— Джейд, подожди минуту! — воскликнул Марк.
Джейд, разумеется, не подождала ни секунды. Но она замешкалась с засовами на входной двери, и Мэри-Линетт вновь услыхала быстрое топ-топ-топ — кто-то убегал прочь. Джейд, открыв дверь нараспашку, выскочила стрелой на крыльцо… и вскрикнула. Протиснувшись вперед, Мэри-Линетт увидела, что Джейд провалилась одной ногой в дыру на крыльце — в том месте, где не хватало доски. Туда проваливались все, кто не знал об этой дыре. Но Джейд вскрикнула не из-за этого.
Причиной была коза.
— О боже, — сказал Марк. — Кто это сделал?
Лишь только взглянув на животное, Мэри-Линетт почувствовала жар в груди. Это было болезненное, скверное ощущение. Казалось, что легкие сжались, а дыхание перехватило. В глазах у нее потемнело.
— Давайте занесем ее внутрь, — сказала Ровена. — Джейд, с тобой все в порядке?
Джейд дышала неровно, со всхлипами. Она чувствовала то же самое, что и Мэри-Линетт. Марк наклонился, чтобы вытащить ее из дыры.
Ровена и Кестрель подняли козу за ноги. Мэри-Линетт вернулась в дом, закусив губу. На месте не затянувшейся еще ранки выступила кровь, вновь наполнив рот вкусом меди.
Козу положили при входе в гостиную, на коврик со старинным узором. Всхлипывания Джейд перешли в судорожные рыдания.
— Это Этиль, — проговорила Мэри-Линетт, тоже едва не рыдая.
Она опустилась на колени рядом с Этиль. Козочка была чисто-белой, с милой мордочкой и широким лбом. Мэри-Линетт протянула руку и осторожно прикоснулась к копытцу. Когда-то она помогала миссис Бердок чистить эти копытца.
— Она мертва, — сказала Кестрель. — Ей теперь все равно.
Мэри-Линетт быстро подняла глаза и увидела лицо Кестрель — сдержанное и холодное. У Мэри-Линетт по коже побежали мурашки.
— Давайте вытащим это, — сказала Ровена.
— Шкура все равно испорчена, — заметила Кестрель.
— Кестрель, пожалуйста…
Мэри-Линетт встала.
— Кестрель, заткнись!
Наступило молчание. К удивлению Мэри-Линетт, оно оказалось довольно долгим: Кестрель и вправду замолчала.
Мэри-Линетт и Ровена стали вытаскивать из тела козы маленькие деревянные колышки.
Некоторые из них были размером с зубочистку. Другие — длиннее, чем палец Мэри-Линетт, и толще шампура для шашлыка, с одним тупым концом. «Тот, кто сделал это, был сильным, — подумала Мэри-Линетт. — Достаточно сильным, чтобы проколоть козью шкуру деревяшками».
Еще и еще… Тело Этиль сплошь было утыкано ими. Она выглядела как дикобраз.
— Крови почти нет, — тихо произнесла Ровена. — Значит, она была мертва, когда это сделали. Ой, взгляните-ка сюда. — Она слегка дотронулась до шеи Этиль. Белая шерсть в этом месте была темно-красной.
«Почти как у оленя», — вспомнила Мэри-Линетт.
— Кто-то или перерезал, или перекусил ей горло, — сказала Ровена. — Возможно, все произошло быстро, и она истекла кровью. Не так, как…
— Не так, как кто? — спросила Мэри-Линетт.
Ровена в нерешительности молчала. Она взглянула на Джейд. Та только сопела и хлюпала, уткнувшись в плечо Марка.
Ровена опять перевела взгляд на Мэри-Линетт.
— Не так, как дядюшка Ходж.
Опустив глаза, Ровена осторожно вытащила еще один колышек.
— Понимаешь, точно так же Старейшины убили дядю Ходжа. Только когда они это делали, он был жив.
На мгновение Мэри-Линетт онемела. Потом спросила:
— За что?
Ровена вытащила еще два колышка. Лицо ее было сосредоточенно и внимательно.
— За то, что он рассказал людям о Царстве Ночи.
Мэри-Линетт присела на корточки и посмотрела на Марка. Марк осел на пол, потянув за собой Джейд.
— Вот почему тетя Опал уехала с острова, — сказала Ровена.
