Шаря в темноте, Джон нашел свой револьвер и, по-прежнему вслепую, зарядил его патронами с пояса Сола Флетчера. Теперь, прикасаясь к телу, он испытывал не больше отвращения, чем от прикосновения к любой мертвой плоти. Какая бы там нечестивая сила ни оживила этот труп, она покинула его, когда сломавшийся позвоночник разорвал нервные связи, управлявшие движениями мускулатуры.
Затем, с заряженным револьвером в руке, Джон Рейнольдс пошел по туннелю. Неведомая сила влекла его вперед, к судьбе, которую он не мог постичь.
По мере его продвижения вперед “тум-тум” стало чуть громче. Он не знал, насколько глубоко под горы завел его туннель, но ход вел под уклон, а идти пришлось долго. Вытянутая вперед рука, которой Рейнольдс нащупывал дорогу, часто встречала боковые проходы – коридоры, отходящие от главного туннеля.
Наконец он понял, что вышел в какую-то огромную пещеру. Джон ничего не видел, но каким-то образом почувствовал, что пещера достаточно велика. В темноте забрезжил слабый свет. Он пульсировал в такт ударам барабанов, но постепенно усиливался – странное сияние цвета, больше всего похожего на зеленый. Но на самом деле этот свет не был ни зеленым, ни каким-либо еще известным людям.
Рейнольдс приблизился к его источнику. Свет стал ярче. Он мерцал, отражаясь от гладкого каменного пола, высвечивая фантастическую мозаику. Свет таял где-то над головой. Рейнольдс разглядел потолок пещеры – высокий и сводчатый, нависающий, словно темное полуночное небо. Поблескивающие стены вздымались на громадную высоту, и у их подножия сгрудились приземистые тени. Среди них поблескивали другие, маленькие искрящиеся огоньки.
Наконец Джон Рейнольдс увидел источник света – старинный, высеченный из камня алтарь, на котором горело что-то, выглядевшее гигантским драгоценным камнем того же неестественного цвета, что и испускаемый им свет. Зеленоватое пламя исходило от него. Он горел, словно кусок угля, но не сгорал. А прямо за ним поднималась свернувшаяся на алтаре пернатых змей фантастическая фигура, вырезанная из какого-то кристаллического материала, который переливался в свете драгоценности. Пульсации света менялись в ритме ударов барабана, доносившихся теперь, как казалось, со всех сторон.
Неожиданно рядом с алтарем шевельнулось что-то живое, и Джон Рейнольдс отшатнулся, хоть и ожидал всего, чего угодно. Вначале он подумал, что это выползла из-за алтаря гигантская змея, но потом увидел, что существо стоит вертикально, как человек. Встретившись взглядом с угрожающе блестящими глазами неведомой твари, Рейнольдс выстрелил в упор, и тварь рухнула, как бык на бойне. Ее череп разлетелся на куски. Услышав зловещее шуршание, Рейнольдс круто обернулся. По крайней мере, этих тварей можно убивать. И тут он замер. Окаймлявшие стены тени придвинулись, стягиваясь вокруг него в широкое кольцо. И хотя на первый взгляд они походили на людей, Рейнольдс понял, что они не принадлежат к роду человеческому.
Странный свет мерцал и плясал над ними, а дальше в глубокой темноте негромкие злые барабаны беспрестанно, нетерпеливо нашептывали что-то. Джон Рейнольдс стоял, парализованный страхом.
Его испугали не карликовые фигуры странных существ и даже не их руки и ноги неестественного вида, а их головы. Теперь он понял, какой расе принадлежал череп, что нашел старатель. Как и у того черепа, верхняя часть головы этих существ заострялась. Сама голова имела неправильную форму и казалась сплющенной с боков. Не было видно никаких признаков ушей, словно органы чувств этих существ находились под кожей, как у змей. Носы походили на носы питонов, рот и челюсти выглядели куда менее человеческими, чем те, что Джон видел раньше. А глаза были маленькие, сверкающие, как у рептилии. Чешуйчатые губы растягивались, открывая заостренные зубы. Джон Рейнольдс решил, что укус этих тварей будет таким же смертоносным, как укус гремучей змеи. Никакой одежды эти существа не имели, и в руках их не было никакого оружия.
