- Она невинна, Алира.... Мне будет трудно удержаться.
- Сделай так, чтоб ей не было больно. Я же знаю, ты можешь это. И... не сдерживайся! - Решительно и настойчиво просит Аля.
- И ты согласна? - Искренне удивляется Краасс.
- В этом случае - да! - Твердо отвечает она.
- Хорошо, девочка, - склоняет он голову. - Пусть будет так. Она ничего не почувствует. Обещаю.
Забирает из её ладони руку пленницы. Взяв за талию, приближает Алю к себе вплотную. Целует.
- Спасибо, тебе! - Говорит мягко, благодарно. Отпускает. Добавляет с нажимом, - мои апартаменты к твоим услугам, малыш.
Тянет девушку на себя. Прикладывает пальцы к ямочке у основания шеи. Девчушка испускает короткий громкий вздох. Глаза закатываются. Тело безвольно обмякает и валится вниз. Рагезт подхватывает её на руки. Говорит Але:
- Уходи, котенок. Сейчас все начнется.
Она молча кивает, быстро идет к выходу. За её спиной Краасс высоко поднимает над головою на вытянутых руках бесчувственно обвисшее тело. Провозглашает весело:
- Прошу и приглашаю!
Завеса, окружающая площадку, пропадает. Одновременно слышны первые истошные крики и мольбы. Аля затыкает уши пальцами и вылетает из зала уже бегом.
Глава 35
Она ныряет в черную воду снова и снова. Выбирается наверх, разгоняется и вновь взлетает ласточкой над бассейном, стрелой уходя вглубь. Дна достичь все никак не удается. Или его здесь нет просто?
Краасс велел ожидать себя у него в отсеке. Аля так и поступила. Добравшись, первым делом залезла под холодный душ. Стояла, пока не посинела, и зубы не начали выбивать барабанную дробь. Тогда включила горячую воду - насколько могла вытерпеть. После - опять ледяную. А теперь вот уже час ныряет, как проклятая. Заняться чем-то, хоть чем-нибудь, - лишь бы не думать! Не укорять себя запоздало, что не просто не спасла, а и не попыталась даже. Но разве стоит делать то, что заранее обречено на полный и бесповоротный провал?! И все равно, на душе - гадостнее некуда! Одно облегчение - Аля верит, Краасс сдержит слово. Точнее, уже сдержал. Времени прошло предостаточно. Её нет больше, стопроцентно. Эх, ну почему она не мужчина?! Напиться бы сейчас вдрызг, так чтоб "маму не помнить", да и себя тоже!.. Аля выплывает в очередной раз. Подтягивается на руках, перебирается через ограждение. Бредет к выходу, ссутулившись, обхватив себя руками. На ходу снимает, появившееся на настенном крюке, большое банное полотенце. Заворачивается в ворсистую мягкую ткань. Набрасывает край на голову капюшоном, отжимает волосы. Возвратившись в комнату, забирается на постель. Бросив полотенце на пол, просит Арнику заменить на сухое. Полотенце на полу тает, испаряется. Возле девочки, на лежанке, возникает новое, свернутое аккуратным рулончиком. Аля благодарит, разворачивает, набрасывает на себя, как одеяло. Запрашивает набор косметических принадлежностей на глубоком подносе-лотке, аромалампу. Долго расчесывает волосы, подправляет маникюр, втирает пахучий легкий крем.
Над широкой матово-черной чашею аромалампы вьется благоухающий густой пар, голубоватая вода проливается струйками через края, стекает вниз. Журча, уходит в мозаичный овальный поддон. На полу, тут и там, желтыми язычками, мерцают, теплятся свечи. Верхнее освещение Аля выключила, оставив боковую подсветку у ложа и входа в ванную. Терпкий травяной запах слегка кружит голову, поддразнивая и отвлекая от мрачных мыслей. Ей нужно постараться расслабиться или, лучше, заснуть. Ведь неизвестно, когда он вернется. Может быть, вообще, под утро. Аля презрительно-болезненно усмехается себе. До ручки ты, Алира, дошла, как говорится. Своими руками партнерш ему подкладываешь?! Спятила, не иначе! Но как же еще могла ты избавить бедную девчонку от предстоящего дичайшего издевательства? Эта несчастная юная душа не заслужила уйти из физического мира столь жестоко и нелепо. Она не должна была попасть в тот роковой страшный круг. Это несправедливо!!! Это необходимо было исправить! И Аля не сожалеет о решении. Ни капельки! И ревности нет, и брезгливости тоже. Как у любого трансформера.... Трансформера?!.. Да.... Увы.... Сегодня в ней, похоже, казнили и без того доживающего последние дни, умирающего человека. И сейчас его похороны. "Помянем, что ли?" - ядовито и криво ухмыляется про себя девочка. - "А тебе ничего и не остается больше. Помянуть и закопать. Как потрепанную, изношенную и бесполезную теперь куклу Вуду.... Закопать и забыть. Запереть на замок сердце. И жить себе дальше.... Трансформер, блин, новоявленный!"
