— Но если у них есть чувства, то, значит, они такие же, как мы! — не унималась Лика.
— Они не мы! — Чётко произнесла Нина.
— Они не люди, они выращенный биомусор из пробирки, который все же немного полезен. Их вечные пристрастия к наркотикам, алкоголю и адреналину. Вы знаете, что, если клон попробует те же сигареты, то будет каждые пять минут бегать и курить. А? Или, например, что их проблемы с эмоциями приводят к десяткам смертей, обычных людей, из-за внезапных вспышек агрессии! Сотни людей погибли из-за них! Взять хоть события четвертого января, когда один из клонов, управляя самолетом, резко обезумел, и в приступе ярости врезался в землю! Знаете, сколько людей погибло?! Триста человек, из которых было шестьдесят детей! Да и, в конце концов, их вырастили как помощников и способ помощи людям! Вот пусть и помогут нам, не занимая лишнее место и не съедая совсем не лишние припасы!!! А съедать они их будут ещё как! Вы знали, что клону требуется в полтора раза больше еды, чем простым людям!? Да если бы мы их всех вывозили, то вы бы вместе со мной превратились в мешки костей, обтянутые кожей. Всех спасти невозможно, а ради таких и пытаться не стоит! — чуть ли не проорала Нина и вышла из каюты. Ребята все еще ошарашенно смотрели на закрывающуюся дверь.
— Тима, это явно не наш мир! — твёрдо произнесла Лика.
— И как же ты пришла к такому выводу?
— В нашем мире люди были людьми, а не животными.
— Многие бы поспорили, — философски заметил Тим и вновь уткнулся в монитор, одновременно поедая суп. Пытаясь вернуться к старой работе по копированию информации, он все никак не мог выкинуть из головы вопрос клонов. Ну, не мог он поверить, что такое толерантное и терпимое человечество две тысячи двадцатого года могло оставить на Земле целый миллиард почти людей умирать. Нет! Здесь что-то не так! Может, Нина ошиблась!? Черт ее знает. В последние дни она только о золоте и думает, может чего наплести и похуже. Решив взять дело в свои руки Тимофей зашёл в поисковик и вбил всего пару слов, останутся ли клоны на Земле. В последующие часы парень читал множество статей, законопроектов самых различных стран, в которых хоть краем упоминались клоны, и с каждым часом он все сильнее и сильнее впадал в тихий ужас.
— Лика! — проговорил он, наконец, отодвинувшись от стола. — Ты даже не представляешь, куда мы попали.
— В смысле? — спросила сестра, отвлекаясь от очков.
— Набери в интернете «Клоны на Земле», — попросил брат, на что сестра кивнула и сказала:
— Оля! Клоны на земле, — сказала она вслух, после чего очки тут же выдали ей все, что смогли найти. Несколько минут она внимательно изучала все, что ей открылось и, наконец, сказала.
— Тима, это ужасно, — проговорила она с выпученными глазами. Посмотрев в них, брат увидел тот же поистине огромный страх и ужас, что был и в его голове. И ужаснуться было чему.
— Но как же… Тима, как же так…
— Я не знаю. Не знаю, — в который раз проговорил он. Собрать всю картину за столько короткое время было невозможно, но некоторые основные аспекты Тимофей смог увидеть. Программа по клонированию с упразднением перед этим части научной этики и пары международных законов задумывалась как ответ на протезирование тел, которое достигло угрожающих масштабов, но вылилась в нечто совсем иное. Рецепт почти что человека, наделенного теми же чувствами и мыслями, всем, что есть у человека, было неожиданным прорывом науки. И вроде бы все было нормально, проблема с донорством органов отпала сама собой, а какой открылся простор для изучения генов, просто поразительно. Но очень скоро со всего мира в сеть стали проникать сообщения о незаконных алмазных шахтах в Южной Африке, на которых работали клоны. Поначалу сообщения игнорировали, несмотря на то, что с клонами обращались хуже, чем со скотиной.
