— Может быть, обменять финики на какое нибудь одеяние? — предложила Лика.
— Хм, хорошая идея, — оценил Тима, и они начали прохаживаться мимо лотков, старательно пытаясь не выделяться в толпе людей, которая плотно обступила торговые ряды. Продавали в основном специи и крупы. Но больше всего споров между местными вызывали какие-то небольшие белые камешки.
— Они что, из-за каменной соли так спорят? — произнесла удивлённо сестра.
— Наверное, — пожал плечами Тима. Прилавков с тканями было немного, но все же парочку они смогли найти. Подойдя к одному, Тима неожиданно для сестры, еле подбирая слова, стал разговаривать с продавцом, как показалось Лике, на латыни. Тот же, напрягая свою голову, пытался вспомнить нужные слова. Начав разговор с бородатым продавцом, он предложил обменять кусок хорошей ткани на финики. Эх, надо было больше повторять латынь на уроках в меде, чертыхнувшись, подумал он, когда продавец удивленно посмотрел на него непонимающими глазами. Попробовав произнести слова еще раз он выговорил несколько звуков по-другому, и тут лицо продавца сразу вытянулось, и он стал внимательно осматривать новых покупателей.
— Ну, наконец-то понял — облегченно проговорил Тима, и, взяв финики, показал их торгашу.
— Ничего себе, ты полиглот! — восхищенно проговорила сестра.
— Ага, в институте пришлось учить языки. В медицинских терминах сам чёрт ногу сломит, а так хоть более понятно.
— И ты прям их хорошо выучил? А то так уверенно говорил, — спросила Лика, пока торгаш осматривал предложенные финики.
— Ага, отлично. Через раз и со словарем, — ответил брат. В это время бородач, попробовав один из фиников и пораздумав, кивнул и достал из-под прилавка небольшой свёрток грубой серой ткани. Тима тут же запротестовал, принявшись криво и косо объяснять торгашу что его финики стоят как минимум в два раза больше ткани. Но на это мужик отвечал, что его финики еще недозревшие, и пусть скажет спасибо, что хоть это дает. Внезапно, проталкиваясь сквозь толпу, к ребятам подошли трое человек.
— Опа, — только и успел проговорить Тим, как его и его сестру повели, ничего не объясняя, стражники, одетые в похожие на килт белые юбки и золотистые жилетки с мечами наперевес.
— Тима, куда нас ведут? — тихо спросила его сестра, решив, как и брат не сопротивляться, а просто идти туда, куда их ведут.
— Не знаю. Но, кажется, я понял в какое мы попали время.
— Какое? — С нетерпением спросила девушка.
— Это древний Египет и говорят все тут в основном на древнеегипетском. А это плохо. Его я не знаю. Это вообще мёртвый язык и… — не успел он договорить, как стражник, что шел рядом с ним ударил его под дых, отчего Тим согнулся, и из его груди вышел весь воздух. Сестра, было, хотела подбежать к нему, но ее удержали.
— Вставай. — Приказал стражник, произнеся эту фразу по латыни. Встав, брат и сестра вновь пошли вперед в глубь города, пройдя несколько десятков поворотов, стражи вывели ребят к дворцу. Он представлял настоящий памятник архитектуры. Резьба по камню, статуи, арки, балконы. Завороженные Тим и его сестра смотрели на него, но толчки охраны напомнили им об их несвободе. Пройдя во дворец, где на каждом шагу стояла охрана, за которой красовались чудесные комнаты, украшенные яркими шторами и красивой мебелью, с полом, выложенным из отшлифованного известняка, ребята не переставали удивляться. Фараоновы палаты, предположил Тима. Такую роскошь мог позволить разве что фараон.
Внезапно их вывели в большой зал, в конце которого на троне из чистейшего золота сидел человек, в правой руке у него был скипетр, также золотой, с вкраплением каких-то драгоценных камней. Его он сильно сжимал от любопытства, увидев Тимофея и Лику. Левая рука была свободна. В изголовье, вверху спинки трона, из белого золота была сделана голова птицы, это было изваяние Сета, бога, который покровительствовал гневу, хаосу, войне, и являлся братом бога Осириса.
Остановившись пред ним, стражники что-то проговорили на древнеегипетском и тут же из-за трона фараона показался старик в длинной серой мантии с капюшоном. Он сказал что-то стражникам, и они расступились в стороны, а ребят принялся рассматривать жрец, то и дело трогая их за кожу и одежду. Заметив артефакт в кармане шорт Тимы, он выхватил его и начал внимательно рассматривать.
Глава 4
— Эй, это мое! — начало, было, возмущаться Тима, но увидев появившегося воина между ним и жрецом, поумерил свой пыл. Вдоволь насмотревшись на камень, жрец отдал его одному из стражников и спросил.
— Кто вы и откуда? — Тут ребята опешили. Старик говорил на чисто русском, словно он никогда не выбирался из Сибири.
