Командиром этого отряда оказался моложавый офицер, говоривший на ломаном русском с сильным акцентом.
— Кто такие есть? — крикнул он, прячась за машиной.
Макс чувствовал себя неуютно под прицелами десятков стволов.
— Мы из Вологды, а вы-то сами кто?
— Что есть вологда? — офицер проигнорировал вопрос Макса.
Уже одним этим он вызвал в душе наемника неприязнь к себе: типичное поведение человека, привыкшего говорить с позиции силы. Когда за тобой сотни стволов, вежливость не обязательна. Пустынник же только молча отслеживал движения головы командира в прицел, и в его глазах Макс даже не увидел, а скорее угадал бесконечную, слепую ненависть.
— Вологда — город на севере. Тысяча двести километров отсюда! — крикнул Слепнев.
— А, так вы из ледниковой земли? — догадался офицер, — мы есть экспедиционный корпус армии Соединенных Штатов Европы! Я есть полковник Герхард Смит! Назовите свою цель пребывать здесь!
— Вот сука, — прошипел Игорь, — это наша земля, русская, и мы еще должны отчитываться перед приблудным немцем?!
— Кажется, ты начал разделять мои к ним чувства, хоть и по другой причине, — ответил ему Пустынник.
Макс ничего не сказал. Игорь, ясен пень, крепко не прав. Нету больше русской земли. Нет больше хозяина этих краев. Тут у кого больше пушка — тот и прав. Ну или у кого когти длиннее. До чего же глупо цепляться за принадлежность к стране, прекратившей существование более восьмидесяти лет назад.
— Мы проводим тут разведку, ищем место для переселения! — крикнул Слепнев офицеру, — кто бы мог подумать, что здесь есть еще люди, кроме нас!
Офицер быстро посовещался с кем-то, целиком спрятавшимся за машиной, и ответил:
— Тогда добро пожаловать! Ваше оружие вешать за спину — вам оно тут не нужно.
— Боится, — процедил презрительно Игорь.
— Чужак в чужой земле — еще бы ему не бояться, — хмыкнул Пустынник, вешая винтовку на плечо, и сделал приглашающий жест рукой: — Семен Борисович, ваш выход.
Макс с интересом посматривал по сторонам: многое оказалось ему в диковинку, в том числе машины, оружие и люди. Помимо офицера по-русски сносно изъяснялись более десятка человек, так что обмен вопросами и ответами между лидерами групп быстро перерос в полномасштабный разговор с участием десятков людей. Макс выцепил из толпы парня в черной куртке — тот оказался летчиком с очень знакомым лицом.
— Приятель, это случайно не ты вчера хотел приземлиться возле брошенного вертолета?
— Так вы нас видели? Были рядом? — встрепенулся тот.
— Ага. Мы нашли его незадолго до вашего прилета. А ты хорошо говоришь по-русски. Тебя как зовут-то?
— Зигмунд. Я родом из семьи русских беженцев, у меня в предках две русские бабушки и двое дедов-поляков — как мне не говорить по-русски? И друзья были тоже из русских семей. Послушай, там, возле вертолета, сколько было… трупов?
— Два.
— Летчики? — с тревогой спросил пилот.
Макс ответил утвердительно и заметил, как парень вздохнул с некоторым облегчением.
— Ты интересуешься судьбой третьего члена экипажа? — догадался наемник.
— Да, да! Что с ней? Ты знаешь?
— Нет. Я только знаю, что она не погибла возле вертолета. Мы нашли документы, но никаких следов — ни тела, ни крови. Она?..
— Моя невеста…
— Мне жаль. Ты надеешься отыскать ее здесь?
Летчик невесело покачал головой:
— Честно говоря, нет. Искать надо было тогда, полтора месяца назад… но полковник запретил провести поисковую операцию. Теперь мне хочется только отомстить — а больше жить незачем. Ты не понимаешь, каково это, потерять свою половину… часть себя.
— Да нет, понимаю… Я ведь тоже рискую потерять свою.
