— По сторонам посматривайте, нам только не хватало второй раз в засаду угодить, — сказал Игорь, пыхтя под своим увесистым рюкзаком.
Ольга сверлила его спину мрачным взглядом: уж кому-кому, а этому уроду как раз надо не по сторонам глазеть, а через плечо. Она уже решила, что Игорь отправится к праотцам вне очереди, при первой же возможности: одна лишь кощунственная мысль использовать её как заложницу уже более чем веская для этого причина.
Последние полчаса группа двигалась на восток узкими улочками и тёмными дворами, избегая открытых мест. Мёртвый город произвёл на людей неизгладимое впечатление, казалось, он пристально разглядывает пришельцев тысячами пустых глазниц зияющих оконных проёмов и бельмами запыленных стёкол.
Утром этого дня, только проснувшись, Ольга увидела солнце первый раз в жизни, и радовалась, как ребенок, да и не только она. По-сути, привык видеть солнце только Пустынник, он оказался единственным, кого не ободрил ослепительный диск в небе. Незабываемое зрелище, впрочем, не слишком подняло боевой дух отряда: чересчур яркий свет слепил и заставлял глаза слезиться, ухудшая восприятие мира и заставляя людей чувствовать себя подслеповатыми. А вот тем, кто привык к солнцу, будь то люди или алчущие, это только на руку.
— Хоть бы поскорее выйти за город, — Сергей поежился, сказав это.
— У меня тоже мурашки по коже, — признался Ворон, — а вроде не трус.
Идущий впереди всех Пустынник негромко ответил:
— Это потому, что ты чувствуешь себя добычей. Тебе это место кажется ловушкой, отсюда и неудобство.
Ольга молча согласилась с этим высказыванием, попутно ощутив укол зависти: Артур очень хорошо прочувствовал и выразил то, что она, хоть и недоученный, но психолог, силилась понять всё это время.
Неплотные тучи укрыли солнце, принеся существенное облегчение.
— А кем тут ещё себя чувствовать-то? Это не наша земля. Не наши владения. Это вообще не наш мир! Всё равно что попасть на другую планету!
— Так и мерещится, что из мрака окон за нами кто-то наблюдает и выжидает удобного момента для атаки, — поддакнул Сергею Валера, — это угнетает.
— Это говорит о неправильном восприятии мира. Подобное ощущение должно ободрять.
— Во загнул, — нервно хохотнул охранник, — не вижу ничего ободряющего в том, что…
Пустынник свернул в боковой переулок, уводя отряд в сторону от намеченного маршрута. Он сделал так уже третий раз, никому ничего не объясняя.
— Если кто-то наблюдает и ждёт удобного момента, то значит, он слабее тебя. Из засады атакует тот, кто боится открытого боя. Если тебя пытаются подстеречь — значит, ты сильнее. Просто пойми это, и будет не так страшно.
Стены домов увивал плющ, над головами кричали птицы, и Ольга весьма некстати подумала, что город перестал быть мертвым, и уже давно. Он просто полнится жизнью. Птицы, собаки, кошки… здесь можно было бы неплохо жить, если б только не хищники. А уж они-то наверняка сюда захаживают: тут и прокормиться есть чем, и логово устроить, и для засад возможностей не счесть.
— Должно быть, у тебя нервы стальные, ты же всё-таки легенда живая, — сказал Михаил, — а мы обычные люди, и нервишки у нас пошаливают. И потом, ты уже бывал тут, а мы все равно как в другом мире. Можем ли мы быть в своей тарелке?!
Сталкер внимательно осмотрел крыши возвышающихся вокруг домов и ответил:
— Дело не в моих нервах, а в способе мышления. Вы придумываете себе несуществующие угрозы, вместо того чтобы искать настоящие, и ваше подсознание пытается компенсировать плохое внешнее наблюдение повышенной готовностью к бою, держа вас в состоянии постоянной тревоги. Понимаете, о чём я?
— Знаете, вы производите впечатление очень образованного человека с широким кругозором, — внезапно сказал Латышевский.
— Спасибо.
