Роланд взглянул на жену, затем на птицу.
- Маг опасен, - нерешительно заметил он.
- Мы должны использовать все шансы, - ответила волшебница. - И Мышка рискует не меньше, чем любой из нас. К тому же стычка с Эмоном Гётом должна была изрядно утомить нашего индорского приятеля, если только он не обладает сверхчеловеческими возможностями. Если нам повезет, еще одна сова в ночном небе не привлечет его внимания.
- Тогда высылайте птицу, - пробурчал Пелл, выпрыгивая из лодки прямо в воду, доходившую ему до колен. - Потому что мы прибыли к Пасти Шакала.
Бренту никогда еще не приходилось участвовать в столь утомительной и раздражающей погоне. Хейн был так близко, он почти чуял убийцу, а они были вынуждены передвигаться в темноте, подобно детям, которые с завязанными глазами играют в жмурки. Каким бы темным и безлунным ни выглядело небо над Цирраном, в оврагах, края которых вздымались на двадцать футов над их головами, было еще темнее. Овраги извивались, изгибались, и ни один не шел прямо на запад, постоянно пересекаясь с множеством других ущелий под какими-то безумными углами. Миранда показывала дорогу на каждом перекрестке, иначе бы они давно и безнадежно заблудились. Маленький отряд двигался со всей возможной в этой темноте скоростью, но движение сильно замедлялось из-за того, что люди были вынуждены идти согнувшись и расставив руки, чтобы нащупывать препятствия. И все равно не проходило и минуты, как кто-нибудь получал новые ссадины, ударяясь о скалу, неожиданно выпирающую из склона. Брент чувствовал, как кровь струится из десятка порезов на голенях, но по-прежнему старался ускорить шаг, погрузившись в мрачное молчание. Бывший шпион прекрасно знал, что все остальные страдают не меньше.
Они радовались своему везению, если за час удавалось пройти хотя бы две мили. Каждый шаг сопровождался риском сломать лодыжку. Люди почти не разговаривали, тяжело дыша, они упорно двигались вперед, почти забыв, зачем оказались здесь. Ноги переставлялись чисто автоматически, ум почти онемел от чудовищного напряжения, с которым путники вглядывались в темноту. Время потеряло значение, его измеряли не часами и минутами, но только пройденными оврагами, падениями и ушибами. По порезам на голенях Брента без труда можно было составить представление о том, какой ужасной стала эта ночь, которая, казалось, тянулась прямо в вечность.
Наконец во тьме мелькнул розоватый отблеск, такой слабый, что сперва они его не заметили. Но спустя несколько минут овраг осветили первые рассветные лучи. Путники на мгновение остановились и, моргая, словно бы в первый раз оглядели друг друга. Члены маленького отряда валились с ног от усталости, их волосы слиплись от пота, лица посерели от пыли, одежда болталась разлохмаченными, окровавленными лентами.
Миранда тяжело опустилась на ближайший валун. Брент подумал, что сейчас она выглядит старше, чем ему показалось вначале.
- Я отозвала Мышку, - произнесла волшебница. - Сова, летающая при свете дня, может привлечь внимание Мадха. Однако Мышка говорит, что они опережают нас всего минут на десять.
Имбресс сжала руку Брента. Бывший шпион повернулся к своей спутнице. Ее рыжие волосы свисали спутанной потной гривой, наполовину скрывавшей лицо, но из-за этой завесы горели зеленые глаза.
- Помните, - прошептала она так тихо, что никто больше не расслышал. Помните свое обещание. Мадх - первый.
Миранда с трудом поднялась на ноги, протерла глаза, словно пробуждаясь ото сна, и решительно сделала шаг к западу.
- С другой стороны, - добавила она, - Мышка говорит, что и нисташи отстают от нас не более чем на десять минут.
Весь день продолжался безумный поход по сумасшедшему скалистому лабиринту. Брент не мог даже представить, какая стихийная сила так изрезала землю, превратив ее в переплетение извилистых оврагов, каждый всего в несколько ярдов шириной и в десять или пятнадцать ярдов высотой. Больше всего на свете он жаждал ринуться вперед и схватить Хейна, но Кэллом Пелл останавливал бывшего шпиона.
- Десять минут - это больший срок, чем может показаться, - каждый раз говорил ему лесник. - Особенно на этой земле. Если мы доведем себя до полного изнурения, то сгодимся только тем мясникам, что идут позади.
Брент подумал о нисташи, взвесил перспективу провести двадцать семь дней в камере до следующего новолуния и пошел рядом с Кэлломом Пеллом, приноравливаясь к его быстрой ровной ходьбе. Больше всего страдали Каладоры. Пот покрывал огромную фигуру Роланда. Он расстался со своими доспехами, когда швырнул их в Друзема, но на нем до сих пор была надета тонкая кованая кольчуга, которая, должно быть, сама по себе весила фунтов тридцать. Брент не понимал, почему старый воин просто не сбросит тяжелые доспехи. Пожалуй, сам он просто бы умер, доведись ему столько пройти с тридцатью дополнительными футами металла. Но длинные ноги Каладора делали по два шага на каждые три шага Брента, и старик шел не жалуясь, ибо имел за плечами опыт маршей столь долгих и тяжелых, каких Каррельян не смог бы даже вообразить.