Вокруг пришельцев собралось немало народу — всем хотелось посмотреть на жителей севера, так что полковнику пришлось разогнать большую часть толпы, в том числе и Зигмунда. Макс оглянулся на Слепнева, что-то горячо обсуждающего с полковником Смитом по-английски, и встретился взглядом с Пустынником.
— Это тот самый пилот, который просил посадки. О чем ты с ним говорил?
— Он спрашивал про женщину-техника в вертолете. Это его невеста. Жаль парня.
— Сам виноват, — хитро усмехнулся сталкер, — их двоих сюда никто не звал.
— Ты совсем бессердечный? — хмуро поинтересовался Макс, — себя на его месте представь.
Пустынник ничего не ответил, только заговорщицки подмигнул.
Вроде люди как люди, подумал наемник отстраненно, с какого перепоя считать их врагами? Потому что Слепнев так сказал? Потому что они поцапались со странными дружками Пустынника? Там еще бабка надвое гадала, кто виноват. Правда ведь у каждого своя.
Он толкнул в бок Сергея:
— О чем это Семен Борисович с ним талдычит?
— А черт его знает. У меня нет разговорной практики — я по-английски только читаю хорошо, а чтобы попрактиковаться в устной речи — так ведь не с кем, преподаватели не в счет, у них тоже нет языковой практики. Что-то насчет краснокожих и бомб толкуют. Я понимаю разве пятое через десятое.
— Ясно, — кивнул Макс.
Значит, у Сергея нет практики… откуда она тогда у Слепнева — тот еще вопрос.
Разговор прервался с появлением большого вертолета, зависшего над кольцом автомашин и медленно опустившегося возле цистерн.
— Вы устраивайтесь вон там, — указал полковник в сторону большого крытого грузовика, — в тени машины, и пока завтракайте. Вам нужно продовольствие?
— У нас есть, — ответил Игорь.
— Хорошо. Мне необходимо получить доклад разведчика и проследить за заправкой. Я скоро вернусь, чтобы беседа была продолжена.
Макс проводил его подозрительным взглядом. Знать бы, о чем он говорил со Слепневым! В этот момент к уху Ольги, стоящей рядом, наклонился Пустынник:
— Спроси, где у них отхожее место, — шепнул он, — и иди туда. У меня есть мысль.
— Еще один «превосходный» план? — с опаской поинтересовалась Рысь.
— Много лучше, — ухмыльнулся сталкер.
Ольга сбросила рюкзак на землю, прислонив к колесу автомашины.
— Так, где тут у них туалет?
— Они только что тут расположились, — хмыкнул Игорь, — и точно не успели его оборудовать.
— Ясно. Как всегда, любой угол наш ватерклозет, — скорчила недовольную физиономию девушка и достала из рюкзака пачку древних, мятых газет.
— Мне тоже нужно, — сказал Пустынник и двинулся в сторону ближайшей пятиэтажки.
— Куда вы идти? — окликнул их часовой у крайней машины.
Ольга с широкой улыбкой на лице показала ему бумагу:
— А вот как ты думаешь, куда мы идем?
Часовой засмеялся, перевел ответ наемника своему напарнику и заржали уже оба.
— Чего вы смеетесь, они муж и жена, — весело крикнул Макс.
Наверняка он слышал слова Артура. Впрочем, ничего страшного, этот наемник, в случае чего, не будет проблемой.
Вдвоем с Пустынником Ольга свернула за ближайший угол, держа автомат наготове, однако улочка в обе стороны безжизненна, если не считать плюща, увивающего стены.
— Ну и что ты задумал на этот раз?
— Мы позаимствуем у них вертолет. Точнее, полковник Герхард Смит сам нам его даст. Ты врать умеешь?
Ольга посмотрела на партнера с плохо скрываемым скепсисом:
— И как ты намерен этого добиться? Врать-то умею, но навряд ли командир этого отряда расстанется со своим вертолетом, даже ради моего сладкого вранья. У него их всего два.
— Я все продумал. Слепнев сообщает полковнику, что предыдущая экспедиция из Пензы в эти края притащила с собой кучу бумаг и неизвестных медикаментов, которые они нашли в подземном убежище посреди степи. Полковник, конечно же, сразу смекнет, что это образцы «чистильщика», и захочет наложить на них лапу…
— Постой! Так эти засранцы ищут тут…
— Именно. Они ищут то же, что и мы.