— Это не комплимент, скорее вопрос. Я на своём веку перевидал множество сталкеров, но не припомню среди них ни одного, мало-мальски образованного. Начитанных много, эрудиция помогает искать ценности. Но разбирающихся в психологии просто нету.
— А зря. Может быть, я когда-нибудь открою сталкерскую школу и буду преподавать в ней психологию успешного выживания.
Ольга улыбнулась уголками рта. Интересно, серьезен ли Артур?
Хотя куда больше её интересовал другой вопрос. Привыкнув к своей власти над сталкером, Рысь чем дальше, тем больше терялась в догадках относительно природы этой странной власти. В самом деле, когда под твоим каблуком знаменитый, но несамостоятельный во многих вопросах сталкер — это одно. Когда ты начинаешь понимать, что этот человек чертовски умён, образован и подкован в области психологии, то сразу же появляются сомнения в том, кто же кем на самом деле манипулирует.
И вместе с тем Ольга больше сердцем, чем умом, понимала: Пустынник принадлежит ей до гробовой доски. Такой непохожий на неё, Артур одновременно казался до боли знакомым, словно они знают друг друга не неделю, а всю жизнь.
Лишь одна мысль подтачивала веру девушки в своего партнера: до сего времени она никогда не требовала от него нарушить принципы или просто поступить непорядочно. И сейчас Артур уверен, что они вдвоём получат половину «чистильщика», уговорить его помешать Ставрицкому завладеть секретом единолично оказалось совсем просто. Но что будет, когда он узнает правду? Когда поймёт, что Ольга сама собирается стать монополистом?
Отряд прошёл под аркой и оказался во дворе, со всех сторон окруженном пятиэтажными домами, в самом дальнем чернел полумрак арки. Пустынник остановился в самом центре, подальше от строений, и задумчиво осмотрел крыши.
— Учуял что-то? — встревожился Игорь.
— Да. Алчущий шёл за нами почти с самого утра по крышам.
Сталкер сказал это так спокойно и обыденно, словно речь шла не о кошмарном хищнике, а мелкой собачонке.
— И ты снова ничего не сказал?!
Люди, сгрудившись посреди двора спина к спине, осматривали через прорези прицелов окна и крыши. Ничего, только перекрикиваются птицы.
— Вы бы засуетились, и он понял бы, что обнаружен.
— Тогда почему он не нападает? Может, ты ошибся? — с надеждой спросил Слепнев.
— Нет. Я обнаружил слежку по птицам, тот, кто идёт за нами, двигается по крышам и вспугивает пернатых. Я всё время делал крюки, но он по-прежнему здесь. Кому ещё по силам перемахнуть с крыши на крышу домов, стоящих напротив, по разные стороны улицы?
Шрайк переглянулся с Вороном:
— Ну, он всего один. Уложим его ещё на подходе…
— Не один, — спокойно поправил его Пустынник, — и вынужден признать, что этот сукин сын переиграл меня, он вовсе не момента для атаки ждал, а подкрепления. И дождался: птицы встревожены со всех сторон. Думаю, мы в западне.
Казалось, алчущие лишь из вежливости ждали, пока сталкер закончит говорить, и появились на крышах со всех сторон, стоило эху последнего слова затихнуть меж каменных склепов.
— Держи дробовики наготове, стреляй только в упор, — негромко сказал Артур.
Ольга послушно задвинула «винторез» за спину, передвинув второй дробовик ближе к левой руке и вытерев моментально вспотевшие ладони о штаны. Чёрт, их слишком много!
— Шесть… Восемь… Одиннадцать… — считал Петруха дрожащими губами.
— Не дрейфь, очкарик, — крикнул Макс, — и заканчивай ерундой маяться! Вспомни как Суворов говорил: бить, а не считать!
Ольга с удивлением отметила, что этот наёмник ухмылялся до ушей. Ещё один псих.
— Я сомневаюсь, что Суворов говорил об этих монстрах, — с натянутым спокойствием ответил Латышевский и щелкнул переводчиком огня.
