— Если смогу чем-нибудь помочь…
— Думаю, что сможешь. Поэтому и побеспокоил. Есть тут у меня одна авантюрная идейка. Мы тут расшвыряем все, и я свяжусь…Ты, в принципе, свободен?
— Для тебя — всегда.
— Хорошо.
Сергей опустил руку, снял браслет, но, подумав, не убрал его, а одел на другую руку.
— Кто это? — спросил молчаливо слушавший разговор Чен.
— Друг.
— Неужели кто-то из местных?
— Ну да… Можно сказать и так.
По улыбке, мелькнувшей на губах Сергея, Чен понял, что ошибся.
— Так кто это?
— Мартин Акке. Штурман малого исследовательского крейсера «Новгород».
— Дезертир? — улыбнулся Чен.
Про дезертиров ходило множество разных рассказов, но все они имели явно сказочный привкус и в значительной своей части говорилось в них о том, как по разным причинам покинувшие свои экипажи земляне становились чуть ли не императорами.
— Колдун, — серьезно поправил его Сергей. — Самый настоящий. Без подделки.
Чен засмеялся, уловив несуразность в соединении слов «колдун» и «самый настоящий».
— Что-то я не слышал о том, что колдунов можно подделать..
— Не цепляйся к словам. Мартин — самый сильный психодинамист на планете. Был, по крайней мере два года назад.
Сергей произнес эти слова и умолк.
— Психодинамист?
Чен не впервые слышал это слово, но что стоит за ним, уже не помнил. Сергей терпеливо объяснил:
— При определенных обстоятельствах он, силою своих психодинамических излучений, может совершать физическую работу.
— Туманно.
— Это если по науке, — оправдался Сергей. — А если по-простому… Он усилием воли может перемещать материальные предметы.
— А-а-а-а-а! — наконец понял Чен. — Бумажки по столу передвигает!?
Сергей вспомнил, как Мартин в прошлый раз взглядом распорол каменный бок у Трульдовской башни и согласился с товарищем.
— Бумажки он, наверное, тоже может двигать. Я сам, правда, не видал, — тут же оговорился он. — А вот башню каменную он на моих глазах в щебень размолотил.
— А почему он тут?
— Остался… Когда ощутил какой силой может распоряжаться, то не рискнул возвращаться назад, на Землю.
— Почему? Не собирался же он в самом деле…
— Конечно, нет. Но тогда он не всегда себя контролировал. Сила спонтанно выплескивалась из него, и в этом случае доставалось многим.
Чен представил себе двухлетнее одиночество и покачал головой. Для него это было слишком.
— А расстаться с ней?
— А расстаться с ней он не захотел. Слишком долго он шел к этому. Вот и пришлось ему остаться тут.
— Местных, значит, не жалко? — ехидно спросил Чен. Сергей ехидства не принял.
— Он живет отшельником. Надеюсь, что местные о нем не знают. Ничего… Встретимся— расспросим.
Капли прочертили по холодному кувшину первые дорожки. Капитан набегу поймал одну пальцем и провел по гладкому, стеклянному пузу, деля матовую поверхность напополам.
— То, что сверху мое, — предложил он Игорю Григорьевичу. — А что, что снизу — ваше. Не возражаете?
Игорь Григорьевич покачал головой.
— Возражаю. Я предпочел бы разделить кувшин по вертикали…
Его палец прочертил еще одну полоску по запотевшему стеклу.
— Тоже годиться, — согласился с товарищем Мак Кафли.
— Сколько ему еще лететь?
Капитан посмотрел на часы, над головой Главного Администратора.
— Меньше часа. По существу осталась посадка. Он уже почти догнал планету.
Игорь Григорьевич вздохнул.
— Хуже нет, чем ждать и догонять. То за одного беспокоились, теперь — за двоих…
— А вы вон огурчика съешьте, — радушно предложил хозяин. Гость огурцом не погнушался.
— Вы обещали рассказать о том, зачем там понадобился ваш инженер.