Но когда от отдельных сообщений дело дошло до фото, вот тогда мировое сообщество пошатнулось. Десятки тел, сваленные в канаву, измазанные грязью и копотью, с окровавленными лицами, изъеденными болезнями. Целые братские могилы, к которым подъезжала очередная телега с запряженными волами, на которых были те же десятки мертвых тел. Сразу же началось разбирательство во всех странах. Ведь откуда в чёртовой Южной Африке клоны, за которыми пристально следили спецслужбы, что было необходимо в качестве предосторожности. И вроде бы виновных искали, все возмущались, но история повторилась как в случае с протезированием военных. Многие страны поначалу выступали против, всячески запрещая делать это всему миру, но миру было плевать на это.
Первые сообщения о работе клонов на рудниках поступили из Китая. Ситуация там была схожей с ситуацией в Африке. Клонов не считали за людей, поскольку они, как и почти все в мире, были произведены на соседних заводах около тех же рудников. Такие сообщения быстро стали заминать, и вся эта свободная пресса к обеду уже забывала об этом и переходила на более важные темы. Вскоре к такой практике стали прибегать все больше и больше стран. Сначала Германия в качестве повышения работоспособности и поднятия экономики, потом США, дабы сберечь драгоценных американцев от переутомления, а также увеличения производства. Но вот в две тысячи тридцать третьем дело полностью поменяло оборот.
Когда начали появляться явные предпосылки того, что планета умирает, всемирное сообщество принялось расследовать и выкладывать сотни материалов на эту тему, говоря, что не так все плохо, но темпы определенных производств мы не снизим, ведь в таком случае другие страны займут образовавшийся вакуум рынка. Только неизвестно кто, но кто-то выложил в интернет десятки страниц компромата на самые крупные компании по производству лекарств и прочей химии, размером не меньше Монсанто.
Как оказалось, сообщения о шахтах были цветочками, в итоге вышедшими в ягодки: сотни видео, фото, письменных отчетов о результатах испытаний того или иного лекарства на клонах; отвратительные эксперименты по более глубокому вживлению протезов в тело; дополнительные руки, ноги, полная замена позвоночника, таза, грудины. Пока он рассматривал эти фото, Тима чуть не вырвало, но он смог сдержаться.
Это было ужасно! Но хуже всего это выглядело в отчетах. Цифры потерь поражали, сотни клонов были списаны, сожжены, и утилизированы, причем в прямом смысле этого слова. Но даже это не было пределом. Трупов клонов было настолько много, что создаваемый из них пепел было попросту негде хранить и эти же компании стали выпускать растительные удобрения для ферм и прочих хозяйств, добавляя туда этот прах. Реакция мира была соответствующей. Миллиардные иски, массовые заключения, начиная от десяти лет и заканчивая смертной казнью. Читая это, Тим сразу же вспомнил выражение «летели головы».
Н-да, тогда они так полетели, подумал он и продолжил шерстить документы. Вскоре после всего этого разбирательства рынок лекарств сильно поредел. Компании, конечно, развалились, перед этим создав кучу дочерних, которые взяли на себя весь объем работы, и ничего особо не изменилось с точки зрения мега корпораций. Кроме небольшого ухудшения кризиса, который и так бушевал в то время. Но даже это не было пределом. Если обычно мировое сообщество соболезновало каждой недобитой шавке, то теперь они резко поменяли направление информации.
Почти сразу после развала логистических цепочек крупных компаний ведущие европейские и западные страны принялись проталкивать идею разности человека и клона, как двух обособленных существ. Различные права, различные обязанности. Все началось с прав на транспорт, оружие, и прочее, но вскоре… Вскоре всё принялось набирать стремительный оборот. Проводились массовые акции под лозунгами «Я человек!» Под этими лозунгами тысячи людей по всему миру выходили на улицы и начинали все громить, крича, что они люди, а не клоны, и это необходимо закрепить в законе. Что же конкретно их не устраивало, парень так и не понял, поскольку то, что происходило дальше, не было понятно ему и наполовину. Правительство стало активно потакать этим движениям, начав выпускать противоклоновые законы, которые не запрещали клонов как таковых, но превращали их в рабов. Им давались, конечно, некоторые права. Они также получали зарплату, работали, создавали семьи, но только с клонами, поскольку с людьми было категорически запрещено, объясняя чистотой генофонда человечества. Но это все равно было рабство, только усложненное.