Джон Рейнольдс напрягся, готовясь к смертельной схватке, но существа не бросились на него скопом. Люди-змеи расселись вокруг него кольцом, скрестив ноги. Он видел огромную толпу этих существ, собравшуюся за спиной сидевших. Джон почувствовал, как внутри его что-то шевельнулось, и ощутил почти осязаемое давление, словно твари пытались подчинить себе его волю. Он отчетливо сознавал, что эти ужасные существа вторглись в потаенные глубины его разума, и понимал, что они с помощью мысли пытаются донести до него то ли приказы, то ли пожелания. Что общего могло оказаться у него с этими нечеловеческими созданиями? И все же каким-то неясным, странным, телепатическим путем они заставили его понять кое-что. Потрясенный, он осознал, что чем бы там ни были сейчас эти твари, некогда они, по крайней мере частично, относились к роду человеческому или же застряли где-то на полпути между зверем и человеком.
Он понял, что стал первым из белых, вошедшим в тайное подземное царство, первым увидевшим сияющего змея – Ужасного Безымянного, который был древнее, чем сам мир. Прежде чем умереть, он должен был узнать о таинственной долине все, в чем отказано было сынам человеческим, чтобы он мог забрать это знание с собой в Вечность и обсудить эти дела с теми из индейцев, кто побывал здесь до него.
Тихо били барабаны, прыгал и мерцал странный свет. К алтарю вышел тот, кто, похоже, пользовался авторитетом – древнее чудовище, кожа которого походила на беловатую шкуру старой змеи. Это существо носило на заостренном черепе золотой обруч, украшенный диковинными самоцветами. Он согнулся и послал мольбу пернатому змею. Затем каким-то острым орудием, оставляющим фосфоресцирующий свет, начертил на полу перед алтарем таинственную треугольную фигуру, а внутрь ее насыпал мерцающей пыли. Из нее поднялась тонкая спираль, превратившаяся в гигантского змея, пернатого и ужасного. Потом змей неуловимо изменился и растаял, превратившись в облачко зеленоватого дыма. Этот дым заклубился перед глазами Джона Рейнольдса, скрыв и змеелюдей, и алтарь, и пещеру. Вся Вселенная растворилась в зеленоватом дыму, где возникали и таяли титанические сцены и чуждые человеку ландшафты. Там бродили ужасные существа.
Неожиданно хаос образов обрел четкость. Джон Рейнольдс смотрел на долину, которой не узнавал. Но откуда-то он знал, что это Долина Сгинувших. Посреди нее высился огромный город из тускло сверкающего камня. Джон Рейнольдс всю свою жизнь провел в пустынях и прериях. Он никогда не видел великих городов мира, но понял, что нигде ныне не может существовать столь величественного города.
Башни и зубчатые стены метрополиса принадлежали иному веку. Его очертания сбивали Джона Рейнольдса с толку своими неестественными пропорциями. На взгляд нормального человека этот город был каким-то безумием, кусочком иного измерения, творением ненормальной архитектуры. По городу двигались странные фигуры – люди, но сильно отличавшиеся от рода человеческого, к которому принадлежал Джон Рейнольдс. Руки и ноги этих существ выглядели неправильно. Их уши и рты больше всего походили на органы обычных людей. И между ними и чудовищами пещеры, несомненно, существовало родство. Оно проявлялось в странном, заостренном строении черепа, хотя вид у жителей города был менее “звериный”.
Джон видел, как странные существа ходят по извилистым улицам, видел, как они входят в колоссальные здания, и содрогался от отвращения. Многое из того, что делали обитатели странного города, выходило за пределы его понимания. Джон не мог разобраться в том, чем они занимались, точно так же, как зулус не сумел бы понять жизни современного Лондона. Но все же Джон понял, что народ этот очень древний и очень злой. Рейнольдс видел, как люди-змеи совершали ритуалы, от которых у него кровь стыла в жилах от ужаса, – непристойные и кощунственные обряды. Рейнольдса тошнило. Он почувствовал себя испачканным. Казалось, кто-то подсказал ему, что этот город существовал много веков назад, а народ его представлял тех, кто правил на Земле много тысячелетий тому назад.