Однако алчущие вели себя странно. Молниеносной и бескомпромиссной атаки не последовало, вместо этого монстры, припадая к черепице, подползали к краю крыш и замирали там, не сводя с людей красных глаз с вертикальными зрачками.
— Чего они ждут?!
— Пытаются нас запугать, полагаю. Или ещё подкрепления дожидаются.
— Они что, будут прыгать прямо с крыш?
— Навряд ли, слишком высоко. Скорее, начнут спускаться по плющу.
Пустынник нагнулся, положив пулемёт на землю, приставил к плечу приклад винтовки и выстрелил. Тяжелая пуля попала в глаз одному из хищников, разнеся на выходе полголовы и щедро разбрызгав мозги. И в тот же миг алчущие, словно по команде, ринулись вниз.
— Началось, — негромко сказала Ольга и сама испугалась того, насколько обреченно прозвучал её голос.
Макс с ухмылкой наблюдал, как твари проворно передвигались по отвесной стене. Ни дать ни взять ящерицы бесхвостые, уже и не скажешь, что эти существа были когда-то людьми. Он вскинул автомат и дал короткую очередь. И вроде бы попал, да толку чуть.
Вслед за ним открыли огонь все остальные, и громкий стук «печенегов» перекрыл лай «калашей» и «абаканов». Раздался звук, словно пробка вылетела из бутылки, только куда громче. Граната, выпущенная Игорем, попала в стену в метре от алчущего, и тот полетел вниз, со смачным хрустом растянувшись на мостовой.
Первая тварь достигла третьего этажа и прыгнула вниз, мягко приземлившись на все четыре лапы, затем рванулась вперёд громадными прыжками. Петруха, Слепнев и Ворон встретили её шквалом раскалённого свинца, буквально вывернув наизнанку. Всё-таки «печенег» — не автомат, а винтовочный патрон — не промежуточный. Пулемётный огонь оказался вполне эффективным, в силу большей массы, большей скорости и большего калибра пули рикошетили куда меньше.
— Пулемётные пули не рикошетят! — крикнул Макс, — прикройте пулемётчиков!
Между тем Михаил с Виктором, концентрируя свой огонь по одной и той же цели, убили двоих, Сергей и Латышевский добивали тех, кого смел со стен пулемётным огнём Пустынник, Валера палил во всё, что движется, не жалея патронов.
— Перезарядка! — выкрикнул Игорь, и наёмники почти синхронно сменили магазины. В тот момент, когда автоматы учёных умолкли, а несколько алчущих приблизились на расстояние прыжка, их встретили новым шквалом.
Макс широко улыбался, глядя как его пули превращают монстра в мешок с фаршем. Второй рожок, примотанный изолентой к первому, был весьма предусмотрительно снаряжен патронами с надпиленными пулями, и теперь процент рикошетов значительно уменьшился.
Да, это тот миг, которого наемник так ждал. Вот ты, вот твой враг, ты смотришь на него через прорезь прицела и нажимаешь на крючок, понимая, что делаешь мир лучше, чище, безопасней. Страх и беспокойство остались в прошлом. Их больше нет. Взгляд ищет новую цель, автомат, ставший продолжением рук, послушно наводится в указанном направлении, спуск уходит вниз плавно, мышцы правого плеча напряглись и гасят отдачу. Дымящиеся гильзы вылетают из оконца выбрасывателя и уносятся, кувыркаясь, вправо, исчезая из поля зрения, глушитель давно перегрелся и уже не уменьшает грохот выстрелов. Весь мир исчез, и остались только он, Макс, и те, кого нужно уничтожить, стереть навсегда с лица Земли. Те, чье существование изначально было огромной ошибкой природы. Или не природы, но какая теперь разница? Главное — просто целиться и жать на спуск, с ликованием глядя, как свинец с чавканьем входит в красные, уродливые тела, заставляя хищников корчиться и подыхать на потрескавшемся асфальте.
— Их слишком много, отходим! — крикнул Игорь.
— Двигайтесь к арке, там можно обороняться только в две стороны!
Ольга нажала на крючок, вгоняя заряд крупной дроби в морду твари. Гулко грохнул подствольник Виктора, разорвав в клочья ещё одного алчущего, злобно стучали пулемёты.