«Да как можно считать человеком то, что вылезло из пробирки! Как по мне, называть клонов людьми — это неуважение по отношению ко мне и всему человечеству!», — и сотни других лозунгов проталкивались в массы. Также подключилась религия, в частности, католики, которые активно проповедовали, что клоны — это не порождения бога, и считать их надо ниже зверей, ниже демонов, ведь они не являются частью замысла всевышнего.
И в итоге спустя какие-то два года из возможных помощников и равных, как вид, клоны для человека превратились в рабов, на которых всем в итоге оказалось плевать. И вот сейчас, когда человечество спасается от гибели на ковчегах, никто не потрудился создать такие же судна для клонов. Но Тим не мог поверить, что клоны не возмущались, не противостояли. Всё-таки их превращали в рабов, разве их это устраивает, думал он. Но в одной из статей Тим наткнулся на интересные таблицы. В них были приведены данные о среднем интеллекте среди клонов и зависимости к алкоголю, наркотикам и табаку, и всё оказалось очень даже удивительным.
С две тысячи тридцать первого года интеллект клонов стремительно снижался, и за последние шесть лет упал почти на четверть, но при этом пристрастия к вредным веществам, усилились в два раза. Хм, значит, вы ещё и так их имидж ухудшали, подумал парень, сразу поняв, зачем из почти людей делали какое-то стадо алкоголиков, наркоманов и дебилов. Четверть производительности — это плохо, но использование как рабов с минимальными потребностями это намного, намного лучше. Еще раз откинувшись на спинку кресла, Тим просто не мог поверить. Парень не создавал себе иллюзий. Он давно понял, что этот мир не рай, к сожалению. Но чтобы настолько… Нет, это явно не наш мир! — решил для себя он.
— Лика, мне плевать, куда нас перенес камень, но это не наш мир, — твёрдо заявил Тимофей.
— Если человечеству нужно такое будущее, то мне не нужно такое человечество, — буркнула Лика, на что брат кивнул. Последующие несколько часов они провели молча, не желая ничего говорить. Вскоре вернулась Нина.
— Ну, что? Никто не заходил? — поинтересовалась она.
— Нет, не заходил, — прошипел Тим, буквально выдавив из себя эти слова.
— Тима, что случилось? — обратила внимание на голос парня, Нина.
— Вот скажи мне. Как такое могло произойти? Почему всего за семнадцать лет вы превратились в каких-то отморозков, — держась двумя руками за голову, выдавил из себя Тим.
— Чего?! — тут же стала возмущаться Нина.
— Ну, вот как можно относиться к клонам как к зверям? Они же почти как мы.
— Ах, опять ты про это! — Отмахнувшись, сказала Нина. — Я тебе уже говорила, что забирать их с собой — это плохая идея.
— Ну, и отчего же спасение живого существа плохая идея? — спросила Лика, сгорающая от возмущения.
— Ох, еще раз орать я не хочу, поэтому объясню коротко и понятно, чтобы даже вы поняли, — вздохнула она. — Клоны едят в полтора раза больше людей, их интеллект не такой высокий, как у нас, их эмоции нестабильны, нередки вспышки ярости или наоборот, из-за них произошло истощение планеты, вследствие чего нам едва хватило топлива, чтобы вывезти людей всей планеты. И, в конце концов, они появились из пробирки, и создать новых нам ничего не мешает.
Глава 13
— Но они живы и разумны! — не унимался парень.
— Ладно, объясню тебе на твоем языке, — необычайно легко проговорила Нина.
— Представь, что ты посадил в землю особую картошку, которая непременно вырастет и даст плоды при любых условиях. Она растет, развивается, и вскоре ты получаешь из одной картофелины пять таких же особых, которые вновь сажаешь, и все повторяется. По итогу у тебя мешок особой картошки. И тебе нужно переселить ее на другую планету. Место ограничено. Важен каждый килограмм, ведь от него зависит, будет человек на ковчеге или нет. Но раз так, то зачем тебе брать весь мешок особой картошки, если можно взять одну картофелину и вырастить на другой планете такой же мешок. То же самое и с клонами. Он живые, это так. Но они не особенные. Все они — это смесь веществ в пробирке и человеческого ДНК. Да даже рецепт их изготовления нашелся случайно. Они ошибка, пусть и удачная, но ошибка. Но вот люди… Каждый человек по-своему уникален, и не фальшиво уникален, а по-настоящему. Так кого ты выберешь, чтобы взять на борт с собой, картошку или человека? — задала она одновременно бредовый, но и глубокий по смыслу вопрос, на что Тим задумался.
