- Помахай яркой тряпкой. Они набросятся и станут лишь недоумевать, когда за ней не окажется матадора. Это отупляет выборщиков точно так же, как отупляет быка. А в следующий раз разумно своим правом выбора воспользуется гораздо меньшее число людей.
- Вот почему мы так и делаем!
Мы делаем! Сама-то она слышит, что говорит?
- Тогда набросься на апатичных избирателей. Заставь их почувствовать себя виноватыми. Не позволяй им думать. Корми их. Развлекай. Не перебарщивай!
- О, нет! Никогда не перебарщивай!
- Дай им знать, что их ожидает голод, если они откажутся идти в ногу со всеми. Дай им взглянуть на скуку, навязанную тем, кто раскачивает корабль. Благодарю тебя, Великая мать. Вполне подходящий образ.
- И вы не позволяете иногда быку поддеть матадора?
- Конечно. Бах! Хватайте того! А затем сидишь и ждешь, когда уляжется смех.
- Я же знала, что вы не допускаете демократии!
- Почему бы тебе мне не поверить? Ты искушаешь судьбу!
- Потому что если бы вы разрешили открытое голосование, судей и жюри...
- Мы называем их Прокторами. Нечто вроде Суда Всего.
А теперь ты ее запутала.
- И никаких законов... регуляций, или как там тебе нравится их называть?
Разве я не сказала, что мы даем им разные определения. Регуляции прошлое. Законы - будущее.
- Но как-то же вы ограничиваете этих... этих Прокторов!
- Они могут принять любое решение, какое пожелают, в точности так, как и должен функционировать суд. И да будут прокляты законы!
- Внушающая беспокойство мысль.
Она действительно обеспокоена. Взгляни, как потускнели ее глаза. Первое правило нашей демократии гласит: "Никаких законов, сковывающих судей. Подобные законы глупы. Удивительно, как глупы могут быть люди, когда пребывают в мелких, обслуживающих самих себя группках.
- Ты меня называешь глупой, не так ли!
Бойся оранжевого огня.
- Похоже, существует закон природы, который говорит, что для обслуживающих самих себя группировок Почти "невозможно вести себя как просвещенным людям.
- Просвещенным! Я это знала!
Эту улыбка опасна. Будь осторожна.
- Это означает плыть в потоке жизни, приспосабливая свои действия так, чтобы жизнь могла течь и продолжаться.
- Конечно, с величайшим счастьем для наибольшего числа.
Быстро! Похоже мы перемудрили! Смени тему!
- Это - тот элемент, что Тиран выпустил из своего учения о Золотой Тропе. Он рассматривал не счастье, а только выживание человечества.
Мы сказали, смени тему! Посмотри на нее! Она в ярости!
Рука Великой Чтимой Матре, оставив подбородок, упала ей на колено.
- А я собиралась пригласить тебя в наш орден, сделать тебя одной из нас. Выпустить тебя.
Отвлеки ее! Быстро!
- Не говори ничего, - сказала Великая Чтимая Матре. - Даже рта не открывай.
Ну вот доигралась!
- Ты столкнулась бы с Лонго или с кем-нибудь еще, и на моем месте оказалась бы она! - Она глянула на скорчившегося футара. - Есть, милый?
- Не есть милую женщину.
- Тогда я брошу твой труп стае.
- Великая Чтимая Матре.
- Я сказала тебе, молчать! Ты посмела звать меня Дама.
Неуловимым движением она вылетела из своего кресла. Дверь клетки Луциллы распахнулась и с мерзким скрежетом ударила в стену. Луцилла попыталась было увернуться, но ее удерживала шигапроволока. Она даже не видела удара, который разнес ей висок.
В те несколько секунд, пока она умирала, сознание Луциллы заполняли крики ярости - рой с Лампадас дал волю эмоциям, которые сдерживал не одно поколение.
Некоторые люди ни в чем никогда не принимают
участия. Жизнь просто происходит с ними. Они
обходятся чуть большим нежели немое упорство - с
яростью или насилием сопротивляются всему тому, что
могло бы вытащить их из заполненных обидой на весь
свет иллюзий защищенности.
Алма Мейвис Тараза
Туда сюда, туда сюда. Весь день напролет Одрейд в нерешительности переводила взгляд с одного отчета ком-камер на другой, с дискомфортом что-то выискивая. Снова взглянуть на Скитейла, затем на маленького Тега с Дунканам и Мурбеллой, потом она надолго вперила Невидящий взгляд в окно, раздумывая над последним Докладом Берзмали с Лампадас.