Татьяна жила с мамой, но вход в ее комнатку на второй этаж оказался отдельный, по деревянной лестнице снаружи дома. Когда-то в детстве я тоже мечтал о таком доме с уличной лестницей в комнату, чтобы иногда сбегать по ночам и возвращаться под утро…
Возле лестницы я еще издалека заметил человека.
— Это Глеб! — испуганно прошептала Татьяна.
Я уже догадался, что это ее бывший. Мужик оказался выше меня и немного шире, с аккуратной прической, в черном расстегнутом полупальто, несмотря на теплую погоду. Он него несло спиртным.
— Татьяна, нам нужно серьезно поговорить…– пробасил мужчина.
— С меня достаточно. Глеб, иди лучше домой.
— А это еще кто? Господин, нехорошо уводить чужую невесту!
Татьяна встала между нами:
— Глеб, мы обо всем договорились… ступай. Тем более ты пьян!
Но мужик неожиданно подскочил и грубо схватил меня за ворот, попытавшись свалить. Я резко ударил его в солнечное сплетение. Глеб ослабил хватку, присел и стал жадно хватать воздух ртом, прижав ладони к животу.
— Найди в себе мужество и уходи,– твердо сказал я. — Не хочу тебя калечить…
Глеб осторожно привстал. Он медленно, слегка покачиваясь, заковылял к арке и неожиданно обернулся:
— Я еще найду тебя, подлец! Ты узнаешь, как уводить чужих женщин…
Татьяна удержала меня за руку:
— Андрюша, не трогай его… он обычный пустозвон. Мухи не обидит…
Когда мы с Татьяной поднялись и оказались в темной комнате, тут же жадно набросились друг на друга. Даже не помню, как очутились на кровати. Мы долго и страстно целовались, и наконец, я сорвал с девушки платье. Я сладостно ласкал и целовал Таню в шею, грудь, опускаясь все ниже. Она сначала стеснялась, а после и сама завелась, быстро стянув с меня брюки, а с себя нижнее белье. Я почувствовал что Таня уже готова и вошел в ее разгоряченное влажное лоно. Она застонала громко и страстно, я даже немного испугался, что проснется ее мама внизу.
Таня оказалась немного неопытной, но все равно мы пришли к сладостному мигу почти одновременно.
Я нежно обнял девушку.
— Как мне хорошо с тобой, Танюшка…
— Андрюша… я еще хочу…– прошептала Таня.
На этот раз она осмелилась сесть сверху. Танечка прыгала на мне, а я любовался ее небольшой острой грудью и длинными сосками, нежно трогал бархатистую кожу и упругую попу…
Вскоре мы выбились из сил и почти сразу уснули.
Я проснулся, когда за окном уже рассветало. Таня нежно гладила меня за вихры.
— Андрей, может как-нибудь пригласишь посмотреть твою усадьбу?
— Конечно. Поехали, хоть сегодня.
— Нет, мне в гимназию нужно. Можно я в субботу к тебе приеду?
— Договорились. Я бричку пришлю.
Таня рассмеялась:
— Хорошо. Ловлю на слове!
Я обнял и нежно поцеловал ее в губы, почувствовав, что желание снова просыпается. Но Таня осторожно вырвалась и показала на часы:
— Андрей, мне через полчаса уже выходить. Позавтракаешь со мной?
Я приподнял голову и только сейчас увидел, что уже без десяти семь.
— Совсем забыл! Хотели сегодня выехать пораньше, Герасим меня наверняка уже заждался…
Я быстро оделся и поцеловал Татьяну в щеку:
— Утром в субботу бричка будет у твоего дома! Примерно в десять!
Я летел в гостиницу, будто на крыльях любви. Утро было слегка туманное, ночью прошел дождь, кое-где еще виднелись лужи. Навстречу полненькая молочница катила на арбе крынки и бидоны.
— Господин, молочка парного не желаете?
Я улыбнулся и покачал головой. Прошел еще один перекресток и вышел к гостинице. Возле парадного входа стояла серая карета, с колесами, слегка заляпанными грязью и слегка перегруженная, рессоры сжались почти наполовину.
Из кареты выглянул молодой человек во фраке, которого я видел вчера в холле гостиницы.
— Господин Никитин, можно вас на минуточку?
Наверняка этот тип из полиции. Иначе откуда он знает, кто я такой?
Молодчик приоткрыл дверцу и вежливо пригласил сесть в карету.