Однако хищников становилось всё больше. Уже больше десятка их убито, а с крыш и из окон лезут новые.
Ворон потащил за собой растерянного Слепнева, Сергей поволок в левой его рюкзак с пулемётными коробами, держа в правой автомат.
— Отходи с Петрухой и прикрой его, — скомандовал Пустынник Ольге, и та послушно побежала следом, отогнав парой порций картечи слишком наглого алчущего.
— Дело швах! — крикнул Макс Пустыннику и сам удивился неуместному веселью в своём голосе.
— Не всё ещё потеряно, — спокойно отозвался сталкер, бросив пулемёт и схватившись за карманы.
— Как только мы побежим к арке, они окажутся у нас на спине, — прохрипел Игорь и последней гранатой сбил со стены сразу двоих хищников.
— Бегите. Я их отвлеку.
В руках Пустынника появились и вспыхнули сигнальные шашки. Оранжевый дым начал расползаться вокруг него. Ещё немного — и черта с два поймёшь, кто где и куда бежать.
Макс побежал к арке с завидной прытью, опередив остальных, на полпути остановился и огрызнулся короткой очередью, угодив в голову ближайшему хищнику. Клубы дыма за спиной уже расползлись на полдвора. Рядом бухнул гранатомёт Виктора, и ещё одно красно-бурое тело рухнуло с крыши.
Вот и арка! Спасительная или нет — ещё надо будет посмотреть, но хоть какой-то выигрыш времени. Отряд занял оборонительную позицию, готовясь отразить атаку с двух сторон. Петруха с колена палил по крышам, иногда попадая, иногда просто отгоняя хищников.
— Ленту! Ленту!! — крикнул он Максу.
Сергей тотчас же подскочил к наёмнику и сорвал болтающийся на его рюкзаке короб с пулемётной лентой. Пока Петруха перезаряжался, как-то незаметно наступила тишина. Макс, тоже стоя на одном колене, водил стволом из стороны в сторону, но стрелять оказалось не в кого. Только трупы усеивают весь двор, да яростное шипение доносится из клубов дыма, которые уже заволокли весь двор до уровня второго этажа. И в этом оранжевом мареве мечутся тени, кто-то рычит, звук удара, быстрые шаги и снова удар.
— Артур! — закричала Ольга и сделала несколько шагов вперёд, остановилась. Страх за Пустынника гнал её вперёд, пугающие тени в густом дыму заставляли пятиться.
— Ты ничем ему не поможешь, только помешаешь! — Михаил ухватил девушку за разгрузку и потянул обратно.
— Пусти, сволочь!
Она наотмашь ударила его прикладом, и охранник едва успел закрыться предплечьем правой руки.
— На голос! — во всю глотку заорал Макс, — Артур, на голос и в сторону!!
Рёв, вопль и стук падающего тела, ещё вопль и удар. Предсмертный хрип, переходящий в булькающий звук.
— Артур!!! — отчаянно крикнула Ольга, и во дворе воцарилась тишина.
Но только на миг. В дыму отчётливо проступила тень, и спустя секунду Пустынник появился перед ними, заляпанный кровью и с ножом в руке. С широкого лезвия щедро стекали алые капли.
— Не моя, — коротко успокоил он девушку, имея ввиду покрывавшую его кровь.
Ольга бросилась ему на шею, едва сдерживая слёзы, и Макс подумал, что не такая уж она и сука, возможно. Не конченная, по крайней мере.
— Это был последний? — ещё не веря в удачу, спросил Слепнев.
— Пока да.
— Уходить надо, потом нацелуетесь, — проворчал Латышевский.
Ольга пропустила его слова мимо ушей, а сталкер устало пожал плечами:
— Зачем? Поле боя за нами. К тому же там моя винтовка и пулемёт.
Он аккуратно отстранился и резким движением стряхнул с клинка кровь, затем спрятал оружие в ножны.
— Выходит, мы их уделали? — недоверчиво спросил Игорь, — их же точно было десятка два как минимум! Даже не верится, что у нас получилось… расскажем, когда вернемся — сочтут врунами…
Тем временем Ольга принялась расстёгивать на Пустыннике куртку.