И вот на сцене появились новые действующие лица. Из-за гор пришли дикари, одетые в шкуры и перья, вооруженные луками и кремневым оружием. Это были, как понял Рейнольдс, индейцы... и все же не такие индейцы, как те, кого он знал. Узкоглазые воины с кожей скорее желтоватого, чем медного цвета. Они не знали жалости. Рейнольдс решил, что это – кочевые предки тотльтеков, скитавшиеся и воевавшие со всеми племенами, которые попадались им на пути. Тогда тотльтеки еще не жили в горных долинах, далеко на юге; тогда еще их народ не сложился в племя, не возвел пирамиду своей цивилизации. В те времена тотльтеки были первобытным народом, и Рейнольдс задохнулся, поняв наконец, в какие глубины прошлого ему довелось заглянуть.
Он видел, как воины подступают к высоким стенам города, словно гигантская волна. Видел, как защитники обороняют башни, обрушив на врагов смерть во всевозможных обличьях. Видел, как предки тотльтеков снова и снова откатываются от стен, а потом опять наступают со слепой яростью первобытных людей. Странный, злой город, полный таинственных существ, встал на пути дикарей, и индейцы не могли идти дальше, не растоптав его.
Рейнольдс подивился свирепости нападавших, проливающих свою кровь почем зря, словно воду, пытаясь победить неведомую и ужасную науку иной цивилизации с помощью смелости и численного превосходства. Тела тотльтеков усеяли все плато, но сдержать их не смогли бы даже все силы ада. Индейцы волной подкатились к подножию башен. Они шли навстречу мечам, стрелам и смерти в самых ее отвратительных формах. Они овладели стенами, сошлись с врагами врукопашную. Дубины и топоры отбивали копья и разящие мечи. Во время поединков высокие фигуры варваров нависали над более мелкими силуэтами защитников.
В городе бушевал кровавый ад. Начались бои на улицах. Постепенно они превратились в погромы, а погромы – в резню. Над городом поплыли клубы дыма.
Сцена изменилась. Теперь Рейнольдс смотрел на обуглившиеся, разрушенные, дымящиеся руины. Победители ушли дальше. Уцелевшие собрались в залитом кровью храме перед своим странным богом – змеем на фантастическом каменном алтаре. Их век кончился. Их мир внезапно рассыпался в прах. Они были остатками исчезнувшей расы. Они не могли отстроить заново свой чудесный город и боялись оставаться в его руинах, чтобы не стать добычей какого-нибудь проходящего мимо племени. Рейнольдс увидел, как они, забрав алтарь, последовали за древним старцем, одетым в мантию из перьев, носившим на голове усыпанный самоцветами золотой обруч. Старец провел их через долину к скрытой пещере. Они вошли, протиснулись через узкую щель в противоположной от входа стене, вступили в гигантский лабиринт пещер, пронизывавших гору, словно голландский сыр, Рейнольдс увидел, как они работают, исследуя этот лабиринт, копают и увеличивают его площадь, отделывают стены и полы, шлифуя и полируя их. Щель, ведущая в лабиринт, была расширена, и в ней установили хитроумную дверь, казавшуюся частью стены.
Но прошло много веков. Народ жил в пещерах и с течением времени все больше и больше приспосабливался к окружающей среде. Каждое поколение все реже и реже показывалось на поверхности. Подземный народ научился добывать себе пищу способом, вызывающим содрогание. Люди-змеи выкапывали ее из земли. Уши у них становились все меньше и меньше, как и тела. Глаза стали как у кошек... Джон Рейнольдс с ужасом наблюдал перемены, происшедшие с этим народом в течение многих веков.
А оставленные в долине руины осыпались, постепенно исчезая, становились добычей лишайников, сорняков и деревьев. Приходили люди и медитировали среди развалин – высокие монголоидные воины и темные, загадочные люди маленького роста, которых называли Строителями Курганов. И по мере того, как шли века, наведывавшиеся время от времени в долину люди все больше и больше соответствовали известному ныне типу индейцев, до тех пор пока туда не стали заходить только раскрашенные краснокожие, чья поступь была бесшумной, а в длинные чубы на бритых головах воткнуты перья. Никто из них никогда не задерживался в таинственных развалинах, населенных призраками.
