— Помахай яркой тряпкой. Они набросятся и станут лишь недоумевать, когда за ней не окажется матадора. Это отупляет выборщиков точно так же, как отупляет быка. А в следующий раз разумно своим правом выбора воспользуется гораздо меньшее число людей.
— Вот почему мы так и делаем!
Мы делаем! Сама-то она слышит, что говорит?
— Тогда набросься на апатичных избирателей. Заставь их почувствовать себя виноватыми. Не позволяй им думать. Корми их. Развлекай. Не перебарщивай!
— О, нет! Никогда не перебарщивай!
— Дай им знать, что их ожидает голод, если они откажутся идти в ногу со всеми. Дай им взглянуть на скуку, навязанную тем, кто раскачивает корабль. Благодарю тебя, Великая мать. Вполне подходящий образ.
— И вы не позволяете иногда быку поддеть матадора?
— Конечно. Бах! Хватайте того! А затем сидишь и ждешь, когда уляжется смех.
— Я же знала, что вы не допускаете демократии!
— Почему бы тебе мне не поверить? Ты искушаешь судьбу!
— Потому что если бы вы разрешили открытое голосование, судей и жюри…
— Мы называем их Прокторами. Нечто вроде Суда Всего.
А теперь ты ее запутала.
— И никаких законов… регуляций, или как там тебе нравится их называть?
Разве я не сказала, что мы даем им разные определения. Регуляции — прошлое. Законы — будущее.
— Но как-то же вы ограничиваете этих… этих Прокторов!
— Они могут принять любое решение, какое пожелают, в точности так, как и должен функционировать суд. И да будут прокляты законы!
— Внушающая беспокойство мысль.
Она действительно обеспокоена. Взгляни, как потускнели ее глаза. — Первое правило нашей демократии гласит: «Никаких законов, сковывающих судей». Подобные законы глупы. Удивительно, как глупы могут быть люди, когда пребывают в мелких, обслуживающих самих себя группках.
— Ты меня называешь глупой, не так ли!
Бойся оранжевого огня.
— Похоже, существует закон природы, который говорит, что для обслуживающих самих себя группировок почти невозможно вести себя как просвещенным людям.
— Просвещенным! Я это знала!
Эту улыбка опасна. Будь осторожна.
— Это означает плыть в потоке жизни, приспосабливая свои действия так, чтобы жизнь могла течь и продолжаться.
— Конечно, с величайшим счастьем для наибольшего числа.
Быстро! Похоже мы перемудрили! Смени тему!
— Это — тот элемент, что Тиран выпустил из своего учения о Золотой Тропе. Он рассматривал не счастье, а только выживание человечества.
Мы сказали, смени тему! Посмотри на нее! Она в ярости!
Рука Великой Чтимой Матры, оставив подбородок, упала ей на колено.
— А я собиралась пригласить тебя в наш орден, сделать тебя одной из нас. Выпустить тебя.
Отвлеки ее! Быстро!
— Не говори ничего, — сказала Великая Чтимая Матра. — Даже рта не открывай.
Ну вот доигралась!
— Ты столкнулась бы с Лонго или с кем-нибудь еще, и на моем месте оказалась бы она! — Она глянула на скорчившегося футара. — Есть, милый?
— Не есть милую женщину.
— Тогда я брошу твой труп стае.
— Великая Чтимая Матра.
— Я сказала тебе, молчать! Ты посмела звать меня Дама.
Неуловимым движением она вылетела из своего кресла. Дверь клетки Луциллы распахнулась и с мерзким скрежетом ударила в стену. Луцилла попыталась было увернуться, но ее удерживала шигапроволока. Она даже не видела удара, который разнес ей висок.
В те несколько секунд, пока она умирала, сознание Луциллы заполняли крики ярости — рой с Лампадас дал волю эмоциям, которые сдерживал не одно поколение.
Некоторые люди ни в чем никогда не принимают участия. Жизнь просто происходит с ними. Они обходятся чуть большим нежели немое упорство — с яростью или насилием сопротивляются всему тому, что могло бы вытащить их из заполненных обидой на весь свет иллюзий защищенности.
Туда сюда, туда сюда. Весь день напролет Одрейд в нерешительности переводила взгляд с одного отчета ком-камер на другой, с дискомфортом что-то выискивая. Снова взглянуть на Скитейла, затем на маленького Тега с Дунканам и Мурбеллой, потом она надолго вперила Невидящий взгляд в окно, раздумывая над последним Докладом Берзмали с Лампадас.
Как скоро смогут они попытаться восстановить воспоминания баши? Станет ли слушаться восстановленный гола?
Почему нет больше ни слова ом рабби? Может пора начинать программу Экстремас Прогрессию, втягивая в разделение как можно больше Сестер?
— Что касается эмоционального настроя в общине, эффект такого решения станет сокрушительным.
Доклады проекциями танцевали на рабочем столе, в то время как входили и уходили помощники и советники, важные посетители. Подписать это. Одобрить то. Урезать меланж для этой группы?
Беллонда провела здесь весь день, сидела в своем учащающемся кресле у стола. Она уже перестала спрашивать, к чему стремится Одрейд, и только лишь наблюдала, не спуская с нее проницательного взгляда. Безжалостно.
Они уже успели поспорить о том, способна ли новая популяция песчаных червей в Рассеивании вернуть пагубное воздействие на вселенную Тирана. Этот бесконечный сон в каждой оставшейся частичке Червя по-прежннму беспокоил Белл. Но сама численность популяции говорила о том, что влиянию Тирана на их судьбу пришел конец.