Деорнот подумал, что она вряд ли сказала бы больше даже если бы графа Над Мунваха нзувечили и четвертвовали - вскоре она поставила бы его на ноги. Колдунья не оказывала должного почтения принцу, и в нец было меньше женственного, хотелось бы Деорноту, но он должен был признать, что она хорошо знает свое дело.
- Я счастлив слышать это. - Джошуа спрятал рукн под плащ. - Здесь холодно. Давайте разведем огонь, чтобы стук зубов не мешал нашему разговору.
Пока Джошуа и остальные о чем-то беседовали, Саймон взял ветки, сложенные грудой в углу зала, и сложил их в камнн, довольный, что хоть чем-то может быть полезен. Он был горд участием в делах столь высокого общества, но еще не привык к своему новому положенрию.
- Поставь их пирамидкой, - посоветовава Джулой.
Он последовал ее совету и возвел над кучей зовы шалашик из веток. Грубый очаг казался неуместным на тщательно отделанном каменном попу - как если бы дикие звери устроили свое логово в одном из человеческих дворцов. В огромном зале не было ничего, что могло бы служить очагом самим ситхи. Как они поддерживали тепло в помещении? Саймон вспомнил, как Адиту бегала босиком но снегу, и подумал, что может быть им это было и не нужно.
- Дом Расставаний - настоящее название этого места? - спросил он Джулой, когда она подошла с кремнем в огнивом. Некоторое время онп ие отвечала, присев на корточки и высекая искру на завитки коры, разложенные вокруг больших веток.
- Это похоже на то, что есть на самом деле. Я называла его Дворцом Прощания, но тролль поправил меня. - Она натянуто улыбнулась. Струйка дыма поднялась из-под ее рук.
Джошуа быстро представил Эолера всем, с кем он не встречался раньше, Саймону граф сказал:
- Я уже успел многое услышать о тебе с тех пор, как приехал. - На его худощавом лице была. открытая улыбка. - Может быть у тебя найдется немного времени, чтобы поговорить со мной.
Польщенный Саймон учтиво кивнул:
- Конечно, граф.
Джошуа провел Эолера к длинному столу, на котором в спокойном ожидании лежал Тори, неподвижный и пугающий, словно умерший король на смертном ложе.
- Знаменитый меч Камариса... - сказал эрнистириец. - Я столько раз слышал о нем! Как странно видеть его и понимать, что он выкован из металла, как любое другое оружие.
Джошуа покачал головой;
- Не совсем так же.
- Могу я потрогать его?
- Конечно.
Эолер едва смог оторвать рукоять от каменного стола. Когда он пытался сделать это, вены на его шее вздулись от напряжения. Наконец он сдался и потер сведенные судорогой пальцы.
- Он тяжелый, как мельничный жернов.
- Иногда. - Джошуа похлопал графа по плечу. - А иногда легче гусиного перышка. Мы не знаем почему и не знаем, чем он может помочь нам, но:;это все, что мы имеем.
- Отец Стренгьярд рассказал мне о пророчестве Ниссеса. Думаю, мне есть что сообщить вам о Великих Мечах. - Он оглядел комнату. - Если только это подходящее время.
- Это военный совет, - просто сказал Джошуа. - И здесь можно говорить все, что угодно. А мы рады любым известиям о Великих Мечах. Кроме того мы бы хотели услышать что-нибудь о вашем народе. Луг погиб, как я понимаю, и мы выражаем глубочайшее сочувствие по этому поводу. Он был прекрасный человек и хороший король.
Эолер кивнул.
- И Гвитин, его сын, тоже мертв.
Сир Деорнот, сидевший рядом с графом, застонал:
- Боже мой! Он вышел из Наглимунда перед самой осадой. Что случилось?
- Его поймали и зверски зарубили капьдскрикцы Скали. - Эолер опустил глаза. - Они швырнули его тело у поднджия горы, словно мешок с падалью, и уехали.
- Будь они прокляты! - зарычал Деорнот.
- Мне стыдно называть их соотечественниками, - сказал молодой Изорн.
