Гэсс, тем временем, продолжал свои доклады, несколько уменьшив количество дурацких шуточек, видимо, сложновато было вести новую модель.
– База, я Луч, Гали, я твой навеки, он нагрев дает на второй уровень!
– Луч, я база, – сухо отвечала Гали, – я тебе говорила, настройки проверь.
– Обижаете, мадам. Настройки я проверил! Нагрев дает!
– Иль, что у тебя? – спросила Гали.
– Да, есть повышение температуры в отсеках...
– Да, вижу! Гэсс, ну а если...
Нагрев ликвидировали. Гэсс несколько раз разогнался на треть мощности. До субсветовой и до прыжков было пока еще далеко. Сначала надо отработать основное свойство «Протеуса». Будущего «Протеуса» – пока это всего лишь «модель-18».
И вот аппарат приблизился к кромке атмосферы Сайгора. Ильгет напряглась.
– Конфигурация! – скомандовала Гали, чуть побледнев. В полусфере произошло чудо. Нелепый, утыканный перьями шар, внезапно стал вытягиваться, распрямляться... Внешняя часть модели, выполненная из совершенно нового вещества – Эль-массы – стремительно меняла свою форму. Там, где-то внутри осталась неизменной ксиоровая кабина с пилотом, сам же «Протеус» превращался в атмосферный аппарат...
Началась молекулярная трансформация.
Минута – и его стало невозможно узнать. Стремительный, сверкающий серебром, с дельтовидными широкими крыльями, остроносый ландер. Самый настоящий ландер! Прекрасный, восхитительно легкий, рвущийся вперед силуэт. Оружие было так тщательно спрятано, контуры так зализаны, что даже и боевую машину он не напоминал – казалось, это декоративный самолетик из жести...
Ильгет знала, что Эль-масса дает фантастическую прочность.
– Гэсс, хорошо! – раздался взволнованный голос Гали, – делай, как условлено!
– Есть, – отозвался Гэсс. Он то ли сам был поражен волшебным превращением, то ли трудно ему было... Непривычно все же. Хотя маневры эти отработаны в виртуальности уже десятки раз, в реале всегда появляется что-то новенькое – окружающая среда непредсказуема.
М-18 ушел глубоко в атмосферу, на десятки километров, совершил несколько пилотажных фигур. Стал подниматься вверх. Ильгет с восхищением следила за показателями скорости – «Протеус» двигался быстрее любого современного ландера, раза в полтора. И маневренность была выше. До сих пор ландеры проигрывали в летных качествах специализированным атмосферным истребителям. И вот, похоже, эль-масса послужила решением...
Гэсс вышел из атмосферы. Машина начала обратную трансформацию. Ильгет следила за тем, как серебристая птица превращается в ощетинившийся оружием космолет нелепой формы.
– Луч, я база, что у тебя с зеркальником? – спросила Гали.
– Момент... – отозвался Гэсс, – все, готово!
Ильгет с восхищением посмотрела на главного конструктора. Гали была руководительницей проекта, и собственно, главным автором машины. А ведь это целая революция... Через несколько лет все мы пересядем на такие машины, старые неизменные аэрокосмические истребители уйдут в прошлое.
Гэсс вернулся. Шар завис перед люком, медленно вошел в него, опустился в гнездо. Через некоторое время машина раскрылась, и появилось довольное лицо испытателя.
– Гали! – сказал он, – можно, я тебя расцелую?
Ильгет вдруг подумала, что Мира в таких случаях обязательно обещала все рассказать Мари... А теперь вот некому. Гали нахмурилась.
– Вылезай. Лучше скажи, что там у тебя было с зеркальником.
– С зеркальником то же, что и в прошлый раз... Иль, тебе понравилось, как я выходил?
– Орел, – сказала Ильгет, улыбаясь.
– Я же и говорю – орел. А с зеркальником вам что-то надо делать, Гали. Озадачь свою группу.
– Все понятно, – произнесла Гали, – Ильгет, что у тебя? Какие были замечания?
Они еще некоторое время обсуждали полет. Гали что-то отмечала на крошечной планшетке. Наконец она сказала.
– Ну все, товарищи, спасибо вам на сегодня. Гэсс, ты вечером придешь на гулянку?
– Да нет, – с сожалением сказал Гэсс, – сегодня я уж составлю компанию Ильгет, а то дети совсем распустились, никакой дисциплины... Сейчас вернусь и дам всем ремня.
– Иль, ну хоть ты останься, – предложила Гали, – ты каждый день на материк возвращаешься.
– Так я ведь еще грудью кормлю, – объяснила Ильгет. Гэсс хлопнул ее по плечу.
– Вот видишь, Гали, мы люди положительные, семейные, нам не до гулянок. Пошли, Ильгет!
Попрощались с главным конструктором «Протеуса». Гали помахала им рукой и пошла в жилые помещения Кольца – она редко возвращалась на «материк», работа была в самом разгаре, Гали жила прямо на Кольце, в оборудованном стационаре.
Ильгет же предпочитала потратить два часа на возвращение домой. Да и выбора не было, Эльм в свои полтора года все еще требовал грудь хотя бы два раза в сутки.
Впрочем, на Кольце Ильгет и Гэсс бывали лишь раз в три дня – пока работа была рутинной, доводка М-18. Может быть, позже начнутся авралы, придется и пожить на Кольце, а сейчас...
Ландер опустился до тропосферы, внизу, под слоем рваных облаков Ильгет видела несказуемую темную синеву океана, а потом возникло сияние, распадавшееся на отдельные огненные точки – Коринта. Гэсс снижался по спирали, небрежно пуская машину в свободное падение и снова притормаживая.
– На «Протеусе» сложнее? – спросила Ильгет. Гэсс сморщился.
– Ты ж летала в виртуалке, знаешь.
– Да, но не в реальной атмосфере! Это совсем другое.
– Опять же, атмосфера Сайгора – не то, что Квирина. Да, вообще сложнее, конечно! Как ты думаешь? Мне же что на ландере летать, что пешком ходить... Вообще не помню времени, когда я летать не умел. Вроде, так и родился в воздухе.
– Ну-ну, орел... – скептически заметила Ильгет.
– Не веришь, да? Сейчас, – Гэсс резко опустил нос ландера. Ильгет машинально схватилась за подлокотники. Гэсс выполнил очень крутую петлю.
– Да верю я, верю, – простонала Ильгет, – какие вы все квиринцы сумасшедшие.
– Вот так-то. А «Протеус», конечно, отличается. Но хорошая машина... Хорошая! – с восхищением произнес Гэсс.
– Да, не поспоришь.
– Тебя куда, птица, домой сразу?
– Ну а как ты думаешь? – спросила Ильгет.