Я ожидал увидеть внутри кого угодно, но только не этого страшного человека. В карете сидел огромный Самсон, атлет из «Волжского гладиатора». Сто сорок килограмм мышц и животной ярости.
— Муха, поехали! — крикнул молодой человек кучеру, карета тут же сорвалась с места.
Самсон смотрел на меня безучастным взглядом. Таких здоровенных людей мне еще и вправду не приходилось видеть. Ильдар Магомедов, боец ММА, с которым я дрался на зоне — просто мальчик по сравнению с этим мастодонтом.
— А куда едем, мужики? — поинтересовался.
— Мужики на поле пашут…– улыбнулся молодой человек.– Скоро узнаешь. Если дернешься — Самсон тебе руку сломает.
Здоровяк чуть заметно кивнул, подтверждая готовность меня покалечить.
Может этот придурок Глеб нанял громил, чтобы меня проучить? Да нет, не тот уровень. Самсон наверняка дорогой боец, Глеб точно не потянет…
Помещик Гарин? Этот вполне потянул бы… впрочем, скоро наверняка все узнаю.
Карета остановилась в глухом дворе, между старыми двухэтажными кирпичными домами, как я заметил — совершенно нежилыми. Это меня сразу насторожило. Самсон слегка подтолкнул в спину и мы вылезли из кареты.
— Пойдемте, Никитин…– молодой человек завел меня на второй этаж и открыл старую пожелтевшую дверь. Самсон остался у подъезда.
В комнате, на старом диване, сидел крепкий брюнет в военном френче. Когда меня завели в комнату, он отбросил потрепанный журнал и с интересом осмотрел меня. У брюнета были короткие черные волосы, прямой нос и цепкий взгляд хищника.
— Крюк, где вы его нашли? — спросил брюнет.
— Возле гостиницы взяли, наверняка от крали возвращался.
— А вы кто такие, парни? — весело спросил я. Однако сразу догадался, что это люди серьезные, не шушера рыночная.
— Никитин, где шкатулка? — нахмурился брюнет.
— А кто спрашивает?
— Слушай сюда, придурок. Нам некогда с тобой шутить. Просто обменяй свою жизнь на шкатулку.
Грубые ребята. Чувствуют силу. Наверняка за ними стоит кто-то совсем непростой…
— Обоснуй, почему я должен отдать тебе шкатулку? Если грохнете меня –никогда ее не найдете.
— В гостинице шкатулки нет, значит она в твоей усадьбе. Мы там все перероем, только учти, в живых из жильцов никого не оставим…
— Значит это вы орудовали у Кирсанова?
— Тебе шкатулку княгиня Ягупова передала, скажи честно? Мы ее служанку потрясли, она во всем призналась. И золотишко из шкатулки ты позавчера еврею из лавки слил. Всплыло золотишко-то…
— Так вам золото нужно? Я уже половину продал…
— Побрякушки можешь себе оставить. Они нас вовсе не интересуют.
Брюнет протянул листок с нарисованным полумесяцем и квадратными монетами.
— Отдай нам эти вещи, останешься живой и с деньгами.
Кому вы чешите, ребята, живой останешься… на этом придурке с волчьим взглядом наверняка столько жмуров, мама не горюй… Значит все же ошибся капитан Нагайцев, не беглые напали на усадьбу Кирсанова, а прожженные урки, да еще наверняка по наводке…
— Может в дело меня возьмете? Я человек полезный, опять же дворянин…
— Не возьмем. У тебя ровно минута, а потом начнем пытать.
— Ты в Кирсанова стрелял?
— Я стрелял, а что? — улыбнулся молодчик с прозвищем Крюк, он стоял сбоку.– Старик бы еще пожил, если бы не его упрямство… Осел старый…
— А зачем усадьбу сожгли?
Брюнет ухмыльнулся:
— Ты не в том положении, чтобы задавать вопросы.
— А кто ваш хозяин? С ним буду толковать.
— Да ты сразу обделаешься, если его увидишь…
Я вздохнул и произнес грозным голосом:
— Меня княгиня просила найти вас и наказать. Я ей слово дворянина дал…
Крюк нехорошо усмехнулся, подошел к окну и окликнул:
— Самсон, зайди-ка…
У меня меньше минуты. Когда поднимется Самсон — будет поздно. С ним драться, все равно что с Терминатором… Пока что вырубить этих двоих — и уйти в окно…
Я резко подскочил и пробил брюнету ногой в грудь, он уже падал на стену, когда в руке Крюка неожиданно оказался мой кольт.
— Стоять, сучара! Я тебе сейчас башку отстрелю!