Его мать согласно кивнула.
- Когда мой муж вернется, он разделается с Острым Носом и его отребьем. В ее голосе была такая уверенность, как будто все это было столь же неотвратимо, сколь и предстоящий восход солнца.
- Мы все здесь соотечественники, - сказал Джошуа. - Все мы один народ, отныне и в будущем, мы вместе бьемся с общим врагом. - Он показал на стоящие у стены сидения: - Садитесь все. Приходится обходиться без помощи слуг - чем меньше лишних ушей, тем легче нам будет открыто говорить обо всем.
Когда все наконец расселись, Эолер подробно рассказал о событиях в Эрнистире, начиная с бойни на Иннискрике и смертельного ранения короля Луга. Вдруг за стенами раздался какой-то шум. Через мгновение в дверь ввалился старый шут Таузер. За ним бежал Сангфугол, отчаянно тянувший старика за рубашку.
- Вот вы как! - Старик уставился на Джошуа красными слезящимися глазами. Вы ничуть не лучше, чем ваш убийца-братец! - Он покачнулся, когда Сангфугол снова сильно дернул его рукав. Лицо шута налилось кровью, остатки волос стояли дыбом - Таузер был заметно пьян.
- Убирайся отсюда, будь ты проклят, - прошипел арфист. - Простите, мой принц, он просто внезапно вскочил с места и...
- Подумать только, после стольких лет верной службы, - пробормотал шут, меня игнорируют, - последнее слово он выговорил с гордой тщательностью, - меня отстраняют и не допускают к вашим советникам, когда не осталось никого, кто был бы ближе меня к сердцу вашего отца.
Джошуа встал и грустно посмотрел на шута.
- Я не могу разговаривать с тобой, старик, когда ты в таком виде. - Он поморщился, глядя, как Сангфугол сражается с Таузером.
- Я помогу, принц Джошуа, - сказал Саймон. Он ни секунды не мог больше смотреть, на позор старика,
С помощью Саймона арфисту удалось развернуть Таузера в другую сторону. Как только его повернули спиной к принцу, весь воинственный пыл шута немедленно угас, он позволил подтащить себя к двери.
Пронзительный ветер яростно обрушился на них. Саймон снял плащ и закутал им старого человека. Шут присел на верхней ступеньке - жалкая сморщенная фигурка.
- По-моему, меня тошнит.
Саймон похлопал его по плечу и беспомощно посмотрел на Сангфугола, во взгляде которого не видно было никакого сочувствия к страданиям Таузера.
- Все равно что за ребенком следить, - прорычал арфист. - Да нет, дети ведут себя гораздо лучше. Лилит, например, она и вовсе не разговаривает.
- Это я сказал им, где найти этот проклятый черный меч, - бормотал Таузер. - Говорил, где он находится... и о том другом тоже... и как Элиас не мог взять его в руки. "Твой отец хотел, чтобы ты взял его", говорил я ему, но он не стал слушать, бросил его, как змею. И теперь этот черный меч тоже. - Слеза прокатилась по заросшей белой щетиной щеке. - Он отбрасывает меня, как ненужную ореховую скорлупу.
- О чем он говорит? - спросил Саймон.
Сангфугол скривил губы.
- Он рассказывал принцу что-то о Торне, это было еще до того, как ты уехал искать его. Я не знаю, что должно означать все остальное. - Он наклонился и ухватил Таузера за руку. - И что он жалуется? Ему-то никогда не приходилось служить сестрой милосердия старому Таузеру. - Он кисло улыбнулся Саймону. Что ж, наверное, плохие дни выдаются и у настоящих рыцарей. Например, когда тебя колотят мечами, и всякое такое. - Он поставил шута на ноги и теперь ждал, пока старик обретет некоторое равновесие. - Ни у меня, ни у Таузера сегодня нет настороения, Саймон. Здесь нет твоей вины. Приходи попозже, и мы выпьем.
Сангфугол повернулся и пошел по гнущейся от ветра траве, стараясь одновременно поддержать Таузера и удержать его на возможно большем расстоянии от своей чистой одежды.