— Мне… мне о-оч-чень жааль, что получилось ттак с ев-вреям-ми… — проговорил Гертруд.
— Ах, тебе жаль!
— Я, я просто хочу, чтоб вы знали, я в-выппол-лнял при-ик-каказ. Я в-вообще хотел как л-лучше, — говорил, заикаясь, тот и чуть ли не рыдал. Тут же Иван воткнул ему палку прямо в рану, отчего нацист взвыл.
Глава 29
— Ой, извини пожалуйста! Я перебил тебя?! Случайно рука дернулась. Ты вроде говорил, что хотел, как лучше!? — спросил командир. — А теперь скажи мне, как я выгляжу?
— Что?! — спросил Гертруд, и Иван моментально ударил его ботинком по животу.
— Ты из какой страны?!
— Что?
— Я не знаю такой страны Что! В Что говорят по-русски.
— Что?! — не понимал немец.
— Русский, гнида! Ты говоришь на нем?!
— Я-я, — закивал он.
— Так вот, я похож на туалет?!
— Что?! умоляюще проговорил немец, уже откровенно рыдая.
— Ну, давай! Давай! Скажи еще раз «что»! Давай, у меня был сегодня не самый лучший день! — затараторил командир, направив дуло пистолета прямо на фашиста. — Как я выгляжу?!
— В-вы, высокий, черноволосый, с пистолетом, — заговорил немец.
— Я похож на туалет?!
— Что?! — тут же прозвучал выстрел, и немец схватился за вторую руку.
— Я похож на туалет?! — чуть ли не по слогам повторил командир.
— Найн!!!
— Так какого черта ты пытаешься нассать мне в уши!? Говори, ты один в лесу?
— Найн! Есть отряд! В двух километрах к северу от меня.
— Вы захватили связиста в плен? — спросил Иван.
— Чт… — было хотел сказать немец, но вовремя замолчал и через секунду ответил, — да! Мы захватили связиста! Он жив и с-с ним в-все в порядке.
— Хм, хорошо. Далее, — продолжил командир, закончив издеваться над врагом, и начал проводить допрос. И, смотря на это, Тим не мог понять одного. Ему не было противно при виде того, что делал командир. Нет, он почему-то чувствовал необъяснимое желание помочь ему в этом. Наказать врагов, которые посягнули на его землю в славной битве! Покарать их. Ведь хороший фашист — это мертвый фашист! И командир словно прочитал его мысли. Как только он выведал у фашиста все что хотел, замолчал, обдумывая полученную информацию. После чего посмотрел Гертруду прямо в глаза.
— Знаешь, народ у нас богат на выдумку, и кое-что я, пожалуй, повторю. Есть одна мудрость, надеюсь, ты не против? Так вот, есть такая поговорка в народе: «Хороший фашист — это мертвый фашист», — сказал он, и немец только и успел вскрикнуть, как его грудь пробила пуля.
Иван же стоял и смотрел на то, как легкий дымок, вырвавшийся из ствола, растворялся в лесном воздухе.
— Все, идем, — проговорил он, и убрав пистолет, пошел вперед. Остальные засеменили за ним, как и Тим. Пройдя мимо мертвого фашиста он спросил.
— А прятать тело не будем?
— А что толку? Все равно выстрелы слышали далеко отсюда, так что без разницы, — отмахнулся один из солдат. — Эх, жаль, что раньше не заметили гада.
— Это да, — кивнул другой, и в воздухе вновь повисло полное молчание, которое изредка нарушалось треском ломающихся под твёрдой подошвой веток. Тимофей же не слушал этого, погрузившись в свои мысли. Прокручивая в голове тот момент, когда фашист лишился жизни, он пытался найти в себе жалость к тому, что человеческая жизнь была утеряна. Ведь как учат в 21 веке? Жизнь бесценна. Смертные казни не в счет. У всех есть право на жизнь. И, значит, он должен был хотя бы устрашиться того, что кого-то лишили жизни, он ведь не маньяк. Но нет. У парня и глаз не дернулся от этого. Ни капли жалости. Ниче-го. Абсолютно! Осознав это, Тима на пару мгновений испуганно осмотрелся по сторонам, но все же нашел в себе силы собраться. «Ты на войне, тряпка! Так будь мужиком!» — приказал он сам себе и поправил пистолет-пулемет.
Вскоре, когда лес стал постепенно редеть, отряд вышел на небольшую пустую поляну. Чуть желтоватая трава, с пробегающими жуками, и окружающими ее жиденькими деревьями и еще более жиденькими кустиками царила тут. «И зачем мы тут?» — спросил сам себя парень. Но внезапно командир поднял руку вверх с растопыренной пятерней, после чего опустил ее и встал, словно при параде. «А это зачем?» — подумал парень, и тут услышал шуршание в кустах, чуть поодаль себя средь кустов. Тут же несколько солдат направили на них свое орудие, и Тима был в их числе. Ну, давай, покажись, ухмыльнулся Тимофей, готовый выстрелить в любой момент. Но вместо фашистов из кустов показалась пара солдат из группы «А». Словно ниоткуда стали появляться советские бойцы, местами измазанные грязью и прилипшими листьями. Они тут были все время, с удивлением понял Тим.
— Ну что, узнали? — спросил сержант Афанасий, командир группы «А» у Ивана.
— Небольшой отряд в количестве семи человек к северо-западу от нас в нескольких километрах. Они захватили нашего связиста, и, скорее всего, уже ожидают нас, — тут же отрапортовал он.
— Ясно. Стрельбу, как я понимаю, поднял немчура, верно? — спросил Афанасий.
— Так точно, товарищ сержант.
— Ясно, момент упущен. Хорошо. Тогда поработаем вот как, — проговорил он, и они стали что-то обсуждать. Остальные же солдаты не сидели сложа руки, а принялись часто озираться по сторонам, контролируя местность.
— А ты, Тимка, нормально среагировал, — похвалил его Леша.
— Да, есть немного, — кивнул Тимофей. Хотя, пожалуй, главное, что я не выстрелил. А то бы…
— А то бы капец был, — закончил за него боевой товарищ.
— Ага, верно, — и Тима замолчал.
— О чем задумался-то, а? — спросил Леша. — Наверняка о своих девушках в деревне.
— Да, о них, — поспешил согласиться Тим, не желая открывать перед ним свои переживания насчёт резко исчезнувшей гуманности.
— Ну, это ты брось. Смысла нет, — махнул рукой Леша. — Переживая о них, ты им не поможешь. Лучше уж переживать за то, как по врагу попасть и не промахнуться. Вот этим ты им точно поможешь.
— Я больше думаю о том, как бы фашисты не обошли нас и не вышли в деревню.
— Не, это вряд ли, — проговорил Архип.
— Это почему? — спросил Тим.
— А ты думаешь, что в лесу до этого было тихо и только птички насвистывали? — с улыбкой спросил солдат. — Н-е-е-т, ничего подобного! Каждый день, словно салют. То тут стреляют, то там, так что немцев к деревне этим не приманишь. Да, поначалу отправляли небольшие отряды, но, видимо, поняли, что что-то не так, поскольку те не возвращались еще.
— Ну, а может, они послали, как мы, небольшую группу вперед, проверить как там, — не унимался Тима.