— Ну, это ты напрасно, — покачал головой Эдгар, — на вот, тебе первому…
Ольгерд увидел, как у Нриса вытянулось его и без того узкое лицо.
— Это что… это когда? — пробормотал он потрясенно.
— Недавно, Ру. Позавчера.
— Ты… сам ее видел?
— Видел. И говорил с ней.
— Кого? — спросил Ольгерд нетерпеливо.
Ему не ответили. Нрис молча взял свой бокал и осушил его до дна одним залпом, нарушая все свои обеты.
— Налей еще, Эд.
Ольгерд вырвал у него фотографии. На них была эффектная женщина в белом брючном костюме, челка черным крылом падала на лицо, на красивое и до озноба знакомое и ненавистное лицо.
Он все не мог выпустить эти фотографии из окаменевших рук, пока Эдгар рассказывал свою историю. Потрясало, что эта тварь даже не скрывала, кто она такая. Играла в открытую. Она обещала Ольгерду, что восстанет из пепла и вернется, и она это сделала! Только как, хотел бы он знать. Как, если ее приговорили к стиранию личности вместе с Грэфом?
— Она снова здесь, — заключил Эдгар, — и в руках ее огромная, но невидимая власть. Она не прячется, значит, уверена в себе. Говорит, что ничего не хочет. Значит, хочет очень много.
— Я всегда чувствовал, что она здесь, рядом, — с досадой сказал Руэрто, — только я думал на другую женщину. До последней минуты сомневался! Как странно.
— Не совсем она рядом, — покачал косматой головой Эдгар, — она на Земле. И слава Создателю…
— Простите, — сказал Иргвик, убирая пустые бутылки и заменяя их новыми, — могу я спросить, господа?
— В чем дело? — взглянул на него Ольгерд.
— Вы имеете в виду эту даму?
Фотографии были разбросаны по всему столу, а любопытству аппирских слуг он уже не удивлялся.
— Да. Эту.
— Тогда вы ошибаетесь. Эта дама на Пьелле. Я недавно видел ее.
— Ее?!
— Конечно. Ее очень трудно с кем-то спутать. Очень эффектная дама.
— И где ты ее видел?
— У нас. В саду.
Ольгерд уже вспотел от напряжения.
— И что она там делала, хотел бы я знать?
— Прогуливалась, господин.
— Прогуливалась?!
— Ну да. Я подумал, что она приглашена, раз ее впустили. А как иначе? Такая красивая дама! Я подумал, что она ждет кого-то.
— Кого? Меня?
— Вас не было. Но господин Льюис был дома.
— Черт…
— А больше ты ничего не видел? — уточнил Эдгар, — куда она потом делась?
— Не знаю, господин Оорл.
— Ну, ладно. Иди.
— Наглая как всегда! — вспылил Ольгерд, — разгуливать по моему саду как по собственному! На глазах у слуг! Это в ее духе!
— Нет, — резко перебил его Руэрто, — это не в ее духе. Когда это мать играла в открытую? Даже когда ее разоблачали, она извивалась как змея. Тут что-то не то.
— Что не то?
— Не знаю. Чем дальше слушаю, тем больше не понимаю.
— По-моему, такой резкий выход из воздержания сказался на твоих умственных способностях.
— Дело еще в том, — сообщил Нрис, — что мне сказали, что Сия мертва. Ее приговорили к стиранию личности.
— Значит, плохо стерли!
Они замолчали. Ольгерд был зол, но и он в конце концов признал, что такой стиль для Сии не характерен. Ее наглость и жестокость были скрытыми, но никак не явными.
— Я все понял, — сказал Эдгар, — вытирая вспотевший лоб, — я думаю, Сию действительно стерли. Извини, Ру…
— Ну? И что? — уставились на него оба.
— Но вы ведь знаете гуманность эрхов? Тот маленький кусочек ее личности, что принадлежал Оливии, ни в чем не виноватой девочке Оливии, они могли оставить. Они освободили Оливию от Сии, вот и все! Да она и сама это признает. Мы имеем дело с Оливией… у которой замашки и амбиции Сии, но памяти и повода мстить нет. Возможно, все не так уж страшно?
— Придется все это выяснить, — хмуро сказал Ольгерд, — прямо у эрхов. Я не могу это так оставить. Как только будет время, навещу свою бывшую жену. Заодно и отца с Зелой. Давно пора.
— Тогда и я с тобой.
— Послушай, Лисий Ум, ты черный тигр, я белый. Вместе все равно не получится.