— Что ты затеваешь. Дар?
— Армию возмездия под командованием нашего Ментата-Баши, — ответила за нее Тамейлан. — Это очевидно.
Она захватила приманку!
— Это так? — потребовала ответа Беллонда.
Одрейд одарила их пристальным взглядом:
— Тэг был лучшим из всех, что у нас когда-либо были. Если кто и способен наказать наших врагов…
— Пожалуй, нам стоит начать растить нового голу, — сказала Тамейлан.
— Мне не нравится, что я не знаю, как на него может повлиять Мурбелла, — вмешалась Беллонда.
— А Айдахо будет нам помогать? — осведомилась Тамейлан.
— Он сделает то, о чем попросят его Атридесы.
Одрейд говорила с большей уверенностью, чем чувствовала, но эти слова открыли ей глаза на еще один источник чувства враждебности.
Я вижу нас так, как видит нас Мурбелла! Я способна думать, как думает по меньшей мере одна Чтимая Матра!
Мы не учим истории, мы воссоздаем опыт. Мы следуем цепи последствий — следам зверя в лесу.
Загляните за наши слова и вы увидите протяженную кривую общественного поведения, которой не касался до сих пор ни один историк.
Скитейл насвистывал, вышагивая по коридору перед своими апартаментами. Взад и вперед, взад и вперед. Свист.
Пусть они привыкнут к моему свисту.
Под свист он составил слова песенки: «Сперва Тлейлаксу не говорит». Вновь и вновь слова перекатывались в его мозгу. Они не смогут использовать его клетки для того, чтобы восполнить генетическую брешь и выведать его секреты. Они должны прийти ко мне с дарами.
Одрейд заглянула к нему «по пути на беседу с Мурбеллой». Она часто упоминала при нем пленную Чтимую Матру. В этом была какая-то цель, о сути которой он никак не мог догадаться. Угроза? Всегда возможно. Со временем и это будет раскрыто.
— Я надеюсь, вас не гнетут никакие страхи, — сказала Одрейд.
Они стояли в нише у окошка, через которое ему поставляли еду, он как раз ожидал появления ленча. Меню никогда не было полностью в его вкусе, но приемлемо. Сегодня он попросил даров моря. Невозможно предугадать, какую форму это примет.
— Страхи? Бояться вас? Ах, дорогая Великая Мать, я бесценен для вас живой. Чего же мне бояться?
— Мой Совет воздержался от решения относительно вашей просьбы.
Этого я и ожидал.
— Ошибочно ставить меня в затруднительное положение, — сказал он. — Ограничивает для вас возможности выбора. Ослабляет вас.
На то, чтобы составить эти фразы, у него ушло несколько дней, и теперь он ждал, какой эффект они произведут.
— Зависит от того, как использовать инструмент, Мастер Скитейл. Некоторые инструменты ломаются, если их использовать неправильно.
Будь ты проклята, ведьма!
— Испытываете вплоть до угасания. Великая Мать? — улыбнулся Тлейлаксу, показывая острые клыки.
— А вы действительно ожидаете, что я придам вам сил? — позволила она себе одну из редких вспышек юмора. — За что теперь торгуетесь, Скитейл?
Я уже больше не Мастер Скитейл. Ударь ее клинком плашмя!
— Вы Рассеиваете Сестер в надежде, что кто-нибудь из них избежит разрушения. А каковы экономические последствия ваших истерических действий?
Последствия! Они всегда говорят о последствиях.
— Мы пытаемся выиграть время, Скитейл, — очень мрачно.
Этому он уделил мгновение молчаливого раздумья. За ним следят глаза ком-камер. Никогда не забывать об этом! Экономика, ведьма! Странное это место для торговли — ниша у окошка выдачи пищи, подумалось ему. Дурное управление экономикой. Управленческая суета, планирование и стратегические совещания должны проходить за закрытыми дверями, в верхних комнатах, вид из окон которых не отвлекает функционеров от дел, которые оказались у них на руках.
Череда воспоминаний из его прошлых жизней отказывалась принимать происходящее. Необходимость. Люди совершают свои торговые сделки где придется — на палубах кораблей, на замусоренных улицах, полных пробегающих мимо клерков, в просторных залах традиционной биржи, где над их головами бегут строки информации, видной всем.
Планирование и стратегия могут исходить из этих верхних комнат, но свидетельства их деятельности, как обычная информация на бирже — видны всем.
Так пусть подглядывают ком-камеры.
— Каковы ваши намерения относительно меня. Великая Мать?
— Сохранять вас живым и полным сил.
Осторожно, осторожно.
— Но не давать мне свободы действий.
— Скитейл! Вы говорите об экономике, а потом хотите получить что-то свободно?
— Но мои силы вам немаловажны?
— Верьте этому!
— Я вам не доверяю.
Именно в этот момент окошко решило выбросить на поднос тарелки: блюдо с белой рыбой под изысканным соусом. Он уловил запах трав. В высоком стакане вода с запахом меланжа. Зеленый салат. Одна из немногих их удач. Он почувствовал, как рот у него наполняется слюной.
— Наслаждайтесь своим ланчем. Мастер Скитейл. В нем нет ничего, что могло бы повредить вам. Разве это не мера доверия? — Когда он не ответил, Одрейд продолжала: — Какое отношение к нашей сделке имеет доверие?
В какую игру она играет теперь?
— Вы рассказали мне, что планируете для Чтимых Матр, но не сказали ничего о своих намерениях в отношении меня, — он и сам понимал, что звучит это жалобно. Ничего не поделаешь.