- А научиться хотел бы?
- Разве это нетрудно?
- Для такого парня, как ты - ерунда. Через месяц будешь читать.
Ашраф не знал, что ему ответить.
- Если хочешь, я научу тебя даже говорить по-русски. Хочешь?
- Не знаю.
Они взобрались по тропинке вверх. Совсем стемнело.
Дрожали огни села.
Ашраф свернул было с тропинки налево, к своему дому, но Ахмед остановил его:
- Возьми и этих.
- Зачем? - В темноте блеснули его большие глаза. - Я же их не убивал.
- Что с того. Я их дарю тебе.
- Охотник не берет чужой добычи.
- Ты же не сам берешь, я тебе дарю. И потом, кто мне их приготовит?
- Отчего у вас в доме нет людей?
- Я сирота.
Ашраф звонко засмеялся.
- Такой большой и сирота! Разве так бывает?
- Когда человек попадает в чужие края, бывает. Ну хорошо, Ашраф, спокойной ночи. Когда захочешь, приходи, я буду рад.
Ашраф пришел на другой день утром. Он положил на подоконник большой узел. Ахмед, разложив перед собой бумаги, что-то писал.
- О, добро пожаловать! Значит, пришел все же. Очень хорошо. А что здесь?
- Мать прислала. Она сказала, что человек должен оказывать уважение пришельцу. Здесь немного сыра, масла. И еще вот это. - Он развязал узел.
Ахмед вдохнул запах свежего теплого хлеба и улыбнулся, как ребенок, которому подарили красивую игрушку. В то же время глаза его увлажнились. Заботливость мальчика тронула отшельника до глубины души. Целые годы он не встречал человеческого участия, забыл, что такое внимание, ласка, доброта. Он натыкался всюду только на холодные, а то и враждебные взгляды, на подозрение или в лучшем случае на равнодушие. Долгие дни и ночи он проводил один без людей, наедине со своими мыслями. Он представлялся самому себе ненужным куском дерева, выброшенным бурными волнами судьбы на чужой, холодный, пустынный берег. С тех пор как приехал в это село, он не пробовал теплого хлеба. Все сторонились его, а он не навязывался. Одиноко уходил он в свое жилище, стоящее на отшибе, и ложился спать, завернувшись в шубу. Как же было ему не растрогаться в эту минуту. Кто-то посочувствовал ему. Нажарил птиц, испек хлеба, кто-то сказал: "Надо оказывать уважение пришельцу". Это он, значит, пришелец, и ему оказано уважение.
- Большое спасибо, брат. Совсем ты меня расстроил.
- Почему же?
- Так. - И, ломая лепешку, добавил: - Давно я не ел такого хлеба. Как вкусно! Давай-ка ешь и ты.
- Я сыт.
- Что из того! Вместе - вкуснее.
Ашраф незаметно взглядывал на Ахмеда. Вчера во время охоты, в азарте, он как-то не обратил внимания, но сегодня увидел, насколько у Ахмеда красивое и располагающее к себе лицо. Ашраф мысленно сбрил ему бороду, подстриг волосы и привел в порядок усы, и получился Ахмед совсем еще молодым человеком. А если бы ему еще и одеться по-настоящему...
Ашрафу было приятно, что этот человек, с которым он начинает дружить, не урод какой-нибудь с разбойничьей рожей.
Внимательно посмотрел Ашраф и по сторонам. Ахмед увлеченно ел хлеб и не замечал изучающих взглядов гостя.
Порядок в доме тоже понравился Ашрафу. Он оглядел постель, сложенную на сером рядне, наброшенном на деревянную кровать, сундук, двустволку, висящую на гвозде, книги, стоящие на полках и лежащие на столе, шубу, висящую поодаль, даже веник в углу около двери.
Оглядев все это, Ашраф остановился глазами на фотографии. Он увидел мужчину, смотрящего из-под широких вразлет бровей прямо на него, на Ашрафа. Мужчина был в большой серой папахе. Ашрафу подумалось, что если бы мужчина на фотографии разомкнул губы и заговорил, то он сказал бы что-нибудь недлинное, мужественное, но доброе и приятное. Ашраф так внимательно разглядывал незнакомого мужчину, что ему начало казаться, будто широкие усы его и борода, закрывающая грудь, и вправду задвигались, зашевелились. Тогда он стал разглядывать одежду мужчины.
Как красива его вышитая чоха, пояс со свисающими концами, кинжал. Можно было разглядеть все узоры на серебряной рукоятке кинжала.
А кто та женщина, сидящая рядом в черном келагае с белыми узорами? И еще паренек стоит сзади них и глядит поверх их плеч. Он так знаком Ашрафу, особенно его взгляд, будто Ашраф с ним когда-нибудь встречался.
Ахмед между тем покончил с хлебом.
- Спасибо, брат охотник, - сказал он, но Ашраф ничего не услышал.
Увидев, что парень внимательно разглядывает фотографию и забыл про все на свете, Ахмед положил ему руку на плечо и тихо спросил:
- Нравится?
Ашраф вздрогнул, оторвался от дум. Люди, как бы выросшие в его глазах до настоящей величины, вновь уменьшились и уместились на небольшой фотографии под стеклом. Он улыбнулся.
- Очень хорош мужчина. Кто он тебе?
- Это мой отец.
- Отец?
- Что же в этом удивительного?
- А ты разве не русский?
- Откуда ты взял?
- А кто эта женщина?
- Мать. А вот это я, похож?
- Очень похож. Только без усов и без бороды.