жрец обещал показать дорогу и сдержал обещание. Вот только забыл объяснить, куда она ведет. Ротанов свернул лист в трубочку.
— С этим я разберусь. Теперь слушай внимательно. Нужно пробраться к шлюпке. Ее наверняка охраняют, поэтому пойдешь ты один. Постарайся не ввязываться в драку. В самом крайнем случае используй сонный газ. Нужно перегнать шлюпку в такое место, где она будет в безопасности и в то же время поближе к поселку. Пока ее обнаружат, пройдет какое-то время. Скоро она нам может понадобиться. И вот еще что… Попробуй зарядить от ее генераторов два-три комплекта батарей. Элсон считает, что заряд в них держится здесь часов пять-шесть, этого может оказаться достаточно, если ты правильно рассчитаешь время.
— Ты имеешь в виду защитные костюмы?
— Разумеется, не бластеры. Костюмы, связь со шлюпкой. Мы тоже должны подготовиться к свадьбе. Чувствую я, что за ней сразу же последуют бурные события. А теперь иди, пока из рощи не вернулась охрана.
Олег бесшумно исчез в люке, и Ротанов вновь остался один.
Итак, жрец сдержал обещание… План… Что там может быть? Засада? Ловушка? Провокация с целью скомпрометировать «жениха» накануне обряда? Он лежал, вытянувшись на циновке, и вслушивался в розоватую, мягкую, как вата, тишину Энны. Больше всего Ротанов не любил неопределенность и неизвестность. В таких ситуациях он всегда предпочитал ускорять события, идти при малейшей возможности им навстречу. Сегодня такая возможность у него была.
Он бесшумно поднялся со своего травянистого ложа и осторожно, крадучись, подошел к двери хижины. Ни один стебель не скрипнул под его ногами, казалось, во мраке хижины движется лишь тень человека, так осторожны были все его движения. Убедившись, что возле хижины по-прежнему всего два стража и что внимание их приковано к зарослям, где уже слышался шорох ветвей и шум шагов возвращавшихся из неудачной погони за Олегом воинов, Ротанов вернулся к люку. Хижина стояла на столбах. Между землей и полом оставалось достаточное пространство, чтобы в нем мог свободно проползти человек. Ротанов осмотрелся и длинной незаметной тенью нырнул в заросли трав позади хижины.
Судя по тишине, царившей в поселке, его уход остался незамеченным, вот когда пригодилась фотографическая память и долгие прогулки по поселку, позволившие ему составить в уме точную и подробную карту и самого поселка, и его ближайших окрестностей. Сейчас ему не стоило большого труда привязать к ней план, нацарапанный жрецом.
Выскользнув из поселка, он медленно стал подниматься по дну ущелья, стараясь не выходить из густых зарослей, росших по краям. Розоватая мгла охватывала весь горизонт, и нельзя было понять, где здесь восток, где запад. Обойдя стороной площадку, на которой две недели назад он, спасая жизнь неизвестного ему человека, бросился на разъяренного дрона, Ротанов углубился в узкую расщелину, в конце ее на плане стоял крест — неизвестная цель его путешествия. Отвесные обрывистые скалы подступили вплотную. Заросли истончились и почти исчезли. Идти скрытно становилось все труднее. Впрочем, теперь это уже не имело такого значения, как вблизи поселка. Место, отмеченное на плане, должно быть совсем рядом, но он не видел ничего, кроме зарослей и обрывистых стен ущелья. Едва заметная тропа уперлась в камень. Дальше пути не было. Ротанов остановился в недоумении. Он ожидал ловушки, засады, но не обмана. Что-то здесь не так. Может быть, он ошибся, перепутал ущелья? Он закрыл глаза. Память, словно на фотографии, высветила белые линии чертежа. Нет, все правильно, крест стоял именно здесь, на этой стенке. Он протянул руку и провел по гладкой шероховатой поверхности скалы, и вдруг ниже, там, где плотные невысокие заросли полностью скрывали камень, рука нащупала пустоту.
Лаз оказался узким и неудобным, явно не рассчитанным на его комплекцию. К счастью, ему не пришлось слишком долго протискиваться сквозь эту расщелину, ведущую в неизвестность. Через несколько метров ход изогнулся в сторону и впереди забрезжил тусклый желтоватый свет.
Осторожно пододвинувшись к краю отверстия, Ротанов заглянул внутрь освещенной пещеры. Собственно, это была не пещера. Гладкие ровные стены просторного помещения говорили о его искусственном происхождении. Посреди вырубленной в скале комнаты стоял стол, за которым кто-то сидел. Слишком низкие своды лаза мешали Ротанову приподнять голову, и он не видел лица сидящего. Зато стол он видел хорошо. На нем лежали толстые связки листьев рота и стояли какие-то непонятные инструменты. Там был, например, хрустальный граненый шар, зажатый в бронзовых захватах, странный тикающий механизм в прозрачном корпусе, сфера с нанесенными на нее непонятными значками. Руки сидевшего человека быстро двигались, торопливо раскладывая на столе мелкие предметы, не то фишки какой-то игры, не то крупные зерна неизвестного ему растения. Вдруг человек нагнулся и пристально посмотрел в его сторону. Ротанов вздрогнул, почти физически ощутив этот взгляд, и только сейчас узнал женщину, сидевшую за столом. Слишком хорошо она запомнилась ему во время болезни.