А Древний Народ жил под землей, становясь все более странным и ужасным. Он опускался все ниже и ниже по человеческим меркам, забыв вначале письменность, а постепенно и членораздельную речь. Но в других отношениях обитатели подземелий раздвинули границы жизни. В своем ночном царстве они открыли другие, более древние пещеры, которые привели их в самые недра земли. Они узнали давно забытые людьми и вообще неизвестные роду человеческому секреты, спящие глубоко под горами. Темнота способствует безмолвию, и поэтому они постепенно утратили способность говорить, развив своего рода телепатию. С каждым страшным приобретением они все больше утрачивали свою человечность. Уши у них полностью исчезли. Ноги стали больше напоминать лапы. Глаза не могли переносить не только солнечного света, но и света звезд. Подземные жители давно перестали пользоваться огнем, и единственный свет, какой они видели под землей, – странные отблески, исходившие от гигантского самоцвета на алтаре. Хотя даже в таком свете они теперь не нуждались. Изменились они и в других отношениях. Тут Джона Рейнольдса прошиб холодный пот. Ибо следить за этим преображением Древнего Народа было ужасно. Возникало много странных образов и форм, прежде чем сложилась новая порода людей.
Однако эти существа по-прежнему помнили колдовство предков и даже добавили к нему собственное черное чародейство. Они достигли пика колдовства – некромантии. Джон Рейнольдс уловил ужасающие намеки на это во фрагментах видений древних времен, когда чародеи Древнего Народа отправляли свой дух из спящего тела нашептывать злые слова своим врагам.
В долину пришло племя раскрашенных воинов. Они несли тело своего вождя, погибшего в войне между племенами.
С того времени, как Древний Народ ушел в пещеры, минуло много веков. От города остались только в беспорядке стоящие колонны. Оползень обнажил вход во внешнюю пещеру. Ее заметили индейцы и положили туда тело своего вождя, а рядом с ним – его сломанное оружие. Они заложили камнями вход в пещеру и собирались двигаться дальше, но ночь застала их в долине.
За все минувшие века Древний Народ не нашел никакого другого входа или выхода из подземелий. Эта маленькая пещера оказалась единственным дверным проемом, соединяющим их мрачное царство и давно покинутый ими мир. Теперь полулюди вышли через потайную дверь во внешнюю пещеру. Там царил полумрак, который они еще могли как-то вынести. У Джона Рейнольдса волосы встали дыбом от того, что он увидел. Древние взяли труп и положили его перед алтарем пернатого змея, и чародей улегся на него, припав устами ко рту мертвеца. В пещере били барабаны, мерцали сверхъестественные огни, и безголосые жрецы беззвучными песнями взывали к богам, забытым задолго до появления Египта. Но вот взревели нечеловеческие голоса. Жизнь постепенно перетекла из колдуна в труп, и руки мертвого короля вздрогнули. Тело чародея, обмякнув, откатилось в сторону, а труп вождя неуклюже поднялся на ноги и пошел, двигаясь словно марионетка, глядя перед собой остекленевшими глазами. Он прошел по темному туннелю и через потайную дверь пробрался во внешнюю пещеру. Его мертвые руки отвалили в сторону камни, и на землю ступило чудовище из глубин земли.
Рейнольдс увидел, как зомби деревянной походкой прошагал под содрогнувшимися при его приближении деревьями, в то время как ночные твари, вереща, разбегались кто куда. Труп вошел в лагерь индейцев. Дальше начался сплошной ужас и безумие. Мертвая тварь преследовала своих бывших товарищей и убивала их одного за другим. Долина превратилась в бойню. Наконец один из воинов, переборов страх, повернулся к своему преследователю и перерубил ему хребет каменным топором.
Тогда-то и рухнул дважды убитый воин. Рейнольдс увидел, как лежавшая на полу пещеры перед резным змеем фигура колдуна дрогнула и ожила. Его дух вернулся к нему из оживленного им трупа.
Беззвучная песня подземных демонов сотрясала подземелье, и Рейнольдс поежился, глядя на окружавших его отвратительных дьяволов, злорадствующих по поводу своей новообретенной способности насылать ужас и смерть на сынов человеческих – своих древних врагов.
Но известие о происшедшем распространялось от клана к клану, и люди перестали заходить в Долину Сгинувших. Много веков проспала она, пустуя. А затем прибыли всадники с перьями в головных уборах, раскрашенные в цвета киова. Эти воины с севера ничего не подозревали. Они разбили свои вигвамы в тени зловещих монолитов, ставших теперь простыми, бесформенными камнями.