— А теперь кто-то убил ее колом, — добавила Кестрель. — И кто-то убил козу точно так же, как был убит дядя Ходж.
— Но кто? — воскликнула Мэри-Линетт.
Ровена покачала головой.
— Кто-то, кто знает о вампирах.
Синие глаза Марка потемнели и слегка затуманились.
— Вы раньше говорили об охотниках на вампиров…
— Я в этом уверена, — заявила Кестрель.
— Ладно, но кто здесь может быть охотником на вампиров? И вообще, кто такие — охотники на вампиров?
— А вот это проблема, — ответила Ровена. — He знаю, как и объяснить, кто они. Я даже не очень-то верю в их существование.
— Считается, что это люди, которые обнаруживают Царство Ночи, — сказала Джейд, вытирая глаза ладонями. — Но они не могут заставить других людей поверить им… а может, не хотят, чтобы другие знали. Поэтому они просто нас убивают. Они пытаются перебить нас поодиночке. Считается, что они знают о Царстве Ночи столько же, сколько и его обитатели.
— Ты хочешь сказать, что они могли знать, как казнили вашего дядю? — спросила Мэри-Линетт.
— Да, но это не было большим секретом, — ответила Ровена. — Думаю, для этого необязательно было знать именно о дяде Ходже. Просто это традиционная казнь среди ламий. Вампира ведь можно убить только колом или сжечь — других способов нет.
Мэри-Линетт задумалась. Это совсем не приближало их к разгадке. Кому все же понадобилось убивать старушку и козу?
— Ровена! А почему ваша тетя держала коз? Мне кажется… Я всегда думала, что из-за молока, но…
— Наверняка из-за крови, — спокойно сказала Ровена. — Если она выглядела настолько старой, как ты говоришь, то, скорее всего, она не могла ходить в лес на охоту.
Мэри-Линетт снова посмотрела на козу, пытаясь, как хороший исследователь — беспристрастный и методичный, — найти другой путь к разгадке. Ее взгляд упал на мордочку Этиль. Она прищурила глаза и наклонилась над ней.
— Я… там что-то есть, у нее во рту!
— Не может быть! Ты шутишь? — воскликнул Марк.
Но сестра лишь отмахнулась от него.
— Я не могу… Мне нужно что-нибудь… Одну минуту.
Мэри-Линетт бросилась в кухню и выдвинула ящик стола. Схватив богато украшенный серебряный нож, она побежала назад в гостиную.
— Так-так… — бурчала она себе под нос, с трудом разжимая зубы Этиль. Там действительно что-то было — что-то, похожее на цветок, но только черный. Она вытащила его пальцами.
— «Молчание козлят», — пробормотал Марк.
Не обращая на него внимания, Мэри-Линетт вертела в руках измятый цветок.
— Он похож на ирис, покрашенный черной краской.
Джейд и Ровена обменялись мрачными взглядами.
— Ну вот, это уже точно как-то связано с Царством Ночи, — сказала Ровена. — Если мы раньше не были в этом уверены, то теперь сомнений нет. Черный цветок — символ Царства Ночи.
Мэри-Линетт положила измятый ирис на пол.
— Символ?..
— Мы носим изображения черных цветов, чтобы узнавать друг друга. На кольцах, брошках, одежде. У каждого вида обитателей Царства Ночи — свой цветок. А есть еще другие цветы, которые означают принадлежность к определенному клубу или семье. Ведьмы носят черные георгины, оборотни — черные цветки наперстянки, вампиры, которые прежде были людьми, — черные розы…
— И существует сеть клубов, которые называются «Черный ирис», — присоединилась к разговору Кестрель. — Я знаю это, потому что Эш член одного из них.
— Эш!.. — Широко раскрыв зеленые глаза, Джейд уставилась на Кестрель.
Мэри-Линетт сидела, застыв, будто изваяние. Она силилась что-то вспомнить, что-то, связанное с черным цветком…
— О боже! — пробормотала она. — Я знаю, кто носит кольцо с черным цветком…
Все обернулись к ней.
— Кто? — вырвалось одновременно у Марка и Ровены. Трудно было сказать, кого из них это известие поразило больше.
Мэри-Линетт помедлила мгновение, потом наконец не очень решительно сказала:
— Это Джереми Лаветт.
Марк скорчил гримасу.