Она возвращает Арнике лоток с его косметическим содержимым. Укладывается, укрывается полотенцем. Рассыпает веером волосы, чтоб просохли быстрее. Следит, полузакрыв глаза, за колеблющимися над лампою разноцветными паровыми облачками и волнами. Просовывает ладошки под щеку, смыкает веки. Незаметно для себя засыпает....
Какая то сила выдергивает её из вязкого темного омута неясных, блуждающих сновидений. Прикосновения. Объятия. Требовательные, зовущие, настойчивые! Спросонья Аля не разбирает сначала, что, собственно, происходит. С трудом выпутываясь из сна, пытается спросить. Хочет повернуться, сесть. Он не дает. Нетерпеливо и резко разворачивает спиной к себе. Рывком подтаскивает. Прижимается. Входит. Она вздрагивает всем телом от пронзившего, будто током, торопливого грубого проникновения. Стонет тихонько, жалобно. Роняет голову, уткнувшись лбом в шелковистый велюр покрывала. Отдается на милость овладевшего нею зверя. С покорностью и молчаливым согласием принимает навязанную им жестокую любовную игру.
Утолив первое желание, рагезт сбавляет темп. Приостанавливается. Берет её за плечи, поднимает вертикально, усаживая себе на колени. Поддерживая ладонями под грудь, целует запрокинутое к нему лицо. Прикладывается к губам, раздвигает. Проникает языком вглубь. Его поцелуи пекучие и соленые. Аля явственно ощущает их металлический привкус. Но попыток оттолкнуть, отодвинуться, не делает. Наоборот, приникает еще теснее. Забрасывает руки ему за плечи, хватается пальцами.
Он раскачивает её плавными, волнообразными движениями. Ладони кружат. Плывут по телу. Безошибочно отыскивая самые чувствительные местечки и закоулки. Раззадоривая. Разжигая. И ответный огонь её страсти, запылав, разгорается пожаром. И она перестает существовать вовне, поглощенная им и своим к нему притяжением.
Горячечная, похожая на безумство, близость! И длящееся бесконечностью единение! То неудержимое и буйное, то замедленно неторопливое и чувственно глубинное. И этот сладкий крик бьющихся во взаимном экстазе душ!..
Он одурманивает её и покоряет. И заливает рекою наслаждения. И испепеляет жестокостью пытки. И бросает в преддверие ада. И поднимает к райским небесам. Она, как послушная глина в руках одаренного мастера. Готова принять любую форму, приспособиться к любой прихоти, любому пожеланию и капризу. И именно эта самоотверженная готовность, чистосердечная и искренняя - подарить удовольствие, угодить - и подчиняют его ей. И делают, в свою очередь, зависимым и слабым. Слабым - в его неукротимой тяге. В этом сумасшедшем по мощи стремлении: владеть ею безвременно и безраздельно. И пить её энергию, словно живую воду. И наслаждаться полученною силою, до помрачения и забытья.
Он никому не даст прикоснуться к своему сокровищу! Он уничтожит любого, кто попытается лишь помыслить о посягательстве. Она не просто значимое и нужное. Она, действительно, бесценна для него. И он ни за что её не отпустит. Она не увидит свободы. И не посмеет выбирать.... Ни-ког-да. Он. Так. Решил!
* * *
"Интересно, который час?.. Ого-о! Семь? Вечера?!.. Вот это она спит!.. Как мишка в берлоге - в полном отрубе...." Аля садится. Потягивается блаженно, распрямляя руки над головой. И... натыкается взглядом на смеющиеся кошачьи глаза!
