— Ничего. Вообще ничего. Самое позднее завтра утром сюда прибудет специальный скутер, и в нем, как я думаю, будет достаточно людей, чтобы арестовать пару парней, объявленных вне закона. А пока делайте все, что захотите. Выходите наружу. Бродите вокруг. Когда замерзнете, возвращайтесь сюда. — Он снова вернулся к своему чтению.
— Понятно. Идем, Джим. — Они отошли в дальний угол комнаты и начали военный совет. Поза смотрителя выражала спокойствие и понимание. Станция Циния находилась в тысячах миль от ближайших населенных пунктов; сама станция была построена, чтобы спасти путников от убийственного ночного холода.
Джим чуть не плакал.
— Очень жаль, Френк. Если бы я не позарился на эти сэндвичи, этого бы не случилось.
— Не стоит убиваться, — посоветовал Френк. — Ты можешь представить себе, как мы стреляем в двух ни в чем не повинных свидетелей и захватываем скутер? Я — нет.
— Конечно, нет. Я думаю, ты прав.
— Естественно, я прав. Что будем делать дальше?
— Я знаю только одно — я не дам им затащить меня в школу.
— Я тоже. Но самое главное мы должны рассказать нашим родителям о заговоре, состряпанном против них.
— Послушай, может мы сейчас сможем дозвониться до них?
— Ты думаешь он, — Френк кивнул в сторону смотрителя, — позволит нам?
— Может, да. А может, нет. Наше оружие еще в наших руках — я могу далеко зайти. — Джим поднялся и подошел к смотрителю. — Не будет никаких возражений, если мы воспользуемся телефоном?
Смотритель даже не поднял голову.
— Никаких. Можете не церемониться.
Джим вошел в будку. Здесь не было видеоэкрана; здесь был обыкновенный радиопередатчик, связанный с передающей станцией на внешней луне. Убедившись, что Деймос висит над горизонтом, Джим нажал кнопку вызова и попросил соединить его с Южной Колонией.
Последовала необычайно долгая пауза, затем приятно-безличный голос сообщил:
— По не зависящим от нас обстоятельствам вызовы от станции Циния в Южную Колонию не принимаются.
Джим начал выяснять, почему нет связи, хотя Деймос находится в поле зрения и Южной Колонии, и станции Циния, а это, как он был уверен, являлось основным условием для радиопередач на Марсе, но передающая станция отключилась и, когда он снова стал нажимать кнопку вызова, больше не отвечала. Он вышел из будки и рассказал об этом Френку.
— Похоже, Хове опередил нас, — прокомментировал Френк. — Я не верю, что у них что-то сломалось. Если только…
— Что если?
— Если только кто-то другой не заинтересован в этом. Возможно, Бичер прервал все сообщения до тех пор, пока его подлые планы не увенчаются успехом.
— Френк, мы сможем предупредить наших родителей. Слушай, держу пари, мы можем пожить немного у марсиан в Цинии. После того, как они разделили с нами воду и…
— Предположим, что сможем. Но как мы передадим сообщение?
— Дай мне закончить. Мы можем отправить отсюда письмо, в котором мы расскажем все детали антимиграционной политики и сообщим, где мы скрываемся. Затем мы подождем, пока они не приедут и не заберут нас.
Френк покачал головой.
— Если мы отправим отсюда письмо, об этом будет знать смотритель. Затем, когда мы уйдем и здесь появятся полицейские, он расскажет им это, и вместо наших родителей его получат Хове и Бичер.
— Ты на самом деле так думаешь? Никто не имеет права трогать частную корреспонденцию.
— Не будь наивным. Хове не имел никакого права приказывать нам сдать оружие — но он сделал это. Нет, Джим, мы должны сами доставить это сообщение.
Напротив них, на стене, висела карта зоны, обслуживаемой станцией Циния. Пока они разговаривали, Френк лениво рассматривал ее. Вдруг он спросил:
— Джим, что это за новая станция южнее Цинии?
— Где? Что ты имеешь в виду?
— Там. — Френк показал. На отпечатанной карте чернилами была нанесена новая станция на западном рукаве Страймон-канала, немного южнее их.
— Что? — сказал Джим. — Это, должно быть, одно из убежищ, построенных для выполнения Проекта. — Великий план восстановления кислородной атмосферы Марса предусматривал следующей весной рассадить в пустыне между Цинией и Чараксом множество неприхотливых растений. Для успешного выполнения этого плана я предназначались эти убежища, а некоторые из них уже были завершены.
— Оно находится не более чем в ста милях отсюда.
— Плюс-минус десять миль, — заметил Джим, взглянув на масштаб.
Френк задумался.
— Я думаю, до темноты я успею пробежать на коньках это расстояние. Ты готов?
— Ты что? Сумасшедший? От убежища до дома останется еще более семисот миль.
— На коньках мы сможем пробегать около двухсот миль в день, — ответил Френк. — Там нет больше убежищ?
— На карте больше не обозначено. — Джим немного подумал и добавил. — Я ЗНАЮ, они закончили не одно это убежище; я слышал, как отец говорил об этом.
— В крайнем случае, мы можем спать днем, а бежать ночью. Тогда мы не замерзнем.
— Гмм… думаю, ты просто обманываешь себя. Однажды я видел человека, которого нашли утром на поверхности. Он был твердый как доска. Ну ладно, когда мы отправляемся?
— Прямо сейчас.
Они забрали свои сумки и направились к двери. Смотритель поднял глаза.
— Хотите куда-нибудь сходить?
— Прогуляемся.
— Вы можете оставить свои сумки. Когда вернетесь?
Они не ответили и вышли за дверь. Пять минут спустя они надели коньки и бежали на юг по западному рукаву Страймон-канала.
— Эй, Джим!