— Но откуда…
Пустынник снисходительно улыбнулся:
— Смит оказался таким идиотом, что сам сообщил об этом Слепневу, даже выпытывал, не знает ли он местонахождения лаборатории.
— Так ты понимаешь по-английски?! — удивилась еще больше Ольга.
— Да.
Она некоторое время молчала.
— Но то ведь отдаешь себе отчет, что сказка слишком красива, чтобы полковник в нее поверил, — сказала наконец.
— Поверит, потому что не мы ему это скажем, а он сам докопается.
— Ну ладно. И что после того, как мы сядем в вертолет?
— Полетим к лаборатории, заберем «чистильщик» и улетим домой, что ж еще? — ответил сталкер.
— А пилот? Думаешь, он будет плясать под твою дудку? Знаешь, ствол у виска не всегда работает.
— Верно, — согласился Артур, — но пряник намного лучше кнута. Пилот отвезет нас куда мы захотим… если это будет тот парень, который потерял невесту. Видишь ли, мне известно, что она жива и где находится, я тоже знаю. Я поинтересовался у Веффрна о судьбе женщины с того вертолета, и он сообщил, что группа, атаковавшая экипаж, действительно приволокла с собой женщину железноголовых, и ее поместили к остальным пленникам. Так вот, теперь я обрисую тебе весь план. Ты подойдешь к этому… Зигмунду. И ты спросишь его, нет ли у его невесты особых примет. На вопрос, зачем это тебе, скажешь, что в Пензе есть странная женщина, которую несколько дней назад привезла группа, ездившая сюда за лекарствами. Ее подобрали, когда она уже была без сознания. Женщина эта очень тощая, у нее воспаление легких, и никто не знает, откуда она взялась. Он опишет ее тебе, или фото покажет, ты подумаешь и «узнаешь». И скажешь, что никто в Пензе не будет тратить на чужачку драгоценный пенициллин…
Ольга улыбнулась, почувствовав, впрочем, укол зависти. Что и говорить, план садистский и изощренный.
— Я поняла. Конечно же, Зигмунд побежит к полковнику с просьбой разрешить слетать в Пензу. Не так ли?
— Точно, — кивнул сталкер, — это добрых четыреста километров отсюда, и спасти больную можно, только слетав на вертолете — это три часа в одну сторону. Полковнику станет интересно, как она туда попала… и тогда он узнает от своего подчиненного о рейде, из которого привезли женщину, бумаги и медикаменты. Далее Смит спросит Слепнева, и тот расскажет, что да, было дело, нашли сталкеры пензенские какой-то подземный склад… Полковник захочет получить «чистильщик» тотчас же. Силовой вариант отпадает — в его распоряжении один грузовой вертолет, да и воевать на севере он не сможет. Много солдат не перебросить, теплой одежды у них нет. А Семен Борисович скажет, что жители Пензы отдадут непонятные медикаменты за что-то более полезное. А еще попросит подбросить нас к Пензе, откуда нам рукой подать домой. Вот и все. Нам останется только захватить вертолет в воздухе.
— И перебить всех охранников? — Ольга испытующе посмотрела на Пустынника.
— Если придется. Но у Макса есть подствольник и граната. И у меня есть ручная граната. Мы заставим всех сложить оружие и высадим в степи, а затем полетим куда нам надо.
Девушка понимающе закивала:
— Все верно, но… Ты забыл разъяснить одну деталь.
— Какую?
— Как ты заставишь Зигмунда лететь в степь, если он будет думать, что его невеста в Пензе?
Пустынник лукаво прищурился:
— Когда мы высадим всех лишних, я скажу ему, где на самом деле она находится, и ему придется делать все, что я прикажу, чтобы встретиться с ней опять.
— Вот-вот, — скептически покачала головой Ольга, — Зигмунд, твоя ненаглядная Маргарет находится в плену у краснокожих, скажешь ты. И что сделает он, когда поймет, что встреча с любимой ему не светит?