— Снимай! — потребовала она, и сталкер молча повиновался, предварительно сняв разгрузку.
— Ну ты даёшь, — захихикал Валера, — прямо здесь?..
— Идиот, — Ольга зло сплюнула, — тебе одно на уме, кретин!
Она скомкала и бросила в сторону окровавленную куртку, затем стащила с Артура рубашку и оторвала несколько чистых лоскутов, достала из рюкзака флакончик со спиртом, намочила ткань и принялась протирать лицо, волосы, шею и руки сталкера, смывая кровь алчущих.
— Я цел, — сказал Пустынник.
— Я вижу… на всякий случай.
Ворон, к которому уже вернулось его обычное настроение, с иронией заметил:
— Надо сказать, в компании двоих парней, которые уделали в рукопашной алчущего, я начинаю чувствовать себя неполноценным. Вот и думаю, как бы счёт уравнять… Твари, я так понимаю, в дыму не видят?
— В оранжевом — не видят.
— Выходит, для них весь мир в красных тонах, — ухватился за мысль Сергей.
— Лучше давайте все подумаем, что дальше делать-то, — предложил Слепнев, всё ещё тяжело дыша, — мы растратили три пулемётные ленты и кучу гранат…
— У меня осталась одна, — сказал Макс, — кажется, она последняя. А с патронами что? Я расстрелял три рожка, и у меня ещё хватает…
— Да, но вы заметили, что по-настоящему эффективны только пулемёты? — задал риторический вопрос Латышевский, — потому что у меня рикошеты шли раз за разом. На каждые пять выстрелов — два-три рикошета.
— Всегда хотел проверить одну вещь…
С этими словами Макс сделал несколько шагов вперёд, прицелился с колена в ближайшую тушу и сделал точный выстрел. Пуля скользнула по шкуре, пропахав борозду и сорвав пару наростов.
— Ты мог бы у меня спросить, — сказал Пустынник, — и я бы тебе сказал, что от мертвых алчущих рикошетов нет.
— Мы это, кстати, тоже обнаружили ещё лет двадцать назад, — вставил Слепнев, — парадокс, не правда ли?
— Вот что странно, — поправил на носу очки Петруха, — неужели я один заметил, что алчущие ведут себя совсем не так, как последние восемьдесят лет? Они поумнели, собираются в большие стаи и охотятся группами, загоняя жертву в западню и ориентируясь по вспугнутым птицам… В то время как раньше их мозгов хватало только на незамедлительное нападение.
— Во всём этом нет ничего странного, — пожал плечами Пустынник, — они, как и все другие виды, приспосабливаются. Естественный отбор привел к тому, что выжили самые сильные и умные. Я ведь упоминал, что алчущим здесь не рай. Когда для выживания уже недостаточно быть сильнейшим — остаётся только умнеть. Всего девять лет назад или около того они и правда нападали незамедлительно, стоило им завидеть добычу. Я, когда обнаружил слежку, сразу предположил, что это поумневший алчущий, но и сам не ждал, что настолько.
— Похоже, они поумнели все и разом, — мрачно добавил Виктор, — как же так, ты учуял одного, а тут их сразу стая.
— Это всё птицы, — голос Пустынника прозвучал, как всегда, спокойно, — по кружащим над нами птицам новые алчущие узнают, где есть что-то съедобное. Так что наш преследователь, вспугивая птиц, привлёк внимание своих сородичей со всей округи.
Где-то вдалеке раздался зычный рев.
— А это ещё кто?!
— Понятия не имею. Возможно, какой-нибудь зверь, изменившийся так же, как волкари и вороны.
Пустынник, оглядываясь, вышел из-под арки и поднял с земли своё оружие, осмотрел и перезарядил. Затем заправил в пулемёт новую ленту.
— Думаю, надо двигаться дальше. Чем раньше покинем город, тем быстрее сделаем привал. В городе отдыхать небезопасно теперь, раз уж алчущие лазят по плющу и работают в команде…
— А раньше — не лазили? — уточнил Сергей.
