— Нет, не одна.
— Мы погибли.
— Ты прав.
Они находились в большом огороженном дворе, характерном для большинства марсианских построек. Они могли видеть верхушки башен города, вернее некоторые из них, так как обзор был ограничен.
— Как ты думаешь, что мы должны делать? — спросил Френк.
— Ммм… попробуем найти какого-нибудь аборигена и определить, где мы находимся. Жаль, что старый марсианин не остался с нами, — добавил Джим. — Он мог говорить на английском.
— Ты все об этом? — спросил Френк. — Во всяком случае, я не думаю, что нам здорово повезло; здесь слишком пустынно. Знаешь, что я думаю? Я думаю, что они просто избавились от нас.
— Я думаю, они просто избавились от нас, — согласился Виллис.
— Замолчи! Они не могли этого сделать, — с беспокойством сказал Джим Френку и прошел по дворику, пристально вглядываясь через крышу здания. — Слушай, Френк…
— Да?
— Ты видишь эти три совсем одинаковые маленькие башни? Ты видишь их вершины?
— Ну? И что дальше?
— Думаю, что я их уже видел.
— Слушай, я, кажется, тоже.
Они побежали. Пять минут спустя они стояли на городской стене и все их сомнения рассеялись: они были в Чараксе. Внизу, в трех милях от них, раскинулись купола Южной Колонии.
Через сорок минут быстрой ходьбы, то и дело переходящей на собачью рысь, они добрались до дома.
Они разделились, и каждый пошел к своему дому.
— Увидимся позднее! — крикнул Джим Френку и побежал к дому своего отца. Казалось, что уравнивание в переходной камере длится вечность. До того, как давление уравнялось, он услышал голоса матери и сестры, спрашивающие, кто находится в переходной камере. Он решил не отвечать и удивить их.
Дверь открылась, он шагнул внутрь и увидел изумленное лицо Филлис. Она бросилась к нему на шею и закричала:
— Мама! Мама! Мамочка! Это Джим! Это Джим!
Виллис прыгал вокруг них и повторял за ней:
— Это Джим! Это Джим!
Мать оттеснила Филл в сторону и обняла его, намочив лицо Джима своими слезами. Джим и сам готов был заплакать.
Он ухитрился отодвинуться от них. Мать отступила на шаг и сказала:
— Дорогой, дай я посмотрю на тебя. Ох, мой бедный малыш! У тебя все нормально? — она чуть снова не расплакалась.
— Конечно, все нормально, — заявил Джим. — Почему у меня должно быть что-то ненормально? Скажи, отец дома?
Миссис Мэрлоу боязливо осмотрелась вокруг.
— Нет, Джим, он на работе.
— Мне надо увидеть его как можно быстрее. Мама, что ты так странно на меня смотришь?
— Потому что… Ах, ничего. Я сейчас позвоню твоему отцу, — она подошла к телефону и вызвала экологическую лабораторию. Он услышал ее сдержанный голос: — Мистер Мэрлоу? Дорогой, это Джейн. Ты не мог бы сейчас прийти домой?
И ответ отца:
— Это невозможно. Что случилось? Твой голос звучит очень странно.
Мать через плечо посмотрела на Джима.
— Ты один? Нас никто не слышит?
— В чем дело? Говори! — ответил отец.
Мать сказала почти шепотом:
— Он дома.
Последовала тишина, наконец отец ответил:
— Я сейчас приду.
Между тем Филлис строго допрашивала Джима.
— Расскажи, Джим, что ты там натворил?
Прежде чем ответить, Джим немного подумал, как это лучше сделать.
— Ты еще, ребенок. Если я расскажу тебе, ты все равно не поверишь.
— Я и не сомневаюсь в этом. Но что вы СДЕЛАЛИ? Родители совсем скисли.
— Ничего мы не делали. Скажи, какой сегодня день?
— Суббота.
— Какое число?
— Четырнадцатое. Церера, конечно.
Джим был поражен. Четыре дня? Прошло всего четыре дня, как они оставили Зыбучие Пески? Но, восстановив все в памяти, он решил, что так оно и есть. Значит, Френк был прав, он был внизу, в лабиринтах Цинии, только три часа.