Его сознание все еще обуревали сожаления, подкрепленные фото и видео замученных клонов, которые все смотрели и смотрели на него своими одинаковыми лицами с одинаковыми глазами, полными боли и отчаяния. Но также Нина заронила в его голову зерно сомнения. Ведь и вправду, по идее, клоны — это дети пробирок. Их рецепт создания записан в компьютеры, а значит, их можно воссоздать хоть через тысячу лет, в отличие от людей. Но нет! Так все равно нельзя, оборвал он странный поток мыслей. Нина же, видя, что от нее, наконец, отстали, легла на кровать и принялась смотреть в свои очки. Лика с Тимофеем посмотрели друг на друга глазами, полными смятения и окунулись в спасительные гаджеты, желая отвлечься и забыться.
Так тянулись часы, а вскоре и дни. Шел 9 день полета ковчега. Мучаясь бессонницей, Тим привстал с настеленного на тёплый пол покрывала и быстро огляделся. Нина с Ликой мирно сопели в тишине космической каюты. А чем чёрт не шутит, подумал парень и, аккуратно встав, быстро нацепил на себя комбинезон. Как только парень был полностью одет, он на цыпочках подошел к двери и поднес к небольшому прямоугольнику запястье. Спустя секунду дверь открылась, въехав в стену. Тут же Тимофей выскочил наружу. Ночью ковчег спал, словно живое существо. Как понял Тим из рассказов Нины, преступность за последние полтора года сильно упала, из-за жёстких мер правительства и улучшения технологий хранения данных, благодаря чему та же кража паспорта стала редкостью из-за сложности использования его впоследствии.
Такие же тенденции распространились на другие области преступлений, и в итоге это привело к такому обществу, в котором кража телефона — это что-то необычное. И вот сейчас, ступая по слегка освещенному коридору ковчега, парень благодарил про себя всё, что только мог поблагодарить. Вскоре, пройдя сотню метров, Тим вышел в коридор. Из себя он представлял большой, шириной метров восемь коридор, прямоугольной формы, одна из стен которого, сливаясь с потолком, была большим экраном, который круглые сутки давал прямую трансляцию всего, что происходит за кораблем, насколько помнил Тим из рассказов Нины. Но то, что он, увидел, поразило его, и он остановился с открытым ртом. Как только он вышел в этот коридор, потолок со стеной уже зажегся и перед парнем предстал маленький кусочек вселенной. И он был прекрасен.
Тысячи звёзд, туманностей и комет проносились далеко, за многие световые годы от корабля, но Тима все это видел прямо сейчас. Сразу же ему вспомнился вид звёзд в Египте. Нет, с этим никакой вид с Земли не сравнится, подумал он, смотря в космос. Кромешная, всеобъемлющая тьма, средь которой словно кем-то рассыпанные, сияли звезды, составляясь в причудливые созвездия. Надо показать это Лике, решил брат. Тим не знал, сколько он смотрел на космические виды, но из ступора его вывел чей-то голос.
— С вами все в порядке? — прозвучал милый женский голосок. С сожалением в сердце Тимофей оторвался от современных экранов и направил взгляд на ту, что его отвлекла. И тут же легкая обида исчезла из его головы. Перед ним стояла красивая блондинка с распущенными волосами, одетая в зеленовато синий костюм.
— Эээ, да, все хорошо, — проговорил Тима, чуть смутившись. — Просто никак не могу насмотреться на такую красоту!
— Да, и я тоже. Днем это совсем не то. Всюду снующие люди, вечные разговоры, а так тишина и покой, — с наслаждением произнесла девушка, также направив свой взгляд в космос.
— А как тебя зовут, о, космическая дева? — поинтересовался Тим.
— Анна, — улыбнувшись, ответила девушка. — А как тебя, о, звездочет? — засмеялась она.
— Тимофей, — гордо произнес он, и тут же посмотрел на нее. Все-таки какая она красивая, подумал он, почти сразу ощутив, что его сознание стали наполнять знакомые чувства, которые он не испытывал уже давно. — А ты одна улетела, или с семьей?