— Да нет, как раз светит. Ты ведь знаешь, я никогда не лгу и всегда держу слово. После того, как мы окажемся дома, он получит координаты местонахождения Маргарет.
— И там его тут же убьют, ага.
— Не убьют. Семья не убивает безоружных. Бог запретил, да это и не в их привычках. Зигмунд сдастся и окажется в том же поселке, где и его невеста. В конце концов, мне жаль парня, хоть он и мой враг. Но я бы не хотел оказаться на его месте.
Ольга зарделась и вздохнула. Определенно, Артур любит сложные планы и примитивную, бесхитростную лесть. Но если вдуматься, то при теперешнем раскладе только сложный план дает хоть какой-то шанс на успех, а эта лесть оказалась неожиданно приятной.
— Ладно, попробуем так и сделать. Когда мы введем в курс дела остальных?
— Остальных не будем. Только Слепнева и Макса. Я им растолкую, что от них требуется, а ты пока обработай Зигмунда.
Они пошли обратно, и Рысь поймала на себе откровенно голодные взгляды охранников. Мужчины в присутствии женщины еще способны вести себя более-менее прилично, но только если держать на расстоянии всех. Мысль о том, что среди них есть один счастливчик и этот счастливчик не он, воистину невыносима всем и каждому. Именно поэтому у Ольги ничего не было с Никитой, хоть он ей и нравился: поведение Стаса и Вадима могло бы стать непредсказуемым и неконтролируемым.
И вот теперь на нее пялятся караульные, мать их за ногу, по-черному завидуют Пустыннику, и ни в одну покрытую железным котелком башку не придет здравая мысль, что за три минуты отсутствия Ольга и Артур ничего бы не успели. Ну ладно. Угнать вертолет будет неплохой местью этим засранцам.
И моментально острый ум Рыси продолжил этот план. По пути домой получить гранату в свои руки, возможно, просто вытащив из кармана Артура, и повторно захватить вертолет, высадив всех остальных, кроме пилота и, возможно, самого Пустынника, где-то в районе Университета. Далее просто отправиться на восток, в Метрополию. А еще нужно будет выпытать у Артура, где же все-таки поселение Семьи, и в самом конце сообщить это Зигмунду. А то и правда, жаль его. В итоге все довольны, все счастливы, кроме ублюдка Ставрицкого и старого пердуна Слепнева. Человечество получит «чистильщика», наемники — свои гонорары за доставку ученых туда и обратно. Может быть, они даже будут выбивать свои патроны из Ставрицкого прикладами… что тоже неплохо. Зигмунд получит свою невесту, а она, Рысь, разбогатеет. Возможно, потеряет Артура… но идеальных планов не бывает. Всегда нужно жертвовать чем-то. Или кем-то.
Она подошла к своему рюкзаку, достала фляжку и глотнула воды, затем оглянулась в поисках Зигмунда. Скорее всего, он у вертолета.
Летчик нашелся довольно быстро и как раз там, где подумала Ольга. Он сидел в кабине и что-то сверял по приборам. Девушка подошла к огромной винтокрылой машине совершенно беспрепятственно: штатовские парни явно не знают, что такое внутренняя охрана. Не привыкли, что среди них бывают чужаки.
— Зигмунд? — окликнула пилота Рысь.
— Это я. Вы что-то хотели? — он выбрался из кабины.
— Ну… — Рысь наигранно замялась, окинув восторженным взглядом вертолет, — потрясающая машина! Я просто никогда не видела вертолет…
От этих слов парень выпятил грудь с гордостью, словно Ольга похвалила его, а не эту глыбу металла.
— Он твой?
— Нет, конечно же. Это вертолет Соединенных Штатов Европы, а я просто пилот.
— Ну, я имела в виду, это ты на нем летаешь?
— Обычно да. Я второй по мастерству пилот из четверых, и потому обычно на нем летаю я со своим командиром.
«Ты сказал это так, словно это ты командир, а не твой напарник», с легким презрением подумала Рысь. Ну что за зазнайка!
— А почему он сейчас прилетел без тебя? А тебя я видела в маленьком вертолете.
