— И да, и нет, — отозвался ночной гость. — Это воля наших Богов, а они могут многое…
Мовсий погладил рукоять меча. По крайней мере, уж меч-то не был ни сном, ни тенью.
— Это они помогли тебе сбежать от меня?
— Не от тебя, государь. От твоих палачей, — уклонился от ответа купец и торопливо добавил. — Я прошу тебя, государь, принять мое предложение…
— Как тебе удалось выбраться?
— С помощью колдовства.
Мовсий кивнул. Ответ его удовлетворил. В этом Эвин, оказывается, был прав. Может быть, он прав и в остальном? Может быть, настоящий Айсайдра и правда рука, протянутая ему Кархой?
— Ты освободился не сам? Тебя освободили?
— Ты зришь в самую суть, государь, счастливы, должно быть твои подданные…
Император не дослушал, перебил.
— А как ты сбежал от своих врагов?
Никулин не понял вопроса, но виду не подал.
— Я человек сведущий в колдовстве и могу многое, что превосходит разумение людей. Об этом, если ты захочешь, я расскажу тебе позднее.
Как птица возвращается в гнездо, и как камень возвращается на землю, он возвращался к договору.
— Прошу тебя, согласись. Позволь мне позаботиться о драконах!
— Приходи днем, — уклончиво ответил Мовсий — Днем и поговорим…
— Я уже был у тебя днем, — отозвался гость. — И чем это кончилось? Застенком.
— Приходи днем, и мы посмотрим, ты был у меня или кто-то другой…
Александр Алексеевич почувствовал, как упрямство Императора превращает его дело в груду обломков.
— Почему ты не хочешь согласиться?
— Я еще не знаю, друг ты мне или враг, — честно ответил Император.
— Ты можешь не считать меня другом, но уж врагом-то я быть никак не могу, — быстро сказал купец..
Мовсий улыбнулся, но промолчал.
— Тогда я отвечу тебе по-другому. Я — золото, — сказал Прогрессор, — а оно, если находится в твоей руке, не может быть врагом. Оно всегда только друг.
Хвала Кархе! Не иначе как один из его помощников тут крылом взмахнул!
Огонек факела вспыхнул чуть ярче, и Император понял, наконец, с кем свела его нынешняя ночь. Не было тени у ночного гостя! Не было!
Страх сжал горло, холодными когтями коснулся спины, но сталь в руке успокоила Мовсия. Он отрицательно качнул головой.
Ложе под Императором заскрипело, он свесил ноги и сел.
— Три дня назад в руках настоящего Айсайдры было золото, и он обратил его в оружие, убив моих врагов, — возразил он. — И я не знаю, во что превратиться для меня подаренное тобой золото через два дня.
— Верно, — согласился Александр Алексеевич, опуская как нечто совсем несущественное, тот факт, что Император стал говорить о нем в третьем лице и то, что он никого не убивал. Доказывать обратное было глупо. Скорее всего, этими словами Мовсий делал ему комплимент. — Для них оно оказалось злом, но ведь в моих руках золото было моим другом. Оно спасло жизнь мне. Попав в твои руки, оно спасет тебя и тех, кто тебе дорог, так же как и спасло меня.
Император нахмурился.
— Ты смеешь грозить мне, порождение мрака?
Александр Алексеевич всплеснул руками.
— Разве я произнес хотя бы одно слово угрозы? Разве я направил к тебе тайных убийц, которые, потеряв честь и разум, напали на тебя, ни словом не предупредив о намерениях?
Мовсий молчал.
— Я не угрожаю, — повторил прогрессор. — Но мои враги готовы стать твоими врагами. Им тоже нужны эти болота… Просто вспомни, что в этом мире есть вещи не подвластные простому человеку.
Император усмотрел в словах ущерб собственной чести. Щека его дернулась, бровь надменно поползла вверх.
— Например? Что можешь ты, и чего не могу я?
— Есть вещи, справиться с которыми, мы оба бессильны, — примирительно отозвался прогрессор. — Воля Богов, например, или необходимость… Хотя, по существу это одно и тоже…
— Мой Бог молчит!
— Может быть, ты просто не умеешь слышать его предостережения? Иркон говорил мне, что Старший Брат Черет увидел знаки близкой беды в появлении Бегущих звезд, в извержении Осты…
— Это дело рук твоих Богов? — не сдержав удивления спросил Император.
— Возможно, — пожал плечами ночной гость. — Они не советуются со мной.
Он поднял руку.
— Но я твердо знаю одно — Бегущие Звезды появляются тогда, когда Боги наших врагов собираются показать кому-то свою силу.
Это не было угрозой. Это было всего лишь намеком на неприятности, но Император усмотрел в словах купца именно угрозу.
— Принимающему Карху душой, демоны не указчики!
Это было очень абстрактно. Александр Алексеевич помолчал и признался.
— Я не понял, государь.