— Не лазили. И не плавали.
— А теперь ещё и плавают?!
Сталкер пожал плечами:
— Вполне возможно. Зараженные при мутации теряют напрочь всё человеческое, включая навыки, и плавание в том числе. Но не удивлюсь, если окажется, что они снова научились. Не забывайте, у алчущего мозг хоть и мутировавший, но размеры и количество серого вещества, полагаю, осталось то же, что и у нас с вами. Проще говоря, их потенциал весьма велик.
— Ну, по крайней мере, ума обойти нас с тыла под аркой им не хватило, — ухмыльнулся Валера, — давайте уже наконец свалим отсюда.
Люди поднялись на ноги, кто сидел, отдыхая, проверили ещё раз оружие и продолжили свой путь на восток. Или, точнее, хотели продолжить.
Валера нетерпеливо двинулся чуть впереди всех, и в тот момент, когда он вышел из-под арки на улицу, ему на спину спрыгнул алчущий.
Наёмник захрипел, когда огромная туша припечатала его к земле, но хищник приставил ему к горлу изогнутый коготь и разорвал шею одним движением ещё до того, как Пустынник успел как следует прицелиться.
Как только хрип сменился бульканьем, по монстру ударили сразу из десятка стволов, но тот, словно пружина, подпрыгнул вверх и снова уцепился за плющ. Вдогонку ему полетел шквал свинца, однако без особого результата: алчущий проворно скрылся в окне третьего этажа.
— Ублюдок! Сволочь!! Тварь!!! — взвыл Игорь и бросился к Валере, доставая аптечку.
Ольга только покачала головой: ежу понятно, что ему уже не помочь.
— Сука, — в сердцах сплюнул Ворон, — вот же дрянь…
— Он ждал. Знал, что мы выйдем с этой стороны, — тихо сказал Латышевский.
Макс, держа под прицелом окна, крикнул:
— Хватит базарить! Отходите к чертям на середину! Он ещё раз может прыгнуть!
Люди, подавленные внезапной и такой глупой смертью товарища, подчинились, заняв круговую оборону прямо посреди мостовой. Ворон толкнул Макса локтем и негромко сказал:
— Ты ничего странного не заметил?
— О чём ты? — насторожился Макс, и они оба сразу оказались в центре внимания.
— О твари, ясен пень. Алчущий убил Валерку одним-единственным движением. Одним когтем. Вместо того чтобы начать терзать зубами и когтями всех четырех конечностей, как они это всегда делают.
— А ещё он был больше других, — добавил Пустынник, — и тяжелее килограммов на тридцать.
— Сволочь, — глаза Игоря налились кровью, — сволочь! Мы должны его грохнуть! В порошок стереть!!
Макс пристально вглядывался в чёрные провалы окно домов слева и справа, но ничего не видел. Наверняка тварь, прикончив свою жертву, просто выжидает удобного момента для повторной атаки. А может, просто ждёт, когда остальные уйдут и он сможет вволю попировать.
— И как это сделать? — спросил Слепнев, — оно теперь носа не высунет.
— Ну и что?! Мы же знаем, что оно там! Мы должны убить эту сволочь! Иначе он все равно не отстанет от нас! Неужели непонятно, что тварь будет идти за нами, устраивать засады, натравливать своих сородичей!!
— И ты предлагаешь устроить штурм? Бред, — покачал головой Петруха.
— Бред? Бред?! Эта тварь убила Валерку!!
— Значит, теперь ты предлагаешь поставить под угрозу всю экспедицию, чтобы отомстить за своего друга? Ты в своем уме?
Игорь взревел и бросился на Петруху, но его схватили Михаил и Ворон.
— Остынь! — сказал Влад, — не будет никто за Валерку мстить! Потому что это бред махровый! Он знал, на что подписывался! Мы все на это подписались! Хочешь — вольному воля, оставайся и охоться на тварь сам!
— Пустите, мать вашу! Проваливайте нахрен, я и без вас обойдусь! Я все равно убью эту тварь!!
