- Немногое? - слегка удивился Марк.
- Да, очень немногое - сверх того, что сообщил ваш дворецкий. Вы, кажется, пребываете в заблуждении, считая, что вызван был ваш отец. Ничего подобного; это он, девятый сквайр Далройдский, послал картель, отстаивая честь обиженного.
Сквайр наморщил лоб: этот второй сюрприз застал его врасплох.
Мой отец послал вызов?
Да.
- Господи милосердный! Но кому же?
- Ваш отец послал вызов, - ответствовал доктор Холл, стряхивая с брюк пылинку, - смиренному и уважаемому деревенскому поверенному, ныне проживающему в Проспект-Коттедже.
- Да быть того не может! - потрясенно выдохнул Оливер. - Мистеру Доггеру? А мы-то были уверены, что дрался с ним не кто иной, как Чарльз Кэмплемэн, и что именно он вызвал отца Марка, а не наоборот.
- Вот уж в жизни бы не подумал, - произнес Марк. Лицо его расслабилось, губы сложились в кривую улыбку. - Наш святоша Том Доггер...
- В ту пору Том Доггер был помоложе, в отличной форме и прекрасно владел саблей и шпагой. Он предпочел шпагу - тот, кого вызвали, имеет право на выбор оружия - и этим самым клинком нанес рану в высшей степени чудовищную: рассек артерию в плече вашего отца. Кровотечение было крайне сильным. Что до спасения жизни Ральфа Тренча, Марк, эта честь принадлежит не мне: ваш отец не умер лишь благодаря милосердному Провидению. По всем показателям ему полагалось скончаться тем же утром от потери крови.
- Вы себя чертовски недооцениваете, сэр. Доктор мягко покачал головой.
- А что за оскорбление повлекло за собою вызов? В чем состояло бесчестье? - не отступался Марк.
- Мистер Доггер, видите ли, в частной беседе, по всей видимости, заступаясь за молодого наследника Скайлингдена (о нем в ту пору ходили дурные слухи), отпустил пару-тройку грубых замечаний касательно дочери викария - я, конечно же, разумею тогдашнего викария, старого Эдвина Марчанта. Уже в те времена наш деревенский поверенный был редкостным склочником и подающим надежды фарисеем, всегда готовым осудить и обличить "возмутительное падение нравов" в приходе, как он изволил выражаться. Он совсем недавно возвысился до младшего компаньона в фирме своего благотворителя, мистера Паркера Принга. Именно мистера Принга Том Доггер взял с собою в качестве секунданта, в то время как ваш отец пригласил меня.
- А что же это были за грубости?
- Видимо, речь шла о сомнительных отношениях между мисс Марчант и мистером Кэмплемэном, - поколебавшись, отвечал доктор.
- То есть о молодом Кэмплемэне Том Доггер, конечно же, отзывался как о "джентльмене пытливого ума", а дочку викария называл "шалой дурой", "порочной дрянью, порочной до мозга костей" или даже похуже?
- Полагаю, да, что-то в этом роде - помимо всяких других эпитетов.
- И из-за такого пустяка отец Марка вызвал его на дуэль? - удивился Оливер.
- Ну да. Видите ли, сквайр, то есть Ральф Тренч, был не только держателем бенефиция, но еще и близким другом преподобного Марчанта и его супруги. Именно сквайр порекомендовал мистера Марчанта на это место после того, как скончался старик Скруп. Ральф Тренч неустанно радел на благо прихода и церкви и в приходских делах принимал самое живое участие. А к Марчантам так просто привязался всей душой: они с викарием частенько сходились вечерами за карточным столом в "Гербе" перекинуться в пикет. Так что покровительство его распространялось и на единственную дочь Марчантов, к каковой сквайр был весьма благосклонен.
- Ха! - угрюмо буркнул Марк.
- Прошу прощения?
Поскольку Марк ответить не соизволил - он сидел, откинувшись к спинке кресла, скрестив руки на груди, и глаза его недобро поблескивали, - доктор продолжил рассказ.
- Как сквайр и держатель бенефиция, а также близкий друг семейства Марчантов ваш отец чувствовал себя ответственным за их дочь; кроме того, он приходился девушке крестным отцом. Едва ему сообщили о грубых замечаниях мистера Доггера, Ральф Тренч послал ему картель, и джентльмены договорились тайно встретиться в Клюквенных угодьях на рассвете. О результатах этой встречи вы уже знаете.
- Мой отец потерпел поражение, а Том Доггер не получил и царапины.
- Именно.
- А был ли это честный поединок?
- Во всех отношениях. Видите ли, ваш отец поскользнулся на траве - там роса еще не просохла, да и сквайр, пожалуй, чересчур увлекся и позабыл об осторожности, - и открылся для удара, едва не ставшего для него фатальным. Дуэль закончилась очень быстро.
- Да, Смидерз тоже так сказал. Некоторое время все молча пили чай.