— Я летаю на большом, когда неблагоприятные для полета условия или перегруз. Или особо ценные пассажиры. А на маленьком я летаю в разведку. Остальные двое пилотов только учатся под моим руководством и летают только со мной или моим командиром. И только если условия для полета несложные. В любой сложный или в разведку летаем я и мой командир.
— Здорово! Я никогда не видела вертолета… — Ольга подарила Зигмунду восторженный взгляд, и тот улыбнулся с изрядной долей самодовольства.
«Давай, размякни еще больше, перестань рационально и скептически мыслить, если ты вообще на это способен».
— Ну, кроме того, на котором летела твоя невеста, — коротко «добила» парня Рысь, решив, что пора.
Зигмунд прямо на глазах потускнел, даже его желтые пшеничные волосы словно потеряли блеск. Кажется, готов.
— Я… Простите, мне еще приборы сверить надо, — бесцветным голосом сказал летчик, глядя мимо девушки.
— Ах, извини, я не хотела тебя отрывать, — Ольга повернулась и сделала шаг прочь, затем, словно внезапно что-то вспомнив, вернулась обратно:
— Да, кстати, я хотела спросить… твоя невеста как выглядела? У нее есть какие-то особые приметы?
Вопрос сбил Зигмунда с толку:
— А в чем дело?
— Ну ты ответь вначале сам, — осторожно сказала Ольга.
Со стороны это будет выглядеть, как будто она не хотела давать парню надежду впустую… это так деликатно с ее стороны. А когда человек видит в собеседнике такт и деликатность — то больше симпатизирует ему. И доверяет больше. В конце концов, она, Рысь, не только грабительница. А еще и психолог, пусть недоученный, но талантливый. И актриса в придачу.
— У нее родинка на щеке, вот тут. Маленькая.
Ольга молча отвела взгляд в сторону и нахмурилась, закусив губу. Люди так часто делают, когда задумываются.
— Да у меня вот и фото есть, — парень полез в нагрудный карман и достал фотокарточку. С него смотрела та же молодая женщина, что и на документе.
— Ну, на этом фото она чуть больше похожа, чем на документе, — неуверенно протянула Рысь, — тут волосы длинные и цвет такой же…
— Похожа на кого?!
Все, Зигмунд на крючке. Заглотнул так, что не соскочит.
— Как тебе сказать… Мы сами живем недалеко от Пензы, это город такой на севере Километров четыреста отсюда. Так вот, когда мы отправлялись сюда, то ехали через Пензу и сделали там остановку. Я заходила к тамошнему врачу, и у него в лазарете лежала чужая женщина. Я всех в Пензе знаю, вот и спросила доктора, кто это. Ну, и он рассказал, что группа, которая нашла тут подземный склад всяких лекарств, на обратном пути подобрала эту женщину. Она была в очень неподходящей одежде для наших северных краев, и никто не знал, кто она.
— И что?!
— Да я подумала вот, у тебя пропала девушка, у нас нашлась девушка. Вдруг одна и та же?
— Так это она?!
Ольга виновато пожала плечами:
— Да не знаю я. Ее только мельком видела, да и то, она совсем тощая, все время без сознания. Может и она, да только люди с воспалением легких сами на себя не похожи. Вот только волосы такие же как тут на фото. И родинка эта…
— Oh my God! — воскликнул Зигмунд, — так она жива!!
— Ну, в общем, да, — неуверенно произнесла Рысь и потупилась.
Летчик наклонился и заглянул ей в глаза, скорее даже впился в нее взглядом:
— Говори же, ну?! — он даже перешел на «ты» незаметно для себя.
— Да я же сказала тебе все, — недовольно ответила Ольга, — я не уверена точно, что это она, зачем зазря тебя обнадеживать? Да к тому же она больна, как уже говорилось.
— Но ведь она же у вас в Пензе, в больнице, разве нет?! Она же выздоровеет?! Пневмония не смертельна и хорошо лечится!
— Ну да, — понуро кивнула девушка, — лечится. Если есть пенициллин.
У Зигмунда задрожали руки:
— А он у вас… есть?
