– Летаете? – спросила Ильгет.
– Ага. Я ско. А вы?
– Военная служба.
– Ого! – парень удивленно вскинул брови, – планетарное крыло или космическое?
– Да как сказать... – Ильгет замялась, – по специальности космическое, а работаю в основном на планетах.
– Я тут первый раз, – сказал парень, – хотя и пишу, вроде, давно уже...
– Я тоже, – призналась Ильгет, – и как-то так все непривычно, да?
– А я вас увидел и сразу подумал, что вы, наверное, тоже из эстаргов. Но однако, ничего себе... служба у вас. Да, кстати, что-то молчат сейчас – говорят, ракетометы новые уже есть, четырехствольные?
– Есть, – сказала Ильгет, – «Ураган». Мне таким уже пришлось пользоваться. Ну что – вещь хорошая, конечно. Кучность огня очень высокая. Интеллект... В общем, по сравнению с той же «Молнией» это – как арбалет в сравнении с луком.
– Ну у тебя и сравнения... Ничего, что на ты?
– Ничего, конечно. Тебя как зовут?
– Мариэл. Мариэл Нэррин.
– Ого! – воскликнула Ильгет, – а я с тобой мечтала познакомиться! Мне очень нравятся твои рассказы. Такое ощущение, что ты их все сочинял в запределке. Какие-то они... не трехмерные у тебя.
Мариэл улыбнулся самодовольно.
– Я в «десятке», – сказал он скромно. Покосился на сцену и пробормотал.
– Долго они будут эту бодягу тянуть?
Седовласый юбиляр вышел на середину. Дама произнесла громко.
– А теперь мы попросим Сокалия почитать что-нибудь.
Зал взорвался бурными аплодисментами. Мариэл поморщился.
– Как в обезьяннике...
– А мне привычно, я вообще-то не с Квирина, – сказала Ильгет. Тем временем Дорн начал читать стихи. В зале установилась тишина.
– Наставление начинающим женам, – объявил он театральным голосом. Ильгет стало как-то не по себе.
Держи супруга своего в узде,(17)
будь с ним суха и холодна в постели
и, чтоб на ветер деньги не летели,
пожестче ограничивай в еде;
пускай сидит на хлебе и воде
и не выходит из дому без цели -
муж должен быть при деле и при теле,
а не болтаться неизвестно где.
Водя его на привязи короткой,
заставь проститься с куревом и водкой -
ни табака ему, ни кабака!
А если он зачахнет от неволи,
поплакав о несчастной вдовьей доле,
ищи себе другого дурака.
Губы Ильгет сложились в вежливую резиновую улыбочку. Зал снова взорвался овацией и смехом (хотя и неясно было, над чем, собственно, смеяться). Мариэл не смеялся и не аплодировал. Он разлил вино по бокалам.
– Можно, я у тебя сыра возьму?
– Ой, конечно! – Ильгет подвинула ему тарелку, – чего ж я не подумала?
– Такое дело надо запить, – сказал Мариэл озабоченно. Хлопнули еще по бокалу.
– Что-то я как альфонс пью за женский счет. Сейчас закажу. Еще ву или что-нибудь другое хочешь?
– Можно еще ву, – сказала Ильгет. С Мариэлом она чувствовала себя уютно. Так, будто рядом был Иост или Гэсс. Словом, брат. Ее неприятно резануло прочитанное стихотворение. Непонятно даже – чем. И вроде бы читала она что-то подобное, работая в СИ – но там, дома, как объект анализа – все это не волновало. А здесь эти стихи вызвали такое бурное одобрение зала. Такое чувство, что этот несчастный гениальный поэт – местная культовая фигура...
– Ну так расскажи про «Ураган». Главное – когда его в СКОНе будут выдавать?
– Ну, это я не знаю, – растерялась Ильгет, – это ты не у меня спрашивай. Собственно... не знаю. Для каких задач-то вам «Рэг» нужен? Это же жуткая вещь, в клочки разносит любую материю. В космосе он не нужен, а на планетах... вы ж так не стреляете.
Юбиляр наконец ретировался со сцены. Дама вещала что-то про «наших сегодняшних героев – лидеров рейтинга».
– Знаешь, если бы не нужно было, я бы не спрашивал. Скажем, в последнем патруле на Глостии-15...
Ильгет вдруг услышала свое имя. Посмотрела на собеседника.
– Все, Мариэл, мне пора.
– Так это... это ты, что ли – Кейнс? – поразился ско. Ильгет кивнула и пошла к эстраде.