— Разве в вашей стране принято, чтобы гость лежал у порога?
— Нет. Но мне забыли сказать, что меня здесь ждут.
Ротанов спрыгнул внутрь пещеры и осмотрелся. Сухой прохладный воздух шел откуда-то сверху. Желтые светящиеся плоды, развешанные по стенам, создавали мягкое ровное освещение, узкая постель, застланная шкурой, очаг с набором кухонной утвари — здесь было как будто все, чтобы человек мог тут жить долго. Но Ротанов не привык доверять первому впечатлению. Посуда была слишком новой, не тронутой пленкой окиси, вокруг дымового отверстия очага не видно было сажи, а шкура казалась слишком пушистой, слишком ровной. Стилизация, хорошо и старательно выполненная под бронзовый век. Интересно, как она догадалась о его присутствии. Он был уверен, что последние несколько метров полз совершенно бесшумно.
— Тебе не нравится мое жилище?
— Нет, почему же, оно рационально.
У очага стояла скамейка, и Ротанов, пододвинув ее к столу, сел, так и не дождавшись приглашения.
— Это всего лишь убежище. На всякий случай. Я не живу здесь, и о нем никто не знает, кроме меня и моего отца.
— Ты дочь жреца?
— Он мой отец, но я не его дочь.
— Как это понять?
— Он считает меня своей дочерью. Но это не так.
— Значит, он твой приемный отец?
— Это слово мне непонятно.
— Ну хорошо. Оставим это… Давай поговорим лучше о завтрашней свадьбе. Я не знаю ваших законов и хочу быть уверен, что ты согласилась на этот обряд по доброй воле, и еще скажи мне, что означает похищение невесты?
— Сразу столько вопросов… Я не могу тебе все объяснить, но завтра ты многое поймешь сам. В обычаях бореев скрыт глубокий смысл, они… Как бы это получше сказать, чтобы было понятно твоему механическому слуге, который переводит мою речь на твой язык… Ты так сказал об этом помещении.
— Рациональны?
— Да. Но не все. Есть законы и правила, совершенно непонятные чужеземцам. В тот день, когда ты победил дрона, я была в глубоком смятении. Королева праздника обязана выбрать своим суженым победителя, таков закон. Но им должен был стать Рэт. Я не любила этого человека. Он постоянно преследовал меня и наконец добился своего. Подстроил так, что королевой праздника избрали меня… недолго живет та, которой выпал этот жребий. Рэт — сын вождя, у него много родственников, отец пробовал помешать им, но у него ничего не вышло. Рэт предупреждал меня, что так будет, если я не соглашусь стать его женой, и, как видишь, сдержал слово. В последний свой день я должна была сделаться игрушкой для человека, которого ненавижу. И вдруг вмешался ты. Это было как дар богов, как судьба.
Ее огромные глаза блестели, как синие влажные звезды, и Ротанов почувствовал странное волнение. Он как зачарованный мальчишка ловил каждое ее слово, каждый звук ее голоса… До него вдруг дошел смысл фразы: «Недолго живет та, которой выпал этот жребий…»
— Ночь коротка, и у нас мало времени. Мне надо объяснить тебе, как поступить в храме Юстары. Ты незнаком с нашими обычаями и вовсе не обязан соглашаться, никто тебя не упрекнет.
— Соглашаться на что?
— Ты не должен оставаться со мной после обряда. Отказаться очень просто. Когда жрец разломит пополам священный плод таны, брось свою половину в источник — это и будет отказ, тогда ты будешь свободен и в любой момент, как только захочешь, сам сможешь выбрать другую девушку. Ту, что тебе понравится.
— Могу я, по крайней мере, узнать имя своей невесты?
— До того, как я стала жрицей богини Юстары, меня звали здесь Элной.
— Скажи, Элна, а если я не захочу отказаться, что тогда?
— Не надо с этим шутить, Ротанов. Ты должен отказаться.
— Позволь мне подумать хотя бы до завтра.
— Ты просто не знаешь, насколько это опасно, не знаешь будущего. Это принесет несчастье прежде всего тебе самому.
Она не смогла бы, наверное, найти лучших слов, чтобы заставить его принять окончательное решение.
