– Ладно. Расскажу тебе – раз такая цель.
Так вот. Когда я на Родину приехал посмотреть, меня тут взяли в плен. А тогда шла война с Бешиорой. Ну и мне так мягко предложили слетать туда, ландер у меня был, и уничтожить несколько их главных объектов. И честно говоря, я согласился... дурак был. Не знаю уж, что повлияло – то ли болеизлучателем меня тогда хорошо обработали... то ли опять лервенцем себя почувствовал, патриотизм проснулся. В общем, я полетел... там меня сбили. Катапультировался. Сознание потерял. Прихожу в себя в плену. Там дэггера увидел, кстати. Ну беши со мной хорошо обращались. Вот что они сделали с моими охранниками – а со мной еще двое лервенцев было – даже вспоминать не хочется. А меня не тронули. У них там такая ересь – все люди делятся на две касты, посвященных и простых. И они решили, что я посвященный. Ну что... Из тюрьмы не выпускают, но обращаются очень хорошо и готовят к цимо – это у них такое посвящение в высшую касту. И вот, значит, принял я это цимо. Меня напоили какой-то гадостью, наркотической, видимо. И я впал в транс. И вот в этом трансе я встретился с Цхарном. Было ощущение – нет, не сна, полной реальности. Вот как с тобой сейчас разговариваю. Я, конечно, был потрясен – сам Цхарн! Я же считал его легендой, полубогом... или богом. А тут – вот он, живой! Ну и он со мной поговорил. Не давил, никаких сагонских штучек. Просто все объяснил. Доказал, что я такой крутой, круче всех – и с Анзоры сумел вырваться, что вообще нонсенс, и как ско я вроде тоже хорошо воевал, и все это говорит о моем необыкновенном призвании. Ну всякая такая чушь... Я, конечно, был полный идиот, но мне это все показалось убедительным. Особенно на основе того, что я стану королем всей Анзоры, Цхарн меня подтолкнет к этому, ну и устрою здесь нормальную жизнь...
Ланс умолк, допил остатки чая. Арнис спросил.
– Ну хорошо, а что тебя остановило? Почему ты понял, что это не так?
– А я ему ведь поверил! Я только месяц спустя опомнился. И не сам, а благодаря друзьям. Понимаешь... Цхарн говорил о моем духовном превосходстве над всеми. А мои ребята, Валтэн и Герт... я сказал им меня не ждать, что я остаюсь. Но они отправились за мной, не бросили. Попали в плен к беши. Я их, конечно, вытащил. Но они сказали, что без меня не уйдут. Арнис, им там досталось здорово... Эти бешиорцы куда хуже наших. Но ребята все равно не ушли. Их должны были казнить, а казни там тоже страшные... В общем, вот это все перевесило. Я вдруг понял, что нет у меня никакого духовного превосходства. Что я не могу даже ради великого дела друзей вот так оставить умирать. Ну и ушел с ними...
Арнис кивнул.
– Я знаю, что Герт в больнице тогда лежал.
– Я же говорю – досталось ему. Ужасно. Я очень виноват перед ним. После этого я крестился... Понял.
– Ага. И в ДС пошел.
– Ну в ДС меня Дэцин позвал. Я с ним и раньше общался... Только знаешь... вот с этим как бы все ясно. Я действительно понял, что Цхарн был неправ насчет меня лично. Только вот есть вещи, которые он говорил... и я до сих пор не знаю, как доказать себе, что это ложь. Мне эти вещи кажутся... правдоподобными. Хотя они очень жуткие. Ошеломляющие.
Арнис напрягся.
– Что именно он тебе говорил? – кажется, интонации стали очень смахивать на Дэциновские.
– Ну видишь... я ведь так сразу на все не согласился. Были у меня невыясненные моменты. Я все же квиринец. Я знаю, что сагоны – наши враги... Цхарн мне честно признался, что он – сагон. А я ведь уже знал про войны все эти... про всю историю противостояния человеческой цивилизации и сагонской. Ну и... конечно, возмутился. Мол, враг человечества передо мной. А сагон мне говорит: а откуда ты знаешь, КТО создал Квирин, и почему все это произошло? Я просто обомлел. Ну я знаю историю, знаю, что эдолийцы основали Квирин. Но в самом деле – кто его знает, что там в мистических сферах было... В общем, Цхарн мне намекнул, что сами сагоны и основали Квирин! И вообще... сагоны постоянно формируют наши цивилизации, следят за ними. Вроде таких воспитателей... и знаешь, я до сих пор не могу найти логической бреши – почему это не так.
– Но все же ты оставил Цхарна и пошел на войну.
– Да... но это эмоциональное скорее. Из чистого упрямства. Я понял, что у меня только 2 альтернативы, и обе недоказуемы логически. То есть мне надо или верить Цхарну... или моим друзьям, Квирину, в конце концов, Христу. И я выбрал того... тех, кто за меня жизнь отдавал. Цхарн ведь этого не сделал... наоборот, он всегда учил: есть более ценные жизни и менее ценные. Жертвовать собой надо с оглядкой. Такой возвышенный дух, как он сам, и вовсе не должен жертвовать.
