Алсаг урчал рядом, склонившись над широкой чашей, наполненной кайцаном до краёв. Иногда он отворачивался от чаши и припадал к огромной миске с икенуром. Фрисс сам попробовал кошачью еду и нашёл, что икенур очень хорош, и рыбы, и микрин там столько, сколько надо, - ровно столько же, сколько каши.
Чаша Хинкассы опустела, и тут же служитель вновь наполнил её. Фрисс нахмурился.
- Алсаг, хватит с тебя, - прошептал он, надавив ладонью на лоб кота. Тот возмущённо фыркнул.
- Пусть воин утолит жажду, - сказал Гоннутэви, качнув окостеневшей рукой. Он сидел напротив, медленно тянул кайцан из кубка и до этого момента не произносил ни слова. Фрисс даже вздрогнул от неожиданности.
- Он - кот, и такое питьё навредит ему, - ответил Речник, отталкивая Алсага от чаши. Хеск уже, по-видимому, захмелел, глаза его сверкали нездоровым огнём, и Фрисс опасался, что кот вцепится ему в руку.
- Он - Хинкасса, и его род - не самый трезвый в Хессе, - отозвался правитель-демон. - Ни ему, ни тебе нечего бояться в моём городе, а тем более - под моим кровом.
В этом Фрисс был совсем не уверен. Он не понимал, чего ждёт от него властитель Тайи, но уже несколько раз замечал странный холодный ветерок у своих висков. Кто-то просачивался в его разум, и Речнику это не очень нравилось.
"Подслушивать недостойно владыки," - громко и внятно подумал Фрисс, глядя в прозрачные глаза Гоннутэви. Холод и щекотка прекратились, взгляд правителя остался пустым.
- Вода Нерси"ата не очистится за один лишь год, - сказал Гоннутэви, глядя мимо Речника. - Нерси живут на гнилых болотах и тревожат мёртвых, поэтому в их источниках течёт яд. Трудно очистить жизнь от смерти, даже тем, кто дал такую клятву.
- Ты знаком с сёстрами Элвейрин? - настороженно спросил Речник. Он обнаружил, что кайцан, оставив его разум ясным, ударил в ноги, и так, что Фрисс сейчас двух шагов не прошёл бы.
- Я знаю многих, - лапа Гоннутэви снова закачалась. - Навряд ли мне суждено побывать на Великой Реке, но я желаю ей снова стать чистой. Передай Королю Астанену мои слова и этот дар - красную яшму, камень жизни.
Яшмовый диск, рыжевато-красный, весь в белых прожилках, еле уместился на ладони Речника. От неожиданной тяжести рука Фрисса дрогнула, камень упал в чашу Хинкассы, расплескав кайцан.
- Пей, воин, - Гоннутэви посмотрел на Алсага, от расстройства оскалившего клыки. - В твоей чаше теперь зелье жизни. Я рад был бы увидеть здесь Нециса Изгнанного, но он неверно понял бы меня, ищи я с ним встречи. Отдай ему этот свиток и скажи, что я надеюсь на его великодушие. Все Меа, уцелевшие в землях знорков, на него надеются. Передай, что Гоннутэви ак-Тайя хотел бы закончить одну нелепую ссору. Ешь и пей, воин. Когда захочешь отсюда уйти, Хээ-нор Хеноо выведут тебя к "Алому Листу".
Правитель-Меа тяжело поднялся с пола, опираясь на двоих служителей, и покинул залу. Мягкая дверная завеса опустилась за ним. Фрисс несколько мгновений смотрел на неё, потом залпом допил остатки кайцана, проглотил последний кусок рыбы и решительно встал и толкнул в бок задремавшего Алсага.
- Пойдём, воин. Спать надо под своим кровом.
...Хмель выветривался тяжело. Это был действительно крепкий кайцан, рядом с ним всё, что пил Фрисс в Кецани до сих пор, казалось горьковатой водицей. Речник сидел на постели, надеясь, что никто не замечает, как у него подкашиваются ноги. Алсаг храпел рядом, дёргая во сне лапами и хвостом - сны его полны были погонь и драк. Гелин с потолка взирал на него с обидой и завистью.