Вот вам, пожалуйста, размышлял Марк, причина той учтивой, но весьма ощутимой неприязни, что существовала с незапамятных времен между деревенским доктором и никчемным провинциалишкой Томом Доггером. Вот в чем суть размолвки. Вот почему поверенный то и дело насмешливо величает Уильяма Холла Эскулапом, Сквайрским Костоправом и Гиппократом. Неудивительно, что в присутствии поверенного доктор держится так нарочито отчужденно - в силу давней дружбы с пропавшим без вести Марковым отцом! В результате нынешний сквайр преисполнился к доктору еще большего уважения.
Тем временем Оливер разглядывал комнату, отмечая старинную мебель, и обшитые дубом стены, и широкий и удобный камин с подвесным чайником и железной подставкой для дров, и створные окна со старинными ромбоидальными решетками, и герани в горшках, и всяческие декоративные безделушки - все вокруг воплощало собою порядок и аккуратность, точно так же, как сам доктор в неизменном темно-синем костюме, своей "рабочей" униформе. Оливеру вдруг пришло в голову, что, возможно, они с Марком злоупотребляют временем доктора уже слишком долго; что, если ему пора к больным? Марк, впрочем, этого мнения явно не разделял; ему еще многое предстояло выяснить.
- Послушайте, доктор, - промолвил Марк, снова начиная горячиться, - а можете ли вы рассказать нам о судьбе ребенка Эдит Марчант?
В кои-то веки доктор заметно изменился в лице.
- А, так вы и про ребенка знаете, - проговорил он, набрав в грудь побольше воздуха. - Надо думать, от мистера Боттома?
- Да.
- Ну конечно, от мистера Боттома, от кого же еще-то? - пробурчал доктор, обращаясь скорее к себе, нежели к гостям. - Мистер Боттом, живя рядом с домиком священника, конечно же, слышал обрывки разговоров...
- А многие ли в деревне были посвящены в эту тайну?
- Поначалу вообще никто, за исключением вашего отца и семьи священника. Но, как говорит пословица, шила в мешке не утаишь. Подозрение постепенно укреплялось, пока не превратилось в уверенность; поползли грязные сплетни да пересуды. Когда девушку отослали в Вороний Край, многие, должно быть, догадались об истинной сути ее "недуга". Возможно, открыто никто и не высказывался - доказательств-то не было! - но про себя все всё знали, и это читалось во взглядах. По возвращении мисс Марчант отношение к ней соседей резко переменилось, как можно легко догадаться. Их примеру последовали многие другие, как вот, скажем, наш респектабельный друг мистер Доггер. Что до мистера Кэмплемэна из Скайлингден-холла, так его в результате вообще уважать перестали; ходили слухи, будто он увлечен черным чародейством и всякими там тайными искусствами. С каждым днем он вел себя все более странно, что тоже не говорило в его пользу. Однако довольно - не след говорить о нем дурно сейчас, равно как и о мисс Марчант; немилосердно это, как любит выражаться наш нынешний викарий. Бедный молодой джентльмен совсем повредился в уме, а девушка, как известно, покончила с собой. Ее родители так и не смогли утешиться.
- Значит, вся деревня была убеждена в том, что отец ребенка - Чарльз Кэмплемэн? - уточнил Оливер.
- Молва утверждала, будто девушка влюблена в него по уши и что молодые люди назначали друг другу тайные свидания в лесу на холме и у развалин аббатства. По всей видимости, со временем молодому джентльмену прискучили ее заигрывания. В конце концов, такое на каждом шагу случается.
- И мистер Доггер об этом знал, когда отец Марка вызывал его на поединок?
- Во всяком случае, его замечания касательно сомнительных отношений между мисс Марчант и мистером Кэмплемэном о том свидетельствуют. Высказаны они были в частной беседе; сквайр узнал о них через человека, случайно эту беседу подслушавшего.
- Надо думать, опять-таки от мистера Боттома?
- Не могу сказать доподлинно. Возможно, и так.
- Что ж, доктор, вы, я полагаю, оценили двусмысленность ситуации? мрачно улыбнулся Марк. - Отличная череда предков, право слово, эти талботширские Тренчи!
- Двусмысленность ситуации? О чем вы?
- Да о том, что мой почтенный родитель вызывает джентльмена на дуэль, вступаясь за честь девчонки Марчант, в то время как причина ее бесчестья он сам.
- Боюсь, я вас не вполне понимаю, - ответствовал доктор, явно глубоко озадаченный.
- Право, доктор, раз уж мы с вами сегодня так разоткровенничались, так нужно ли и дальше щадить репутацию моего отца, перекладывая вину на молодого Кэмплемэна? Двадцать восемь лет - срок преизрядный; не хватит ли кормить приход лживыми байками?
- Щадить репутацию вашего отца? Лживые байки? Марк, я и впрямь в толк не могу взять, о чем вы.