— Движение на два часа, выше! — крикнул Виктор.
Игоря отпустили, и теперь все взгляды сосредоточились на том окне, куда удрал хищник.
— Он там, — процедил Игорь, — я знаю, что он там…
— Ошибаешься, — ответил Пустынник, — не «он», а «они». Их там двое. Я слышу их сопение.
— Чего же они ждут? Пока мы уйдём?
Сталкер кивнул:
— Думаю, да. У меня тут идея появилась. Сергей, у тебя в рюкзаке взрывчатка, не так ли? Удели мне небольшой кусочек, грамм двести.
— Зачем тебе? — удивился тот.
— Я частично согласен с Игорем. Нельзя уйти, не попрощавшись.
Сергей покосился вопросительно на Слепнева, тот кивнул. Из рюкзака на свет появился коричневый брикет, похожий на пластилин, завернутый в целлофановую пленку. Сергей оторвал кусок размером со свой кулак.
— Хватит?
— Вполне. Сейчас я подойду к телу и заберу патроны и оружие, прикройте меня.
В руках Пустынник уже держал нож и гранату.
— Только осторожно, — предупредила Ольга, — я прикрою.
— Я всегда осторожен.
Чуть пригнувшись, готовясь в любой момент отпрыгнуть в сторону, сталкер подошёл к трупу Валеры и снял с него рюкзак и автомат, вытащил из разгрузки пару рожков, затем, ежесекундно поглядывая вверх, отложил нож в сторону. Ольга, держа наготове дробовик, присела в паре метров позади него. Остальные держали под прицелом окна домов по обе стороны улицы.
— Быстрее, — попросила Ольга, — не надо искушать судьбу.
— Сейчас. Ещё несколько секунд.
Макс видел, как Пустынник облепил гранату пластиковой взрывчаткой, подложил под труп и вынул чеку. Когда хищники начнут терзать труп своей добычи, рано или поздно положение «подарка» изменится, предохранительная скоба освободится — и привет. Двести грамм семтекса и без гранаты хватит, чтобы убить не то что алчущего, а десяток их.
— Готово.
Пустынник отдал автомат Валеры и обоймы Петрухе, рюкзак понёс сам на сгибе руки. Отряд как можно быстрее двинулся прочь, держась середины улицы.
— Постойте, — сказал Игорь, когда они отошли на квартал, — давайте немного передохнём… я просто должен услышать это.
С крыши ближайшего дома упал кусок шифера.
— Там кто-то есть, — со страхом сказал Сергей, — почему он снова идёт за нами?
И в тот же миг гулкое эхо взрыва прокатилось по улицам мертвого города. Рвануло на славу, несмотря на преклонный возраст пластической взрывчатки. И ещё до того, как последние отзвуки затихли в глубине бетонного лабиринта, раздался истошный, пронзительный нечеловеческий вой, от которого у Макса по спине побежали мурашки, и смолк на самой высокой ноте.
Тот, кто в этот момент находился на крыше, с каким-то жалобным, полным отчаяния визгом припустил обратно, к месту гибели Валеры, и поднимающееся солнце бросило на противоположный дом сгорбленную тень алчущего.
На лице Пустынника появилось выражение досады.
— Идёмте быстрее, пока он не вернулся, — сказал он и зашагал вперёд, по асфальтовой тропе каменных джунглей.
Обычно сдержанный Латышевский чертыхнулся:
— Полагаете, тварь от нас и теперь не отстанет?
Сталкер покачал головой:
— Вот теперь точно не отстанет. Он будет идти за нами как тень, куда бы мы ни пошли, до тех пор, пока мы его не убьём, или пока он не убьёт всех нас.
— Почему вы так думаете?
— А вы просто представьте себя на его месте. Мы только что убили его подругу, для которой он оставил добычу. Не знаю как вы — а я бы успокоился, только лично передушив убийц, всех до единого. И поберегите дыхание — нам надо опередить алчущего хотя бы на два километра, чтобы сделать петлю и устроить засаду на своих следах. Но в городе этот номер не пройдёт, так что чем скорее мы выберемся в степь, тем лучше.