- Печать дома ак-Тайя, - Нецис рассматривал деревянный футляр со свитком и всё, что было к нему привешено, - и герб Страны Дракона. А тут - знаки дома ак-Тиэну. Так значит, Фрисс, ты чувствовал, как Гоннутэви лезет в твои мысли?
- Чувствовал первое время, - понуро кивнул Речник, - но лез он и потом. Может, я не маг, но и не слепой котёнок. Бездна! Когда же это зелье уйдёт из моей крови?!
- Ложись и постарайся заснуть, - пристально посмотрел на него Нецис. - До утра можешь ни о чём не думать. Ты познакомился с народом Меа, Фрисс, и вёл себя достойно. Теперь отдохни. Что же пишут мне два благородных дома?..
Он сидел к Фриссу боком - Речник не видел толком ни его лица, ни свитка, но сразу понял, что дело неладно, когда Некромант резко выдохнул и выпрямил спину.
- Что там, Нецис? - встревожился Фрисс. Чародей тихо вздохнул и медленно свернул свиток.
- Вот как бывает, Фрисс, - задумчиво проговорил он, глядя куда-то в стену. - Тот, кто внушал тебе страх и казался вечным, как скалы, однажды обращается в прах. Никогда не думал, что буду жалеть о нём... но что-то давит сейчас на мою грудь, Фрисс. Нгас"кан ак-Тиэну, Меа из земель знорков, умер два дня назад - своей смертью, под своим кровом, так, как и мечтал. Мечтал он также сжечь меня заживо, и эта его мечта не исполнилась и уже не исполнится... надеюсь.
Фрисс покачал головой, не зная, что сказать.
- Гоннутэви говорил, что хотел бы примирения... - промолвил он наконец. Нецис пожал плечами.
- Я вижу это по тому, что ты сейчас здесь - и как будто живой, - сказал он, поглаживая край свитка. - Значит, он надеется на моё великодушие... Что же, я его проявлю. Завтра, едва хмель тебя покинет, мы поедем в Тиэну. Нгас"кан просил, чтобы я опечатал его курган и подарил ему вечный покой и забвение. Другом моим он не был, но в такой просьбе я не откажу и врагу...
Глава 28. Тиэну
- За такой камешек, Фрисс, любой алхимик отдаст ползамка и доплатит зельями, - хмыкнул Некромант, осторожно выпустив из пальцев красный яшмовый диск. Тяжёлый камень с тихим плеском упал на дно сосуда, и мутное красновато-чёрное зелье вспыхнуло алым огнём и понемногу стало светлеть.
- Лишь бы на пользу, - пожал плечами Речник, привязывая к седлу очередной тюк с припасами. - Астанен не обидится, и от камня не убудет. Будь это моя яшма, я отдал бы её тебе, но подарки для Короля - не мои.
- Храни меня Каима требовать от тебя чего-то подобного, - отмахнулся Нецис. - Я не принял бы такой дар. К тому же я не алхимик. Ну как, Фрисс, твой разум прояснился? Выдержишь полдня скачки?
Речник содрогнулся и незаметно потёр копчик. Когда Гелин шёл ровным шагом, ехать на нём было одно удовольствие, но когда он прыгал...
- Я-то выдержу. А зелье не расплескается? - кивнул Речник на банку в руке Некроманта.
- Ему сейчас надо хорошенько взболтаться, - усмехнулся колдун и взлетел в седло, не выпуская из рук сосуд. - Погоди садиться, Фрисс. Подсади Алсага. Сам он не поднимется.
Песчаный кот мгновение назад у двери задумчиво лизал лапу и приглаживал шерсть за ушами. Это не очень помогало - мех Алсага стоял дыбом по всему телу, как будто над макушкой кота только что просвистела молния. Сейчас хеск уже лежал, свернувшись клубком, и перебирал лапами во сне. Фрисс с тяжёлым вздохом поднял его и закинул в седло. Нецис принял кота и помог ему улечься. Взгляд Алсага был мутнее недоваренного зелья, и с самого утра кот ещё не издал ни звука.