– Как ты хорошо сказал, Ланс! А ты знаешь, я тоже понял за свою жизнь... В конечном итоге мы воюем за тех, кого любим. Просто любовь. Все остальное не имеет значения. И даже если ты ошибешься... все равно правильно – быть с тем, кого любишь. А логически – никогда ничего не докажешь.
Арнис помешал веткой в костерке, взбросив к черному небу яркие снопы искр.
– И еще, – продолжал Ландзо, – я как раз задал ему такой вопрос... ну вот как ты поставил – о целях. Раз сагоны такие хорошие, зачем они мучают нас? Зачем они устроили на большинстве миров такую жизнь, что хоть в петлю лезь? Да хотя бы на нашей Анзоре... А некоторые миры они просто уничтожают полностью. Зачем?
Арнис внимательно смотрел на друга.
– Ну и знаешь, что он мне ответил? Наши человеческие представления о добром и хорошем не всегда правильны. Они, со своей сверхчеловеческой колокольни видят куда больше. Вроде как страдания в физической жизни мало что значат, так что и сагоны этому значения не придают. Ну вот... А цель он тоже мне объяснил. И я сейчас думаю, что это правда. То, что нам мозги пудрят – про вампиризм, использование нашей энергии – ерунда это. То есть, может, и это есть, но... Правда то, что мне сказал Цхарн. А сказал он следующее: мы, сагоны, много веков ведем отбор среди людей. Дело в том, что они могли бы и замкнуться и не лезть к нам. Но! Они исполнены сострадания к людям и хотят помочь им продвинуться на следующий этап развития, эволюции. То есть они хотят сделать людей сагонами!
Арнис покачал головой.
– Я сам понимаю, что это дико звучит. Что они нас убивают, мучают, ломают психически. Но... как я понял, сагоны беспокоятся не обо всех людях – а лишь о немногих избранных. Как это объяснить? Ну из миллиона человек только один способен к дальнейшей эволюции. То есть к превращению в сагона, в сверхчеловека. Овладеть там перемещением в астрале, телепортацией, телекинезом, присоединиться к коллективному Сверхразуму, именуемому сагонской империей. Так вот именно эти люди – зародыши сагонов – и беспокоят империю. В смысле, именно эти люди, способные стать богами – а сагоны считают себя богами – эти люди вызывают сострадание и желание помочь. И ради помощи одному такому человеку не жалко истребить миллион. Потому что духовная возвышенность позволяет не замечать каких-то там червей, гибнущих под колесами повозки. Это я потом переосмыслил... Цхарн мне, конечно, это впаривал более красивыми фразами. По его мнению, именно я способен к дальнейшей эволюции, и после выполнения миссии короля Анзоры я должен был начать обучение и превратиться постепенно в сагона. Причем, что интересно, все это каким-то образом сочеталось с высокой нравственностью сагонов. Он говорил о своем сострадании людям, желании помочь, перевести на следующую ступень... что лучше пострадать физически, но зато возвыситься духовно. Что сагон вообще-то обязан быть добрым, сострадательным, исполненным любви ко всему живому, и все они такие и есть, ибо достигнув этой ступени развития, нельзя испытывать никаких негативных чувств... злоба там, ненависть, обида, месть. Ничего этого у сагонов нет. Они святы и совершенны, все как один. А те нехорошие дела, что они творят – ну что ж, все оправдано необходимостью духовного развития людей.
– Интересные дела, – не выдержал Арнис,– ну ладно, со страданиями ясно. А те люди, кто не выдержал давления и сломался, какой тут духовный рост? Или это те самые миллионы, на которых можно внимания не обращать?
– Наверное. Не знаю. В общем, в тот момент Цхарн был очень убедителен. И знаешь, я сейчас думаю, что он не врал. Потому что... это логично очень. Они к нам приходят вовсе не за энергией и не за рабами. Они у нас занимаются тем, что мы называем прогрессорством – переделывают нас по своему подобию. Ну, тех из нас, кого сочтут достойным. В эту теорию все укладывается! Посмотри – из кого состоит ДС? Из людей, которые выдержали хоть одну встречу с сагоном. И у большинства это было не так мило, как у меня. То есть из людей, уже заведомо психически стойких. И соответственно, за членами ДС сагоны обычно и охотятся. Посмотри... вот ты убил сагона только потому, что он был занят Ильгет. Он не услышал тебя, не понял, что ты идешь убивать. Не принял мер. То есть – это только представить надо: кругом кошмар, фабрика порушена, взрывы, грохот, десант захватывает уже само здание администрации, люди разбегаются, дэггеры уничтожены... А сагон в этот момент всецело поглощен тем, чтобы сломать Ильгет. Для него беседа с Ильгет важнее мировой войны. Он лучше проиграет войну, чем потеряет человеческую душу.
Арнис кивнул.