— Этот чудик! Он живет один в трейлере в лесу, и прошлым летом…
Внезапно Марк умолк. Челюсть у него отвисла. Наконец он снова заговорил, но уже гораздо медленней:
— … и прошлым летом прямо возле этого места нашли тело.
— Ты можешь определить? — тихо спросила Мэри-Линетт Ровену. — Можешь сразу узнать обитателя Царства Ночи?
— Ну… — растерянно протянула Ровена. — Ну… не знаю. Если он умеет защищать свой мозг… Вообще-то мы могли бы напугать его и заставить раскрыться. Но других способов узнать наверняка нет.
Марк откинулся назад.
— Вот жуть! Да, из Джереми получился бы ночной житель что надо! Не хуже Вика Кимбла и Тодда Эйкерса.
— Тодд, — сказала Джейд. — Постойте-ка… — Она вытащила из козы колышек и уставилась на него.
Ровена взглянула на Мэри-Линетт.
— Как бы там ни было, нам нужно навестить твоего приятеля Джереми. Возможно, он совершенно невиновен: иногда к людям случайно попадают наши кольца или броши, и тогда возникает страшная путаница. Особенно если этих людей угораздит потом забрести в один из наших клубов…
Мэри-Линетт не была в этом настолько уверена. Она испытывала ужасную горечь. То, насколько обособленно Джереми держался, даже в школе, его диковатая красота и легкость движений… Нет, пожалуй, все сводилось к одному. Наконец-то она разгадала тайну Джереми Лаветта, но разгадка оказалась совсем нерадостной.
— Что ж, прекрасно, — сказала Кестрель. — Пойдем проверим, что за парень этот Джереми. Но как быть с Эшем?
— Как быть с Эшем? — повторила Ровена, вынимая последний колышек. Она осторожно, словно саваном, накрыла тело козы краем коврика. — Ты что, не видишь? Этот цветок — эмблема его клуба. Возможно, кто-то из его клуба и сделал это.
— Хм… я начинаю сам себе напоминать заезженную пластинку, — проговорил Марк, — но я не понимаю, о чем вы говорите. Кто такой Эш?
Все три сестры взглянули на него. Мэри-Линетт отвернулась. У нее уже было столько возможностей рассказать Марку об Эше, что сейчас было бы очень странно, если бы она вдруг вскользь упомянула: «Ах да, я встречалась с Эшем. Дважды». Но теперь уже не было выбора. Придется рассказать.
— Он наш брат, — сказала Кестрель.
— Он псих, — вставила свое веское слово Джейд.
— Он единственный в нашей семье, кто может знать, что мы находимся здесь, — заключила Ровена. — Эш заметил, как мы передавали письмо через Крейна Линдена. Но не думаю, что он заметил на конверте адрес тети Опал. Его не особенно интересует то, что его не касается.
— Вот именно, — подхватила Джейд. — Эш думает только о себе. Он законченный эгоист.
— Он только и знает, что бегать за девочками и шляться по вечеринкам. И охотиться. — По улыбке Кестрель в эту минуту трудно было понять, действительно ли та не одобряет поведение брата.
— Он не любит людей, — добавила Джейд. — Если бы ему не нравилось преследовать смертных девушек и забавляться с ними, он, возможно, постарался бы уничтожить всех людей, чтобы править миром.
— Славный малый, что и говорить! — иронически заметил Марк.
— Вообще-то он довольно консервативен, — сказала Ровена. — То есть в политическом смысле. А в личном он…
— Свинья, — подняв брови, подсказала Кестрель.
— Это еще слабо сказано, — согласилась Джейд. — От смертных девушек, за которыми он гоняется, ему нужно только одно… кроме их автомобилей, пожалуй.
У Мэри-Линетт заколотилось сердце. С каждой секундой ей все трудней было поддерживать разговор. Как только она делала вдох, кто-нибудь тут же начинал говорить.
— Постойте… так вы думаете, это он?.. — спросил Марк.
— Думаю, без него не обошлось, — ответила за всех Кестрель.
Джейд энергично закивала.
— Но это же его собственная тетя! — возмутился Марк.
— Это не могло его остановить, если он счел, что затронута честь нашей семьи, — пояснила Кестрель.
— Да, но вы не учитываете одного, — скупо бросила Ровена. — Эша здесь нет. Он в Калифорнии.
— Нет, он не в Калифорнии, — небрежно возразил Эш из дальнего угла гостиной.