Однако пилот не собирался садиться. Он стоял мрачнее тучи перед капитаном, упираясь головой в потолок, и молчал. Бремзис опустил глаза.
— Ну что стоишь? Садись!
Рондели начал очень тихо и очень нежно.
— Скажите, Артур Арвидович, кому на этот раз выводить корабль в надпространство?
Артур смущенно забарабанил пальцами по подлокотникам.
— Реваз, ты, пожалуйста, не обижайся…
— Значит, опять вы сами? — в голосе пилота проснулись первые шорохи надвигающегося горного обвала.
— Но, Реваз…
— А Ревазу Рондели, как маленькому мальчику, вы разрешили только нажать кнопку автоматического выхода из «трубы Кларка», да?
С грохотом посыпались камни. Начался обвал.
— Реваз недостоин, да? Реваз неспособен, да? Реваз не сумеет, да?
Бремзис протестующе поднял руку:
— Реваз, дорогой, ты отличный пилот, но пойми, я сын рыбака и внук рыбака и правнук рыбака… У нас такой обычай — судно в обратный рейс обязательно выводит сам капитан. Иначе не будет удачи…
— Позор! — взревел Реваз, чуть не плача от ярости. — Сто раз позор! Капитан звездолета, который верит в бабушкины сказки! Предрассудки! Мистика!
— Но, Реваз, выход из «трубы Кларка» гораздо ответственнее, чем вход!
— Ответственнее? Ответ… — пилот даже задохнулся. — Это… это сто лет назад было ответственнее, а теперь… Вот!
Длинный палец Реваза болидом просвистел над головой капитана и уперся в небольшую панель с овальной полосатой кнопкой в центре.
— Теперь Реваз нажимает эту кнопку и может идти пить саперави! Автоматы сами выводят корабль подальше от всяких опасных мест! Ты хитрый человек, капитан!
Артур покраснел, но разозлиться не успел — вошел Медведев. Реваз смолк и, ворча что-то по-грузински, пошел укладывать свое тело в пилотское кресло.
Медведев даже не взглянул на него.
— Артур Арвидович, «Хронос» заряжен всей информацией, которую мы собрали за время экспедиции. Катапульта включена. Так что если с «Альфой» что-нибудь случится…
— Петр Егорович, плюньте через левое плечо. Такие вещи перед отлетом нельзя говорить… Как «Прима»?
— «Прима» уже в ангаре. Кривцов и Свирин помогают Савину.
— На последнем витаскопе результаты прежние?
— Разумеется…
Медведев направился было к выходу и неожиданно остановился.
— Послушайте, Артур Арвидович, вы хорошо знаете САЖО-5?
— Гм… Я, между прочим, испытывал еще пробную серию САЖО-1. Сначала в барокамере, потом в космосе… А САЖО-5 появились как раз после этих испытаний. Так сказать, окончательный вариант.
— Скажите, можно ли случайно задеть аварийный предохранитель?
Артур задумался.
— Вообще… Вообще, конечно, можно… Но для этого надо, чтобы сама собой открылась панель. Это уже совсем невероятно.
— Но все-таки возможно?
— Да, пожалуй… А в чем дело?
— Нет, ничего. Я просто так. Из любопытства.
Медведев выдвинул из стены откидное кресло и сел, вытянув ноги, закрыл глаза и, казалось, задремал. Лишь иногда сплетенные длинные пальцы вздрагивали и цепко перехватывали друг друга.
Андрей вошел минут через десять — ссутулившись, тяжелыми неуверенными шагами, словно пол под ним слегка качало. Он был бледен и угрюм.
— Товарищ капитан, космонавт Савин из полета в квадрат 288-Б прибыл. Витаскоп доставлен. Происшествий нет.
— Хорошо. Идите, Савин.
Андрей повернулся, чтобы уйти.
— Вы плохо себя чувствуете, Савин?
Было в голосе Медведева что-то такое, что заставило Андрея внутренне сжаться.
— Нет, я чувствую себя отлично. Просто немного устал.
Во взгляде Медведева не было обычной насмешливости.
Глаза смотрели строго и грустно.
— В таком случае, я хотел бы попросить вас немного помочь мне.
Чувствуя между лопатками струйки холодного пота, Андрей шел за Медведевым по ярко освещенному коридору.
Шеф что-то подозревает. Если он догадается… Андрей уже видел такое однажды: восемь дископланов, повисших над почвой, скрещенные струи холодной плазмы, убивающей все живое… По уставному это называется «немедленная полная стерилизация зараженной местности».
Радиорубка сияла полированным металлом и стеклом под темным куполом объемной вариакарты. Странный звездный купол с повисшими в пространстве названиями, вдоль и поперек перечеркнутый трассирующими строчками линий менго-связи, придавал, рубке сходство с планетарием. Пол слабо тлел, подсвечивая снизу переговорные пульты. Над одним из них опалово поблескивал экран прямой телесвязи с Землей. Этому экрану суждено скоро ожить после полугодового перерыва. Там, у границ Солнечной системы…
Андрей поискал глазами бронированную торпеду «Хроноса». Капсулы не было. Значит, «Хронос» уже в аварийной катапульте. Какой же помощи хочет от него шеф?