Ольга кивнула, не глядя летчику в глаза:
— Есть… немного, — затем, чуть помолчав, набрала в грудь воздуха, вскинула голову и взглянула на него колючим взглядом: — но ты пойми, это вы тут живете! А мы там на севере выживаем! У нас всего не хватает — еды, топлива, лекарств! Мы вымираем медленно, и никто не станет тратить драгоценные антибиотики на чужачку, которая еще черт знает, выживет ли! А без антибиотиков… она была в неважном состоянии еще несколько дней назад. У них там очень хороший врач, но он не бог. Без нормальных лекарств разве что оттянет… ох, черт. Прости, я…
Резко повернуться и пойти прочь быстрым шагом, как человек, сказавший лишнее и сожалеющий о сказанном, оставив Зигмунда стоять у вертолета — бледного и растерянного — заключительный штрих в шедевральной паутине коварной, искрометной, талантливой лжи. В этот момент Ольга как никогда сожалела, что стала бандиткой. Какой талант актрисы и тонкого знатока человеческих душ остался зарытым в землю… А все из-за похотливого ублюдка Ставрицкого…
Рысь зло поджала губы. Ее прошлая трагедия никогда не залечится временем, и нет никакой возможности начать новую жизнь. По крайней мере, пока жив Ставрицкий. Только прикончив его собственной рукой, Ольга обретет свободу. От него, от своего прошлого, от себя самой, какая она есть сейчас. Всегда понимала это подсознательно, но теперь простая, как два патрона, истина окончательно превратилась из бессмысленной ненависти и злобы в четкую и конкретную цель. Убить Ставрицкого. Любой ценой. Может быть, даже не своей рукой, а рукой убийцы. И непременно доплатить киллеру за то, чтобы старый боров как следует помучился, перед тем как издохнуть. В конце концов, средств, чтобы заплатить за адские муки своего врага, у нее будет в избытке.
Она вернулась к своим как раз в тот момент, когда к группе подошел полковник Смит.
— Так вы живете в холодном месте? Там много мутантов-химер? — спросил он.
— Да иногда бывают, — с ленцой протянул Ворон, — вон Макс совсем недавно одного ножом выпотрошил.
Полковник с уважением посмотрел на Шрайка:
— Это впечатляет. Вы все там такие… хорошие воины?
— Были бы плохие — вымерли бы давно, — хмыкнул Игорь.
Ольга молча села на свой рюкзак, всем своим видом показывая, что вмешиваться в разговор мужчин ее не тянет, но слушать очень интересно. Смит бросил на нее только один короткий, сдержанный, но одобрительный взгляд, и Рысь заметила у него на пальце обручальное кольцо. Женатик.
Пустынник исподтишка взглянул на девушку, и Ольга украдкой показала ему большой палец: Зигмунд на крючке. В ответ Артур кивнул в сторону Слепнева и подмигнул. Понятно, у него тоже все готово. Осталось только ждать, когда летчик обратится к командиру с просьбой совершить рейс в Пензу.
— Много вас есть на севере? — поинтересовался Смит.
— Около восьмисот тысяч человек, рассеянных по всей территории, — быстро сказал Слепнев.
Конечно же, это ложь: старый ученый примерно удвоил реальную цифру.
— А как вы организованы?
— Да никак, — вклинился внезапно Артур, — каждый сам за себя. Большинство отдельных общин не связано единой властью — только общими интересами и торговыми соглашениями. Но это не мешает нам держаться друг за дружку, иначе мы бы не выжили.
Ольга скосила взгляд на сталкера, затем на Слепнева. Тот недовольно сжал челюсти, но ничего не сказал. Кроме того, от внимания Рыси не ушел тот факт, что и Пустынник тоже пристально следил за Слепневым и его реакцией. И вот это уже странно.
Зачем старый пердун солгал, еще более-менее понятно. Пытается показать северное сообщество более внушительной силой, возможно, опасаясь чего-то. Да какое там «возможно» — он ведь прямо говорил, что считает СШЕ враждебной силой. И ему не понравилось, когда Артур слил полковнику нежелательную информацию. Но Пустынник-то зачем сделал это?