И они уложили своих мертвецов в пещере. Рейнольдс видел, как мертвые выходили по ночам убивать и пожирать живых, уволакивая вопящие жертвы в мрачные пещеры к поджидавшей их там ужасной смерти. В долине вырвались на свет легионы ада. Тут царил хаос и кошмар. Оставшиеся в живых и не сошедшие с ума индейцы замуровали вход в пещеру и ускакали из долины.
И снова Долина Сгинувших опустела. А потом первозданное одиночество нарушило новое появление людей. Джон Рейнольдс затаил дыхание от неожиданно нахлынувшего на него ужаса, когда увидел, что новоприбывшие – белые люди, одетые в штаны из оленьей кожи, какие носили в прошлом, – шесть человек, настолько похожих, что Джон понял: они – братья.
Он увидел, как валили они деревья и строили на поляне хижину. Увидел, как братья охотились в горах и начали расчищать поле под посадки кукурузы. И еще он видел подземных чудовищ, со сладострастием вампиров дожидавшихся во тьме своего часа. Их глаза привыкли к тьме, и они не могли выглядывать из своих пещер, но благодаря колдовству знали обо всем, что происходит в долине. Они не могли выйти на свет в собственных телах, но терпеливо ждали ночи.
Один из братьев нашел пещеру, вскрыл ее и случайно обнаружил потайную дверь. В кромешной тьме ступил он в туннель и, конечно, не заметил ужасных фигур, что крались к нему, пуская слюни. Но в порыве неожиданно нахлынувшего страха поднял заряжавшееся с дула ружье и выстрелил наобум, завопив, когда вспышка света высветила окружающие его адские фигуры. В темноте, наступившей после выстрела, жители пещеры дружно набросились на него, победив за счет численного превосходства, вонзив зубы в его тело. Но охотник отбился. Он изрубил своих врагов на куски большим охотничьим ножом, однако яд быстро сделал свое дело.
Обитатели пещер приволокли труп к алтарю. И снова увидел Рейнольдс ужасающее преображение мертвеца, который поднялся с земли, бессмысленно ухмыляясь безвольно раскрытым ртом. Он отправился в долину. Солнце зашло в тускло-малиновой дымке. Наступила ночь. К хижине, где, завернувшись в одеяла, спали братья, подошел мертвец.
Неуклюжие руки бесшумно распахнули дверь. Чудовище шагнуло в темную хижину, сверкая оскаленными зубами. Его мертвые глаза, словно куски стекла, блестели в свете звезд. Один из братьев заворчал и что-то пробормотал во сне, а потом сел и уставился на неподвижную фигуру в дверях. Он окликнул мертвеца по имени... а потом закричал. Оживший труп прыгнул на него.
Из горла Джона Рейнольдса вырвался крик нестерпимого ужаса. Неожиданно живые картины исчезли вместе с дымом. Он стоял перед алтарем, омытый странным светом. Тихо и зло били барабаны. На него надвигались дьявольские лица. Из толпы выполз на брюхе, словно змея (собственно, он отчасти и был змеей), тот, кто носил диадему с камнями. С его оскаленных зубов капал яд. Отвратительно извиваясь, пополз он к Джону Рейнольдсу, который боролся с желанием прыгнуть на подлую тварь и растоптать ее. Спасения не было. Джон мог стрелять в толпу, посылая пулю за пулей в гущу окружающей его стаи. Он скосил бы всех, кто оказался бы у него на пути. Но, если сравнить количество тех, кого он успеет убить с надвигавшейся на него толпой, это была бы капля в море. Он скоро умрет. И эти чудовища отправят его труп бродить по земле. Из рук чародеев он получит некую пародию на жизнь точно так же, как Сол Флетчер. Джон Рейнольдс напрягся, как стальной канат, и тогда проснулся его волчий инстинкт самосохранения. Надо было уносить ноги.
Неожиданно он понял, что сможет победить окружавших его тварей. Быстрая догадка – как спастись – была похожа на вдохновение. Издав свирепый крик торжества, Джон прыгнул в сторону, когда ползущее чудовище бросилось на него. Монстр промахнулся и растянулся на полу, а Джон Рейнольдс сорвал с алтаря резного змея и, подняв повыше, приставил дуло пистолета к башке гадины. Не требовалось никаких слов! В сумрачном свете глаза Рейнольдса горели безумным огнем. Кольцо Древнего Народа заколебалось и качнулось назад. Один из их собратьев уже лежал на земле с черепом, развороченным пулей пистолета Рейнольдса. Подземные чудовища знали, что стоит Джону согнуть палец, лежащий на спусковом крючке, их фантастический бог разлетится на сияющие обломки.