Ахает радостно. Шлепается на него сверху. И воодушевленно топит в лавине поцелуев, покусываний и щипков. Она и надеяться не могла, что он останется с нею так надолго!.. И сейчас уходить не собирается. Он сегодня принадлежит ей. Ей! Одной ей!!.. Переполняемая детским дурашливым восторгом, Аля продолжает самозабвенно "доставать" трансформера. Тот, поначалу, терпит. Жмурится, ворчит что-то. Потом загребает в охапку. Смеясь, втискивает спиною в мягкий настил ложа. Обхватывает коленями и руками. Смотрит сверху, дразнясь:
- Попалась? Котенок царапучий?
- Пусти!!! - голосит Аля. - Так не честно! Ты, вон, какой большой, не то, что я!!
- Нет уж, - мурлычет он довольно, - ты кусачая, противная и непослушная. Напрашиваешься на наказание....
Аля мгновенно расслабляется, вытягивается на постели. Пухлые розовые губки зовуще приоткрываются, показывая белоснежный жемчуг зубов. Дыхание учащается. В ответ на его ласковые поглаживания, горячее нежное тело тотчас отзывается призывной дрожью, делая движение навстречу. Краасс закрывает глаза, со стоном привлекает её к себе. Обнимает, шепчет на ухо:
- Ты чудо, моя маленькая.... Ты - настоящее чудо!
Аля улыбается ему. Давит ладошками на грудь. Просит тихонечко, чтобы лег. Рагезт откидывается навзничь. Она забирается сверху.... Любовная феерия обретает новое дыхание.
* * *
Сумрак и беззвучие. Предрассветная туманная дымка катится, плывет над замершим в ожидании лесом. Насыщенный, свежий аромат хвои и омытой росою листвы проникает в раскрытые настежь окна. Полное безветрие. Ничто не колыхнется. Не двинется - в преддверии и предвкушении рождения нового дня. И мир вокруг застыл и внемлет....
Горизонт быстро светлеет. Загорается по краю тоненькой световою каемкой. И вот - первый золотистый луч взбегает на вмиг заголубевшее небо. И разрисовывает перистые облачные узоры оттенками неги и тепла. Его догоняют другие. Разливаются животворными потоками. И пробуждают многоголосие проснувшейся жизни. И наполняют её сердце трепетом и восторгом.
На ленте парапета. У самого края. Она прислонилась спиною к его груди. Он обнимает её за плечи. И прямо напротив них, из-за лесного простора, медленно и важно выплывает пылающее око восходящего солнца.
Краасс кивком указывает Але вниз, на опушку. Она смотрит. Приветственно машет рукою. Могучие черные фигуры показываются из лесной тени. Горделиво и величественно являют себя утреннему свету.
Рагезт выпускает девочку из объятий. Отходит в сторону. Перевоплощается. Аля тоже меняет облик. Одновременно выбросив крылья, они планируют вниз. К ожидающим у лесной границы Морфею и Тамелону. Приземляются прямо на мускулистые, отливающие бархатом и глянцем, спины единорогов. Краткие, оживленные приветствия, и итраны с места входят в полет стремительного карьера. Пригибаясь к широкой холке, сливаясь с ураганной скоростью мчащегося по лесу единорога, Аля кричит во все горло от переполняющей её полноты бытия. Морфей, отвечая на это залихватское изъявление восторга и удовольствия, вскидывается на дыбы и, послав мысленную команду "держись!", резко ускоряется. Один за другим, единороги взлетают по сосновым стволам наверх. И забытые старинные легенды о сказочных, волшебных скакунах становятся явью и реальностью.
Сжимая коленями лоснящиеся бока итрана, Аля разбрасывает вширь руки, запрокидывает лицо к бьющему встречному ветру. И купается в этих хлещущих прохладой и влагой воздушных струях, чувствуя себя самой-самой-самой счастливой на всем белом свете, и даже за его мысленными пределами!
Глава 36
- У меня для тебя сюрприз, Алира. И, одновременно, первое серьезное задание. - Полулежа в широком мягком кресле, в своей излюбленной позе размякшего пресытившегося кота, Краасс наблюдал за увлеченно приканчивающей обед Алей. Девочка отставила блюдо. Повернулась, вытирая губы салфеткой.
- Ты точно не будешь? - Поинтересовалась. - Может, отдельно заказать?
- Нет, малыш. - Лениво отмахнулся он. - Благодаря тебе и удавшейся на все сто вечеринке, я очень даже сыт.
Аля внимательно посмотрела на него. Налила себе морсу. Выпив, попросила Арнику убрать остатки. Стол и сервировка немедленно пропали. Аля подошла к трансформеру. Уселась на ковер у его ног.