– Здорово, – произнес Арнис.
– Это мне лет семнадцать было, когда я сочинила.
– Ты очень талантливый на самом деле человек.
– Да? Да ну, посмотришь – на Квирине почти все талантливые.
– Ну не скажи. Все равно кто-то выделяется. Вот у тебя все-таки стихи очень неординарные. Да и проза, собственно, тоже.
– А знаешь, в последнее время я очень много пишу. Ведь каждый день тебе новые стихи читаю. Причем именно стихов, не знаю уж, почему... Такое ощущение, что я плыву в небе, с облаками.
– Надо как-нибудь полетать с гравипоясом, по-настоящему. Сейчас не до того, конечно, а вообще... Но наверное, писать стихи – это что-то похожее. Я вот только в юности однажды сочинил стишок, но он плохой.
– Все равно, расскажи!
– Да я забыл уже. Знаешь что? Сядь, пожалуйста вот сюда, на скамейку.
– Что, опять фотомуза снизошла?
– Ну сядь, а? Что тебе, трудно?
Арнис отошел на несколько шагов.
– Ты не можешь так посидеть минут пять? – спросил он.
– Зачем?
– Ну так... просто. Я посмотреть хочу.
– Сумасшедший ты какой-то.
– Нет, Иль. Я художник. Я стал художником. Запоминаю образ.
– Так рисуй меня с натуры.
– Нет, я построю твой образ из света... когда попаду в запределку. Ты же знаешь, там можно из света лепить, как из глины.
Они замолчали. Арнис поднял спайс и сделал снимок. Потом он просто смотрел. Ильгет молча, очень покойно и тихо сидела на вычурной узкой скамеечке, а за ее спиной темно-зеленым взрывом разлетался широколистый куст, а по бокам пестрел подлесок, и под ногами стелился рыжеватый ковер прошлогодней листвы. Ильгет сидела посреди всего этого в белесом платье, маленькие руки сложены на коленях, и узкое полудетское лицо – золотистая смугловатая кожа, волосы цвета темного меда, и в глазах огненные искорки.
– Ну все? – спросила Ильгет, – пойдем дальше?
– Пойдем, Иль... пойдем, золото мое. Ты есть, наверное, хочешь? Может, где-нибудь перекусим? Или сразу домой пойдем? Или, может, к маме, она тебя хотела видеть...
– Столько предложений сразу, с ума сойти.
– Иль, если ты хочешь, я тебя могу хоть на Артикс отвезти прямо сейчас, и мы там пообедаем в Голубом Гроте.
– Ну ты уже совсем улетел... можно в «Ракушку» зайти, но как-то это слишком празднично.
– А что тут особенного? Ну и что, а кто мешает взрослым, серьезным людям устроить себе маленький праздник?
– У нас с тобой каждый день какой-нибудь праздник.
– Правильно, так и надо. Сегодня у нас... Сегодня у нас будет День Новой Мечты. Правильно? Сегодня мы помечтаем о том, как полетим на Артикс. И вообще у нас каждый день будет праздник. Завтра как встанем с утра, так и будем придумывать, какой у нас праздник.
– По-моему, у тебя крыша едет...
– У меня едет, это точно. Но как тебе идея?
– Насчет каждый день праздник? Так у меня и так праздник каждый день. Как тебя увижу, так и праздник.
– Ой... ну все, Иль. Так ведь теперь и ночью тоже праздник.
– А ночью – еще какой! Только я уже, честно говоря, к вечеру ног не волоку.
– Ты устаешь очень, – сказал он печально, – и сейчас, наверное, устала, а я тебя таскаю. Знаешь что, а давай я тебя понесу до «Ракушки»? На руках?
– Да ты что, я тяжелая.
– А то я не знаю. Я ж тебя три дня тащил на Визаре. Ничего, не заметил даже.
– Так я с тех пор отъелась. Арнис, ну не надо, ты что, с ума сошел? Что люди подумают?
– Ну ладно, не хочешь – как хочешь.
В конце мая стартовал с базы Бетриса гигантский лайнер «Алмазная корона».
Денег, подаренных на свадьбу родственниками Арниса и друзьями, хватило даже на то, чтобы снять весьма комфортабельную каюту-люкс. Впрочем, большая часть подарка уже перешла на счет Артиксийского банка, зато теперь два долгих месяца Ильгет и Арнис могли совершенно ни о чем не беспокоиться – все питание, и все развлечения для них стали бесплатными.
Полет до Артикса – всего двенадцать дней, все планеты Федерации довольно близки друг к другу в четырехмерном континууме (сигма-пространстве), но и это время лучше использовать с толком.
«Алмазная Корона», выполняющая регулярные рейсы до Артикса, была роскошнее обычного лайнера, на коем Ильгет с Питой когда-то летели на Ярну. Ильгет и Арнис почти и не выходили из своего великолепного люкса, только вот Палубу посещали ежедневно, да в какой-нибудь ресторанчик заглядывали. Ну еще иногда отправлялись бродить по кораблю просто на экскурсию.
– А здорово здесь, правда?
– Конечно. Мы вот вроде бы эстарги, а Космоса совсем не видим.
– Мы не так много бываем в Космосе, да и пока летишь – все некогда, ну иногда выберешься на Палубу.
– Но это гораздо лучше обычной Палубы, верно?
Они сидели в одной из обзорных камер, прямо на серебристом полу, а вокруг, со всех сторон раскинулся Космос, сквозь почти незримый ксиоровый купол – бархатная чернота, россыпи немигающих, но очень крупных звезд, местами темные провалы, густые залежи мелкого бисера, цепочки и дороги из небесных бриллиантов.
– Настоящие звезды, – сказал Арнис задумчиво, – все отдашь, чтобы увидеть Настоящие звезды.
– Через атмосферу они даже по-своему красивее, хотя и не такие крупные. Впрочем, здесь... правда, здесь ощущаешь себя как-то иначе?