Роланд частенько бросал обеспокоенные взгляды на жену. Каждый шаг явно давался Миранде все с большим трудом. Она тяжело дышала и использовала в качестве трости оружие нисташи, которое прихватила с собой Имбресс. Пелл ускорял шаг, перебираясь из оврага в овраг. Он и думать забыл о пожилой волшебнице. Его широкая спина выражала полное безразличие к тому, следуют ли за ним остальные. Впрочем, что он мог поделать? Если они остановятся на отдых, Мадх уйдет.
Если они остановятся на отдых, нисташи нагонят их.
Наконец над кромкой отвесной стены оврага путники увидели солнце, а затем оно вновь скрылось. Брент понятия не имел о том, как далеко они зашли, но ему казалось, будто за это время он уже мог бы пешком дойти до Прандиса. Бывший шпион слышал, что, вылезая из лодки, Пелл говорил Марвику о двадцати пяти или тридцати милях, но это расстояние для него ничего не значило. Его не покидало ощущение, что множество поворотов привело их обратно в тот же овраг, из которого они отправились в этот ужасный путь, и в любую минуту за поворотом может блеснуть серебряная лента стремительного Циррана.
- Недалеко...
Слова прозвучали как-то глухо, но не только оттого, что они прервали мысли Брента. Нет, голос слышался откуда-то издали. Голос Мадха. Брент замер, сосредоточившись, и уловил еще один звук - удар каблука о скалу. И все это происходило где-то у него над головой.
- Проклятье! -- выругался бывший шпион. - Они находятся в овраге над нами.
Он взглянул на крутую, неровную стену ущелья высотой не более сорока футов. Для Брента и Марвика, которым приходилось взбираться по гладким фасадам зданий, источенная временем скала была ничем не хуже пологой парадной лестницы. В мгновение ока Брент принялся карабкаться по крутому склону. Марвик почти не отставал от него. Добравшись до верха, он оглянулся и увидел, что остальные последовали их примеру и теперь медленно и осторожно ползут по почти отвесной стене.
С той высоты, на которую они взобрались, Пасть Шакала выглядела совсем иначе. Издали плато казалось почти ровным, если не считать черных паучьих линий, отмечавших изломанные тропы оврагов, вырубленных в теле белой скалы. Брент знал, что на расстоянии они кажутся незначительными трещинами, хотя на самом деле являлись глубокими ущельями неправильной формы, разрезавшими плато и превратившими его в практически непреодолимое препятствие. А сейчас, взобравшись почти на самый верх, Брент решил, что все это очень похоже на путешествие по стенам лабиринта без крыши. Бывший шпион стоял на длинной, узкой скале шириной в двадцать ярдов, поднимавшейся между тем ущельем, из которого он только что выбрался, и следующим, к югу от него. Горный хребет изгибался еще примерно на сто ярдов к северо-западу, там встречались оба ущелья и там поднималась очередная стена. Но бросив взгляд на запад, Брент увидел, что не так далеко от того места, где они находились, белая скала заканчивается, обрываясь прямо в ясное голубое небо. Путники находились возле края плато.
Возле Индора.
Однако Мадха и Хейна нигде не было видно. Брент подумал, уж не подвел ли его слух. Ведь в ущельях такое причудливое эхо...
На вершине появился Марвик, за ним Имбресс. Пелл, Роланд и Миранда были уже в нескольких ярдах от верха. Марвик нагнулся, чтобы подать Миранде руку, - и замер.
Из-за поворота ущелья, которое они только что покинули, появилось четверо нисташи. Злобная улыбка искривила губы их вождя, он поднял иссохшую руку, указав на людей, прижавшихся к скале всего в ста ярдах от них.
Брент резко вздохнул, заметив приближавшихся нисташи. Единственным утешением могло служить то, что он не увидел ни на одном лице симметричного черного кожаного креста. Эмон Гёт не стал лично участвовать в погоне.
- Я бы поторопился, - предупредил Брент. Роланду и Пеллу оставалось преодолеть еще ярдов пять.
- Мадх! - закричала Имбресс, и Брент резко повернулся. Через два ущелья от них Мадх и Хейн поспешно карабкались на вершину горного кряжа. Поднявшись наверх, убийца помедлил, желая узнать, что происходит позади. Ухмыляясь, он приложил ладонь ко лбу и поклонился. Солнце больше не отражалось от его головы, заросшей густым ежиком жестких волос.
Однако Мадх совершенно не был настроен проявлять галантность. Он повернул к западу и бросился бегом по длинному скалистому острову. Брент продолжал стоять, не понимая, почему Мадх потрудился перебраться через два ущелья, чтобы попасть именно на эту возвышенность. Но проследив взглядом белую каменную полоску до синего горизонта, он получил ответ на свой вопрос - именно эта полоска плато вела к обрыву, ее больше не пересекало ни одно ущелье. Брент понятия не имел, что намеревался сделать Мадх, когда достигнет края Пасти Шакала, но он явно стремился попасть именно туда.