- В доме ак-Тиэну меня угощали только копьями и огненными шарами, - криво усмехнулся Некромант, - но в день его погребения для гостей найдут и крепкий кайцан. Может, новая порция зелья приведёт Алсага в чувство. Но я бы на его месте к зелёным жидкостям более не прикасался.
- С Алсагом так всегда, - махнул рукой Фрисс. - Вечером пьёт, утром ищет, где голова, а где тело. Не знаю, что пьют Хинкассы в своей стране, но наше пойло им явно не на пользу...
Гелин прибавил ходу, разминая лапы и готовясь к длинному прыжку, и Фрисс замолчал. Ему после вчерашнего тоже было не по себе.
Вокруг высились стены алхимических садов, окружённые ровными грядами, стелились по земле широкие листья Меланчина и Нонкута, носились над дорогой подрастающие микрины, от каналов тянуло сыростью, а вода на их дне быстро высыхала под свирепым солнцем, превращаясь в жидкую грязь. В чёрной жиже вяло ворочались попавшие в грязевую ловушку водяные черви, и Фрисса передёрнуло, когда он встретился взглядом с парой Водяных Очей. Всё-таки эти твари были очень неприятными, как по сути, так и по виду.
Невероятно древний каменный мост дугой выгнулся над неширокой речкой. На шестах над ним колыхалось на мокром ветру тёмно-синее полотнище с четырёхкрылой змеёй, а по его краям трепетали серебристые ленты. У моста были ворота, но сейчас их открыли, и шестеро стражей в стеклянных кольчугах только провожали взглядом проезжающих. Серебристые ленты свисали с их щитов, с перил моста и с поясов жителей, которых обгонял спешащий Гелин.
- Траурные знаки, - Нецис кивнул на ленты. - Пепельное серебро, цвет умирания. Вот мы перешли Тайхэ и ступили на земли Тиэну.
- Тайхэ... - вздохнул Фрисс, с тоской оглянулся на реку и прошептал слова уважения. Ещё в одном водоёме он не искупался, ещё одному Речному Дракону не передал привет. Да и живут ли Речные Драконы в местных реках? Они бы не позволили расплодиться водяным червям...
"На том берегу излучение ослабнет," - вспомнил Речник слова Некроманта и покосился на северо-запад - не полыхнёт ли небо? Но Ильятекси не напоминал о себе с тех пор, как путники выбрались за стены Тайи. Не то успокоился, не то они далеко уехали...
Холодная рука Нециса сжалась на запястье Речника, другая - цапнула сонного Алсага за шкирку. Песчаный кот хрипло мявкнул и замахнулся лапой, Фрисс отвёл взгляд от северного неба и заглянул в бесстрастные глаза Халькона.
Громадный каменный змей высунулся из земли и склонился над дорогой, почти касаясь носом морды Гелина. Один из Меа, весь в сером мелноке и серебре, восседал на загривке Халькона, и высеченный из камня посох, казалось, совсем не отягощал его руку.
- Мир тебе, Нецис Изгнанный, - ровным голосом сказал Меа. - Спасибо, что откликнулся так быстро.
- И тебе мир, Ратханканар, - Нецис на мгновение склонил голову. - Давно не виделись. Если хочешь продолжить наше разбирательство, подожди, пока непричастные отойдут подальше. Это и к твоему Халькону относится.
- Забудь об этом, Нецис, - Меа повесил посох за спину. - В этот раз обойдёмся без боевых заклятий. Мне доверили проводить Нгас"кана ак-Тиэну к месту упокоения, и дел у меня полно, так что я всего лишь провожу тебя в город. Чтобы удостовериться, что ты не исчез по дороге.
Фрисс с опаской переводил взгляд с одного мага на другого и далеко не сразу поверил, что драки не будет. Даже Алсаг поборол дурноту и привстал на подгибающихся лапах, готовясь к прыжку. Речник погладил его по загривку, и кот с тяжёлым вздохом уткнулся мордой в седло.