– Да, Ланс, это давно известно. Только поэтому мы их убиваем... иногда. Иначе нам бы каюк. Сагона можно отвлечь, взять на себя. Так и Энис помог освободить Таир, в результате чего война закончилась. Энис просто взял сагона на себя, говорил с ним, сопротивлялся... пока мог. И много таких случаев было. У меня самого... ладно, неважно.
– Так вот, Арнис, на то и похоже – сагону ничто не важно так, как обратить к себе человеческую душу. Заставить ее покориться. И особенно – душу устойчивую... мужественную, сильную. Слабые души их ведь особо не интересуют. Чем сильнее человек сопротивляется, тем больше сагон им интересуется. Разве не так?
– Так, – подтвердил Арнис.
– Ну вот, это как раз в теорию Цхарна укладывается. Сильный человек имеет, видно, больше шансов стать сагоном. Для них это – проблема выживания цивилизации. В светлые идеалы сагонов я не очень-то верю. Я думаю, что их цивилизация может погибнуть, если не пополнится за счет людей. Сагонов ведь мало... и умирают они все равно как-то. А новых тоже мало производят.
Ланс умолк.
– И последняя моя встреча с Цхарном – тоже укладывается. Наверное, я все-таки этот... ну или с его точки зрения – в общем, подхожу я. Могу стать сверхчеловеком. И вот Цхарн – он ведь не мог не знать, что я его убью. Могу убить. Конечно, для него смерть – ерунда, он опять восстановится. Что для нас рана небольшая. Но все равно – Цхарн пошел на такой риск... ради меня. Чтобы меня еще раз уговорить пойти по этой дороге. И ведь почти уговорил...– со злостью сказал он, сломав веточку, которую все вертел в руках. Арнис замер... что ж, интересная гипотеза... а моя собственная встреча с сагоном?.. а ведь тоже укладывается, дьявол, в эту теорию!
"Она ничего из себя не представляет.... почему тебя так волнует ее страдание? Ну, оставь это, оставь!"
"Забудь о ней – ею придется пожертвовать"
И страшное чувство вины – но сквозь эту вину – и ощущение какой-то избранности своей. По сравнению с Данкой... С Ильгет. Они – ничего не значат. А вот ты! Тебя я сохранил. Ты виноват, ты сволочь... но именно поэтому ты – мой!
Бог мой, так я ведь был на краю, на самой грани. И сейчас, после этого расстрела – тоже. Сагон не внушал мне, какие они хорошие. Нет. Наоборот, они – плохие, но и я плохой, и поэтому мне – прямая дорога к ним. Довериться ему до конца. Если бы я извел себя чувством вины, не смог покаяться по-нормальному – я бы попал под атаку сагона.
Этого сагон всегда требует. До конца довериться. Во всем. Этого он требовал даже от Ильгет. Не сдаться, не выдать информацию, а именно довериться ему. Как будто это доверие ему важнее информации. Важнее всего.
– Ланс, – произнес Арнис ошеломленно, – а ведь наверное, ты прав. Я вот сейчас сопоставляю все, что знаю сам... Да, наверное, ты прав. Сагоны пытаются выделить из нас способных к развитию, к превращению в новых сагонов. Видимо, в этом цель и суть этой войны.
Продирая глаза после глубокого и безнадежно короткого рассветного сна, Арнис подумал, что надо будет рассказать обо всем этом Ильгет... Что она скажет на это? Совпадает ли эта мысль с ее собственным опытом? И вообще можно расспросить людей... осторожно, конечно.
Иволга стояла у погасшего костра и придирчиво, с хмурым выражением на лице разглядывала ксиоровую фляжку с ромом. Ландзо подмигнул Арнису.
– Да... – сказала Иволга в пространство, – кто-то тут ночью квасил без нас, Иль. Ужас, ну что за люди эти мужики... ни на минуту нельзя без присмотра оставить.
– Ну ладно, ладно, Иволга, – сказал Арнис, – полнаперстка – это что, уже называется – квасить?
– Ну, допустим, побольше все-таки, – буркнула Иволга. Засунула фляжку в общий контейнер. Арнис сел и махнул рукой, чтобы подошли остальные.
– Собак не кормили, я надеюсь? – спросил он.
– Не первый раз замужем, – сказала Иволга. У нее иногда встречались странные поговорки, видимо, переведенные с терранского. Однако друзья приноровились ее понимать. Арнис сказал.
– Через полчаса выходим. Пока задача без изменений, как вчера говорили. Ищем группировку цхарнитов с дэггерами с помощью собак. Я сейчас свяжусь с базой, но думаю, они с воздуха ничего не нашли, здесь разветвленная система пещер. Каждый возьмет по собаке пока. Иль – защита, Ланс – связь, мы с Иволгой ударная группа. Вопросы есть?
– Нам поддержку дадут в случае чего? – спросила Иволга.
– Дадут. Надо только найти группу и связаться со своими. Но я думаю, мы справимся и сами, у нас четыре собаки, вряд ли у них больше дэггеров
– Собак одеваем? – спросила Ильгет.
– Ну а как же? Конечно, шлемы не замыкать пока. Ну давайте собираться...