Бывший шпион решил проверить, чем заняты остальные, и обнаружил, что нисташи уже добрались до подножия стены, а двое даже принялись карабкаться вверх, зажав в зубах свое оружие. Марвик как раз помогал Миранде, а Пелл и Каладор уже сами касались руками края скалы. Чертыхаясь, Брент вытащил кинжал из ножен, болтавшихся на правом бедре Марвика, и бросился за Хейном.
Имбресс подошла к противоположной стороне скалы, взглянула на ущелье, змеившееся внизу, и негромко выругалась. Как и стена, по которой они только что вскарабкались, на склоне имелось множество зазубрин и неровностей, а также низкорослых кустарников, с помощью которых можно было спуститься вниз. Но затем пришлось бы подниматься на следующий хребет, снова спускаться по другой стороне и опять лезть вверх, чтобы попасть на ту скальную полосу, по которой уходил Мадх. Это займет слишком много времени, даже если удастся отбиться от нисташи.
Вдруг воздух сотряс дикий вопль, исполненный нечеловеческой страсти. Елена стремительно обернулась, ожидая увидеть за спиной нисташи с занесенным над ее головой клинком.
Но вместо живых мертвецов к ней что есть мочи мчался Брент Каррельян. Елена инстинктивно сжалась и пригнулась... но тот вовсе не собирался нападать на нее.
Каррельян нацелился на самый край скалистого полуострова и, достигнув его, взлетел в воздух, яростно размахивая руками, в то время как его тело парило над жуткой каменной пропастью. Бывшему шпиону удалось преодолеть это расстояние, и он неуклюже приземлился на соседний горный хребет. Кровь текла из многочисленных ссадин на лице Брента, но он не замечал этого. Не колеблясь он вскочил на ноги. Брент кинул взгляд на убегавших врагов, от которых его отделяла еще одна пропасть, и в его глазах блеснуло настоящее безумие.
Елена отступила на несколько шагов, измеряя взглядом расстояние до следующей горной гряды. Пятнадцать, может быть, шестнадцать футов. Она отступила еще на несколько шагов назад, почти к тому месту, где Кэллом Пелл наконец выбрался наверх. Женщина не имела понятия, как далеко сумеет прыгнуть, но в любом случае расстояние превосходило ее возможности.
Ладно, так или иначе, но это быстрее, чем карабкаться вверх-вниз.
Кэллом Пелл проследил взглядом за тем, как Имбресс перелетела через пропасть, с трудом приземлившись на самом краю. Лесничий прекрасно изучил собственное широкое, плотное тело, созданное для того, чтобы преодолевать бесчисленные мили лесных троп и сражаться с существами еще более крупными, чем он сам. Но оно вовсе не было создано для полета.
Боевой топор с широкими лезвиями удобно лег в руку, и лесничий ощутил его привычную тяжесть. Я остаюсь здесь, -ворчливо объявил он, взглянув на приближавшихся нисташи.
Находившийся рядом с ним Роланд вынул из ножен свой меч длиной в пять футов и встал в боевую стойку. Мимолетная ироническая улыбка скользнула по губам Пелла, когда он понял, что по прошествии стольких веков одному из Пеллов все же придется выйти против монстров Улторна плечом к плечу с чалдианским дворянином.
Под ними, бесстрастные, как всегда, нисташи поднимались вверх.
Миранда повернулась к Марвику.
- С нами все будет в порядке, - сказала она голосом, не допускающим возражений. - Идите за Мадхом. Только это сейчас имеет значение.
Марвик, больше не колеблясь, повернулся на каблуках и помчался к бездне.
Елена Имбресс увидела, как Каррельян перелетел через второе ущелье. На этот раз он приземлился гораздо тяжелее, однако быстро заставил себя подняться на ноги. Хейн был всего в тридцати ярдах впереди него, Мадх - чуть дальше. Имбресс напружинилась и помчалась к краю горного хребта. Часть ее разума твердила, что это ущелье еще шире, чем предыдущее, а ведь его она перелетела с запасом всего в несколько дюймов. Этот внутренний голос кричал, требуя остановиться, вопил, отказываясь кидаться в бездну.
Но она уже летела, под ней мелькали серые и белые камни, и следующий горный кряж надвигался на нее, но все же недостаточно быстро.
Женщина ударилась о каменную стену, из легких, казалось, вышибло весь воздух. Елена почувствовала, что падает. Руки отчаянно пытались уцепиться хоть за что-нибудь, пальцы нашли крохотный выступ, потеряли его, затем наткнулись на маленькую неровность в скале и мертвой хваткой вцепились в нее. Она болтала ногами, надеясь нащупать стену ущелья, но под ней по-прежнему оставался только воздух. Боясь посмотреть вниз, Елена скосила глаза на отвесную скалу, прогибавшуюся прямо под ней на два или три фута. Достаточно далеко, чтобы оставить ее свисать с того крошечного выступа, за который ей удалось уцепиться. Женщина попыталась подтянуться, но дрожащие руки не послушались приказа. Силы ее были на исходе.