Разговор закончился быстро. Пожалуй, слишком быстро. Чего-то она все время боялась или кого-то ждала, «Та, что прячет свое лицо»… Не зря она его прячет. Сегодня наконец Ротанов почувствовал, что вплотную приблизился к разгадке какой-то важной тайны…
Как только он протиснулся в узкую расселину, соединявшую второй выход из пещеры с незнакомым ему рукавом ущелья, он остановился и прислушался. «По старой дороге не ходи, там тебя могут ждать, я покажу другой выход», — сказала она, и вот теперь он стоял на едва заметной тропе один. Скользящие сумеречные тени вновь окружили его со всех сторон. «Слишком долгий восход», — подумалось ему. Или, быть может, закат? Скорее закат, ведь у этого мира нет будущего. Все закончится в гравитационном коллапсе, а коллапс — это попросту смерть для всего живого, вообще для всего сущего, даже для мертвой материи… может быть, тысячу лет продержится сегодняшнее состояние неустойчивого равновесия, а может, всего десять, невозможно предсказать, поскольку неизвестны причины, поддерживающие этот остановленный кем-то космический взрыв… Для этого нужны силы и энергии, о которых человечество сегодня не смеет и мечтать, шутка сказать, остановить гравитационный коллапс звезды… Неужели нашелся разум, способный это осуществить? Или они столкнулись с очередным природным феноменом, которому пока нет объяснения? Бронзовый век? Да, возможно, вот только слишком много несуразностей, противоречий. В одном он сегодня убедился окончательно: «Та, что прячет свое лицо» не принадлежала к племени бореев. Приемная дочь жреца прекрасно владела собой, она великолепно научилась скрывать свои знания и мысли. Наверно, для бореев этого было достаточно, но в мельчайших нюансах ее поведения, в манере построения фраз он почувствовал интеллект, по крайней мере равный его собственному.
Кто же она такая? Нужно предпринять разведку, немедленно выяснить, есть ли здесь другие земли и народы. Даже если генераторы шлюпки израсходуют весь запас активного вещества, даже вообще без шлюпки, используя местный транспорт, им все равно придется провести детальную разведку, потому что больше ждать нельзя. Элсон не в состоянии рассчитать, как сильно замедляется время внутри этого несуразного мира, насколько оно отличается от внешнего времени. Возможно, прошли все контрольные сроки, возможно, Торсон давно уже вернул «Каравеллу» на базу, поднял тревогу и теперь сюда спешит весь резервный флот Федерации. А у них по-прежнему почти нет никаких конкретных данных, они по-прежнему не готовы к решительным действиям — одни догадки да предположения… «Ничего, — успокоил он себя, — завтрашняя свадьба многое должна прояснить. Не зря ее все ждут, ждут и боятся. Вот мы и посмотрим, кого они так боятся… Возможно, удастся приобрести в лице бореев друзей, да и тайну "Той, что прячет свое лицо" он никогда не узнает, если не доведет обряд до конца. Бореи могут оказаться неплохими проводниками, они мало что знают о загадках своего странного мира, но уж местность-то они знают наверняка. С их помощью мы найдем тех, кто управляет этой планетой, кто устанавливает на ней нелепые и жестокие законы». Сквозь привычные шорохи и звуки ночных зарослей Энны, между периодически разрывавшими тишину воплями куков ему послышался посторонний звук, словно камень сорвался со склона под чьей-то неосторожной ногой… Впрочем, камень мог сорваться и сам по себе. Ротанов осторожно двинулся по тропе, стараясь совсем не показываться на открытом пространстве, обходя проплешины и подолгу задерживаясь в боковых ущельях, пробитых в скалах некогда бурными, а теперь уж навсегда исчезнувшими потоками. Не хватало, чтобы его обнаружили. Сколько он там нарушил этих священных запретов племени, покинув хижину и увидевшись до свадьбы с «Той, что прячет свое лицо»?
Вдруг Ротанов резко остановился. Новый звук, долетевший до него, был едва различим, зато он показался ему совершенно чуждым всем остальным шорохам, наполнявшим заросли. Далекий звон струны? Он не успел понять, потому что спустя ничтожную долю секунды раздался резкий свист, и нечто тяжелое с силой ударило в толстый стебель перед ним.
Мгновенно по-кошачьи распластавшись на земле, Ротанов замер. Но ничто больше не нарушало обычных звуков сумеречных зарослей, и если бы не этот предмет, вонзившийся в ствол и теперь слегка раскачивавшийся у него над головой, Ротанов мог бы подумать, что все происшедшее лишь игра его воображения. Он ждал долго, до последнего разумного предела, понимая, что от выдержки, от того, кто первый обнаружит себя, зависит исход дальнейшего поединка. Он был безоружен, но ему необходимо вернуться в хижину до того, как проснется поселок. Больше ждать он не мог.
Плавно и осторожно Ротанов передвинулся вплотную к стволу и снова замер. Ничего не произошло. Тогда одним резким движением он переметнул свое тело на противоположную сторону, так что ствол теперь оказался между ним и этим неведомо откуда взявшимся предметом, и снова ничего не произошло. Ротанов медленно поднялся, вплотную прижимаясь к могучему стеблю, толщины которого было достаточно, чтобы прикрыть сразу двух человек.