Немая сцена длилась неведомо сколько времени. Потом Рейнольдс почувствовал безмолвную капитуляцию своих врагов. Свобода в обмен на их бога. Это снова напомнило ему, что Древний Народ – не звери, поскольку настоящие звери не знают никаких богов. И от этого ему стало еще страшней, потому что это означало, что создания, стоявшие перед ним, превратились в новый вид, не относящийся ни к зверям, ни к людям, – в существ, не признающих естественных законов природы.
Змееподобные фигуры расступились. Свет кристалла стал чуть ярче. Когда Рейнольдс направился вверх по туннелю, твари последовали за ним. В неверном, пляшущем свете он не мог точно определить, идут ли они, как люди, или ползут, как змеи. У него сложилось смутное впечатление, что их походка являлась жуткой смесью и того и другого. Джон сделал крюк, обходя тело существа, бывшего некогда Солом Флетчером. Прижимая дуло пистолета к сияющему, хрупкому божеству, которое держал левой рукой, Джон поднялся по короткой лестнице к потайной двери и тут остановился. Он повернулся лицом к обитателям земных недр. Они стояли тесным полукругом. Рейнольдс понял, что они боятся открыть потайную дверь, опасаясь, как бы он не убежал вместе с идолом на солнечный свет, куда они не смогли бы последовать за ним. Но и он не выпускал их бога, ожидая, пока ему откроют выход.
Наконец твари отступили на несколько ярдов. Рейнольдс осторожно поставил истукана на пол у своих ног, туда, откуда он смог бы в один миг схватить его. Он так и не узнал, как чудовища открывают дверь, но она распахнулась перед ним, и Рейнольдс, медленно пятясь, стал подниматься по лестнице, направив дуло пистолета на сверкающего идола. Он почти достиг двери (одной рукой взялся за косяк), когда свет померк и чудовища все-таки бросились на него. Одним прыжком Рейнольдс метнулся наружу через дверь, которая стремительно закрывалась. Прыгая, он разрядил револьвер прямо в дьявольские морды, следом за ним появившиеся в темном отверстии. Твари остались где-то сзади, а Рейнольдс выскочил из пещеры. Он услышал, как тихо закрылась каменная дверь, отгораживая царство ужаса от мира человека.
В пылающем свете заходящего солнца Джон Рейнольдс, пьяно шатаясь, сделал несколько шагов, хватаясь за камни и деревья, как сумасшедший хватается за окружающие его предметы – островки реальности. Острое напряжение, удерживавшее его на ногах, пока он боролся за свою жизнь, покинуло его. Казалось, дрожит каждый нерв его тела. Он что-то безумно нашептывал сам себе и раскачивался из стороны в сторону, жутко хохоча и не в силах остановиться.
Потом цоканье копыт заставило его укрыться за грудой валунов. Спрятаться его заставил какой-то скрытый инстинкт. Слишком ошеломлен он был для того, чтобы действовать осознанно.
На поляну выехали Джонас Мак-Крилл н его сподвижники. Из горла Рейнольдса вырвалось рыдание. Сначала он их даже не узнал. Он даже не мог вспомнить, видел ли их раньше когда-нибудь. Их кровная вражда вместе со всем прочим здравым и нормальным укладом жизни растаяла где-то в черных глубинах подземного лабиринта.
С другой стороны поляны выехали еще двое – Билл Орд и один из бандитов, что состоял на службе у Мак-Криллов. К седлу Орда было приторочено несколько связанных в компактную пачку палочек динамита.
– Ну и ну, – подивился юный Орд. – Вот уж никак не ожидал встретить вас здесь. Вы догнали его?
– Нет, – отрезал старый Джонас. – Он нас снова одурачил. Мы нагнали его коня, но всадника-то в седле не было. Повод был порван, словно Рейнольдс привязал коня и тот сорвался с привязи. Не знаю, где этот Рейнольдс, но мы его скоро поймаем. Я сгоняю в Антилоп и приведу еще ребят. А вы вытаскивайте тело Сола из пещеры и отправляйтесь побыстрее следом за мной.
Он повернул коня и исчез за деревьями. Рейнольдс с замиранием сердца увидел, как четверо его врагов вошли в пещеру.