Я прыгнул парню под ноги и сбил с ног, он не успел выстрелить и пистолет глухо упал на пол. Я подскочил, и тут сзади меня сильно огрели по затылку и опустилась кромешная тьма…
Ощущение далеко не из приятных, тех, кого вырубали в драке, это прекрасно знают. Мне чудилось, будто меня несла над лесом огромная серая птица, зажав мои ноги в мощных когтях, и будто специально пролетала вблизи деревьев, чтобы ветки впивались в мою плоть и расцарапывали кожу почти до костей…
… Очнулся я в темном сыром помещение, крепко привязанный к столбу. Возможно меня били, пока я находился без сознания. Болели бока, спина и грудина. Гудела голова. Я почувствовал что губа разбита и еще кровоточила.
На стульчике сидел брюнет и ухмылялся:
— А ты шустрый малый, пришлось тебя в подвал перенести.
— Ганджа, у нас мало времени…– прохрипел Крюк, он что-то доставал из чемоданчика.– Хозяин будет недоволен.
Я огляделся: Самсона нигде не было, наверняка опять на улице. Это Самсон ударил меня сзади по затылку и вырубил.
Крюк подошел с большим садовым секатором.
— Мы сейчас тебе пальчики будем по одному отрезать, пока не скажешь, где шкатулка.
Похоже, дело принимает серьезный оборот.
— С какого пальца начнем, господин Никитин? — усмехнулся Крюк.
— Я вам все равно ни хера не скажу, просто сознание потеряю и все…
— Слушай, идиот. Шкатулка наверняка в усадьбе. Я тебе уже сказал, если мы туда поедем — никого живьем не оставим,– прорычал брюнет.– Неужели тебе никого не жалко?
— Я же не дурак шкатулку в усадьбе оставлять. В лесу она, только я знаю место…
— Крюк, начни с мизинца на левой руке,– предложил Ганджа.– Только бинты сразу приготовь, чтобы кровью не истек…
— Не первый раз работаем…– пробормотал Крюк и вытащил из кармана пакетик с бинтами.
— Парни, давайте все разумно решим.
— Нет у нас времени с тобой решать,– огрызнулся Крюк.– Сейчас тебе будет очень больно!
Он поднес к моей руке секатор. Я уже почувствовал холодное прикосновение металла на мизинце.
Что-то наверху громыхнуло и в подвал вбежал разъяренный Герасим с тяжелой доской наперевес. Ганджа вскочил со стула и выхватил из-за спины кольт. Но не успел выстрелить, Герасим с размаху отоварил его доской по голове, бандит рухнул на пол как сломанный манекен. Крюк бросил секатор на пол и сразу же кинулся на выход. Но Герасим все же настиг молодчика на ступенях, схватил как цыпленка и мгновенно свернул шею.
Я посмотрел на лежащего на полу Ганджу и отвернулся. Зрелище не из
приятных, вместо головы — страшное кровавое месиво.
Герасим подобрал с пола секатор и разрезал веревки, освободив меня.
— Там на улице еще третий должен быть, здоровый такой…– пробормотал я.
— Так я это, барин, доской его сзади приголубил… побоялся что не справлюсь…
Я подобрал кольт и мы вместе вышли из подвала. Самсон был живой, в отличии от парочки из подвала, он лежал на земле, обхватив окровавленный затылок и тихо постанывал.
— Как ты меня нашел, Герасим?
— Я уже бричку во дворе заложил. Значит сижу, жду вас в номере. В окно смотрю — идете. И сразу в карету сиганули. Ну, думаю, вчера барин обещался что обязательно в семь выезжаем, а уже половина восьмого. Значит что-то не так. И тут я смекнул, что вас наверняка похитили…
— Молодец!
— Почти два часа по городу бегал, расспрашивал у извозчиков про серую карету… насилу нашел карету в этом дворе. И битюг этот стоит, подвал охраняет. Я досочку схватил и сзади подкрался…
— Золотой ты человек, Герасим. Ты мне жизнь спас…
— Барин, давайте этого битюга в больницу отвезем, а то не ровен час еще околеет…
— Герасим, а ты ночью отлучался? Эти придурки в нашем номере шарились…
— Только с вечера. Бричку почистил, и к одиннадцати уже вернулся в номер… Я еще заметил, будто вещички неправильно лежат, подумал что горничная убиралась…
— Ладно, давай и вправду Самсона в больницу доставим, а после сразу же поедем в полицейский участок. Придется еще немного задержаться в Тимофеево…