— Я Тим, а это Лика. Мы из далеких мест.
— Ясно.
— Эм, а откуда вы знаете русский язык? — спросила Лика.
— Сами Боги руководят мною, и велят мне, что говорить. Они властвуют моим телом, моей душой и моим языком. Что говорят они, говорю и я. Но все же добавлю кое-что от себя. Я вопросы здесь задаю, не вы, а я. На что ребята закивали. — Так кто вы и откуда?
— Я Тимофей, а это моя сестра Лика. — повторил парень. — Мы пришли к вам из России. Мы из будущего, из две тысячи двадцатого года.
— Как вы сюда попали? — Спросил жрец, словно для него путешественники во времени это обычное дело.
— Сами не знаем. Все дело в той штуке, что вы отдали стражнику, — ответил Тима и кивнул головой в сторону артефакта. Жрец, переведя все, что услышал, на древнеегипетский, поведал это фараону, также потребовав у стражника камень, и отдал его своему избранному богами правителю Египта. Тот посмотрел на серый предмет и отдал его обратно старику.
— Эта вещь принадлежит богам. Откуда она у вас? — серьезно спросил жрец.
Наши герои удивлённо переглянулись. Еще и боги, подумал парень, а вслух сказал.
— Я нашел его в озере. Вот мы и оказались здесь, и пытаемся найти путь домой. Может, вы знаете, как нам попасть обратно в наше время? — с надеждой спросил Тимофей. Конечно, он не верил в бредни старика про богов и прочее, но вот откуда-то русский язык он знает, да и путешествия сквозь время не самая обычная вещь, так что, может, чего и скажет путного. Жрец же, поправив свой капюшон, стал что тот обдумывать, после чего подошел к фараону и начал нашептывать ему на ухо. Отойдя от него, старик устремил свой острый взгляд на пленников. Фараон же негромко произнес что-то непонятное, и жрец поспешил перевести.
— Фараон Джосер, великий объединитель Египта, правитель города Менсис приговаривает вас к заточению в темнице. И ребят тут же взяли под руку воины, и повели их куда-то вглубь дворца.
— Вот же это мы влипли, — опустив голову, проговорила встревоженная девушка.
— Не переживай, сестренка. Выберемся! — заверил Тима, сам не веривший в свои слова.
— В конце концов, теперь мы знаем когда и где мы.
— Ну, и где же?
— Где, где. Это древний Египет, при правлении Джосера, известного объединением Верхнего и Нижнего Египта. Да и находимся мы в городе Менсис, а это уже что-то.
— Ну да, теперь, сидя в темнице, мне станет намного легче от этого, зная, где мы, — усмехнувшись, проговорила сестра.
Стражникам же было почему-то теперь наплевать на разговоры пленников. Спустившись в темные коридоры, Тима понял, что это и есть темницы. Никакой роскоши и красоты, узкие проходы, толстые деревянные двери с толстыми засовами говорили о том, что тут сидят далеко не самые приятные люди. Отворив одну из дверей, Лику и Тима втолкнули внутрь, тут же закрыв проход.
— Вот мы и дома, — в шутку сказала Лика.
— Да. Ох, ты ж! — проговорил Тима, и послышался звук падения. Глаза ребят еще не успели привыкнуть к темноте, потому темница была для них сплошным мраком.
— Что такое? — забеспокоилась сестра.
— Да я запнулся за что-то, — злобно проговорил Тима, потирая ушибленное колено, пытаясь рассмотреть, за что же он запнулся. И почти сразу же отпрянул в сторону.
— Что? Что такое? — спросила сестричка.
— Это человек тут лежит, — ответил Тима. Его глаза начали постепенно привыкать к темноте, и он увидел слабые очертания стен камеры, в которую их бросили, и лежащего в углу молодого парня, его ровесника. Подойдя к нему, Тимофей понял, что тот постоянно повторял вперемешку, то на латыни, то на древнеегипетском, слова «фараон» и «опасность»…
Молодой парень у стенки темницы без остановки повторял «опасность», «фараон», и Тимофей решил спросить его на латыни.
— Как тебя зовут? И про что ты говоришь?
— Проклятие! На фараона наложили проклятие! — сразу выпалил парень, тут же повернувшись и уставившись своими глазами прямо на Тима. — Мое имя Неру. Фараон в опасности! Проклятие, проклятие наложено на фараона, — повторял он.
Как показалось Тиму, Неру уже не первый день томился в здешних подземельях и уже успел соскучиться по общению с людьми. А парень все продолжал:
— Жрец Имхотеп, мерзкий старик, заключил сделку с Богом Анубисом и наслал на фараона сильное проклятие, по окончанию которого его душа перейдет в полное распоряжение темного бога, минуя весы справедливости, а Имхотеп получит власть над всем Египтом, и это будет конец для всех жителей Нила! — с жаром говорил египтянин.