— Нет, это мой старик. Он говорит, что такие чучела, как вы, очень долго увертывались от этого. Мой старик говорит, что Стибен был слишком мягким, чтобы поддерживать хоть какую-то дисциплину в школе. А еще мой старик говорит, что…
— Нам наплевать, что говорит твой старик. Пошел вон!
— Лучше не говори так о моем старике. Я…
— Я сказал, убирайся!
Молодой Бичер смотрел на своего противника — рыжеголового мальчика, Келли, — решая, что ему предпринять. Он отвел взгляд.
— Он может позволить себе скалить зубы, — жестко сказал Келли, — потому что он живет в квартире своего старика. Это касается только тех, кто живет в школе. Это дискриминация — вот что это такое!
Около трети студентов, в основном сыновья служащих Компании, базирующихся в Малых Зыбучих Песках, находились в школе только днем. Другие две трети были детьми жителей мигрировавшей колонии и рабочих далеких станций, реализующих атмосферный Проект. Большинство из последних составляли боливийцы, тибетцы, плюс несколько эскимосов. Келли повернулся к одному из них.
— Ну как, Чин? Мы смиримся с этим?
На широком лице азиата не было никакого выражения.
— Все равно не будет никакого толка. — Он повернулся, чтобы уйти.
— Как? Ты хочешь сказать, что не встанешь за наши права?
— В этом я пас.
Джим и Френк вернулись в свою комнату и продолжили спор.
— Френк, — спросил Джим, — ну что теперь? Как ты думаешь, они провернули подобный фокус и в женской школе?
— Я могу вызвать Долорес Моунтз и спросить ее.
— Ммм… не суетись. Я думаю, это не главное… Вопрос в том, что делать нам?
— А что мы можем сделать?
— Не знаю. Я бы хотел посоветоваться со своим отцом. Он всегда говорил, чтобы я стоял за свои права, — но может, он посоветует что-то более конкретное. Я не знаю.
— А может, нам и правда посоветоваться с отцами? — сказал Френк.
— Ты хочешь вызвать колонию сегодня вечером? А связь установилась?
— Нет, я не хочу вызывать; это слишком большие издержки. Мы дождемся начала Миграции, и тогда наши семьи придут сюда; осталось не так уж долго ждать. Когда родители будут здесь, мы изменим свое положение, а пока будем сидеть тихо и делать то, что нам говорят. Это лучшее, что мы можем придумать.
— Кажется, ты говоришь разумно. — Джим поднялся. — Я уверен, мы сможем разобраться в этой свалке и привести все в порядок.
— Ладно. Скажи, Джим, председателя Компании зовут не Хове?
— Джон В.Хове, — согласился Джим. — Что дальше?
— Директор Школы тоже Хове.
— О, — Джим покачал головой. — Это ничего не значит. Хове — очень распространенная фамилия.
— Держу пари, это имеет значение. Док Мак-Рэй говорил: если хочешь получить приличную должность в Компании, ты должен иметь родственников в руководстве. Док говорил, что Компания — словно одна’ большая счастливая семья, и эта некоммерческая корпорация является величайшей шуткой со времен, как бог создал первую женщину.
— Ну… я не знаю. Куда девать этот хлам?
Следующим утром за завтраком отпрыски в основном были готовы к тому, что изображалось как “Официальное Обустройство Комнат для Проверки”; мальчики занимались этим ночью до тех пор, пока не закончили. Так как инструкция директора Школы Хове не предусматривала возможность, что два мальчика могут жить в одноместной комнате, ребятам пришлось потрудиться, чтобы привести ее в относительный порядок; но все же к десяти часам они еще не были готовы. Однако прошло почти два часа от назначенного времени, когда директор Школы появился в их одноместной спальне.
Он просунул голову в дверь, как бы решая, стоит ли входить, и затем вошел. Он показал на их наружные костюмы, висевшие на дверке одежного шкафчика.
— Почему вы не удалили эти варварские украшения с масок? — Мальчики были поражены; Хове продолжал: — Вы не видели доску объявлений сегодня утром?
— Нет, сэр.
— Сделайте это. Вас касается все, что вывешивается на доске объявлений. — Он крикнул в сторону двери: — Дневальный!
В дверном проеме появился один из старших студентов.
— Да, сэр.
— Эти двое не удовлетворили требования осмотра, поэтому мы не удовлетворим их надежды на выходной день. У каждого несколько замечаний. — Хове осмотрелся вокруг. — Комната содержится в невероятном беспорядке. Почему вы не выполнили предписание?
Джим не мог сказать ни слова; его язык был связан явной несправедливостью вопроса. Наконец он выдавил из себя:
— Но эта комната предназначена для одного человека. Мы сделали все, что могли.
— Не оправдывайтесь. Комната будет опрятной, если вы аккуратно сложите вещи и избавитесь от всего лишнего. — Его глаза остановились на Виллисе, который при появлении незнакомцев отступил в угол и ввернулся там в шар. Хове показал на него: — Спортивное снаряжение должно храниться в верхнем шкафчике или в гимнастическом зале, а не валяться в углу.
Джим попытался что-то сказать, но Френк наступил ему на ногу. Хове двинулся к двери, продолжая на ходу читать нотацию.
— Я понимаю, молодые люди, что вы были оторваны, от цивилизации и не имели навыков поведения в обществе, но я сделаю все, что смогу, чтобы излечить вас от этого. Я хочу, чтобы эта Школа, кроме всего прочего, сделала из вас молодых джентльменов. — Он остановился в дверях и добавил: — Когда вы отчистите свои маски, доложите мне. Я буду в своем кабинете.
Когда Хове уже не мог их слышать, Джим сказал:
— Ты зачем наступил мне на ногу?
— Идиот, он подумал, что Виллис мяч.
— Я знаю; поэтому я хотел сказать правду.
Френк фыркнул.
— Тебе надоела спокойная жизнь? Ты хочешь сохранить Виллиса или нет? Он разработает такие правила, по которым это будет невозможным.
— Он не сделает этого!
— Какого черта, не сделает? Я подозреваю, что наш товарищ Хове проявит здесь все свои таланты. Скажи, что он имел в виду, когда говорил о “замечаниях”?