Валентина Григорьевна растерянно кивнула. Аля улыбнулась ей, продолжила:
- Тут, за сквериком, отличная кафешка. Посидим, чайку попьем. С пирожными. Поговорим без спешки. С вашими пирожками не сравнить, конечно, но тоже вкусно. Я пробовала.
- Сашенька, детка, ты уж извини. - Соседка замялась. - Но у меня денег при себе - три копейки. Давай, если ты не против, в скверике лучше посидим, а?..
Аля категорично помотала головой, почти отрезала:
- Тетя Валя! Вы не поняли. Я имела в виду, что приглашаю вас. И на приглашении настаиваю, и отказа не приму. То, что вы узнаете, крайне важно, поверьте! И такие дела посреди улицы не обсуждаются. Пожалуйста!
Валентина Григорьевна развела руками, не зная, что ответить. Согласилась.
* * *
В симпатичном небольшом кафе, в начале сквера, оказалось тихо и безлюдно. Аля, в глубине души, на это и рассчитывала. Она выбрала самый уединенный и дальний столик за живой изгородью из декоративного винограда. И, усадив маму Славика, расположилась так, чтобы свободно просматривать всю окрестную территорию. Подошла молоденькая чернявая официантка. Аля, без слов прошлась по меню, указывая выбранные закуски. Попросила заварить чай, и подать в чайнике со всем остальным прилагающимся набором. Намекнула на щедрые чаевые. И, когда угощение принесли, а обслуживающая их девушка удалилась уже надолго, приступила к изложению.
Естественно, её официальная история ничего общего с реальностью не имела. Аля поведала трепетную и душещипательную повесть, о том, как её, окончательно уже готовую распрощаться с опостылевшей жизнью из-за нестерпимых переживаний и морального шока, спасли. В буквальном смысле: из водицы холодной вынули и на бережке откачали....
- А потом он меня удочерил. - Повествовала Аля задушевно. - Оформил документы на выезд. И теперь я - гражданка Бельгии. У моего опекуна связи и возможности грандиознейшие. Поэтому и никаких проблем с визой и прочим не возникло.
Валентина Григорьевна настороженно и недоверчиво смотрела. Аля весело рассмеялась.
- Ай-яй-яй, Теть Валь!.. А я, ведь, догадалась, о чем вы подумали! - Погрозила пальцем шутливо. - Ничего такого, поверьте. У него дочь одного со мною возраста в автокатастрофе погибла. Я видела фото. Мы и впрямь очень с нею схожи. Почти как близняшки!
Соседка вздохнула облегченно, покачала головой.
- Извини, Сашенька, извини! Сама знаешь - жизнь сейчас страшная такая и... грязная.... Вот и лезет в голову сразу муть всякая. Прости, девочка!
- Да ладно, - отмахнулась Аля, - я ж понимаю.... В общем, у меня все хорошо. У нас поместье собственное. Я в школу частную поступила. Там замечательно, и к ученикам совсем иначе относятся, чем у нас. Язык как-то тоже легко дается. Друзей полно.... Но дело сейчас не в этом. Я хочу, чтобы вы меня очень внимательно выслушали, ни в коем случае не перебивали и не делали никаких поспешных выводов. Повторюсь еще раз, перед тем, как начать. Мой опекун очень богат и принадлежит к знатному и древнему роду.
- Как же он здесь очутился? - Пролепетала женщина. Смущенно примолкла.
- Ой, теть Валя. Ну вот, уже перебиваете! - С укоризной произнесла девочка. - Мы с вами, кажется, не в девятнадцатом столетии живем, а в двадцать первом, как-никак. И туризм у нас не отменялся. И, к вашему сведению, нынешние аристократы и миллиардеры, если они, конечно, нормальные люди, а не больные на всю голову снобы, живут совершенно обычной жизнью. Богатством не кичатся и в золотых каретах не ездят. Мой папа, например, благотворительностью занимается, по всему миру путешествует. Но, если вы его на улице повстречаете, ни за что не догадаетесь, кто он. Он мне, знаете, что говорил - богатство должно быть в душе и в голове в первую очередь, а уже потом - в кармане и вокруг.
- Вот это да! - Ахнула соседка. - Надо же! Никогда не поверила бы, что такое на самом деле случается!
- Ага, и я тоже, - поддержала Аля весело. - Пришлось поверить. Ну все, теперь я рассказываю. А вы - слушаете! Понятно?
Она произнесла это твердо и со странным категоричным напором, свойственным скорее взрослому, состоявшемуся человеку, а не девочке-подростку. Валентина Григорьевна, в очередной раз поразившись про себя этой её неожиданной взрослости и зрелости суждений, закивала в ответ и приложила себе палец к губам, показывая, что все поняла и на все соглашается.
- Я приехала, в этот раз, тетя Валечка, специально из-за Славика. - Проговорив это, Аля пристально поглядела бывшей соседке в лицо. Продолжила, - И из-за вас, конечно, тоже!..
Рассказывая, выжидательно анализировала выражение и эмоции слушательницы. Пару разиков та все же пыталась вклиниться. Девочка, не прерываясь, выразительно мотала головою и грозила пальцем. И Валентина Григорьевна, в итоге, удерживалась от комментариев. Аля рассказывала обстоятельно, аргументировано и таким тоном, чтобы у мамы Славика и малейших сомнений не возникло: то, о чем речь ведется, вопрос уже решенный, подписанный, круглыми печатями заверенный и обжалованью не подлежит!
Заканчивая, она выложила на стол перед женщиной банковскую карту и тонкую кожаную папку-блокнот.
- Здесь код. И список предлагаемого жилья. Подробное описание плюс фото. Все дома - в столичных окрестностях, в зеленой зоне. Все - на охраняемых территориях. Все - в отличном состоянии. Вам остается только выбрать, что больше понравится. Ответ дадите завтра утром, по телефону. И тогда я вам привезу готовые документы. Вам ничего не нужно делать. Не потребуется никаких подписей, ничего вообще. Лишь одно условие: собственность оформляется на вашего сына. И тратить деньги вам придется - до тех пор, пока Слава не окончит обучение и не начнет зарабатывать - строго подотчетно. Уж простите, что я выражаюсь так прямо и резко. Зато недомолвок и неясностей не остается. Я, видите ли, не верю, что излишества и неумение считать финансы помогают и делают человека лучше, выше, свободнее. Наоборот, в большинстве случаев они растят из него законченного эгоиста и циника. И поэтому я хочу, и мой отец тоже, чтобы основные средства вы вкладывали в образование мальчика, всестороннее развитие и здоровье. И его, и свое здоровье, естественно! Но не в пустые развлекаловки.
Например. Мы дадим добро на оплату самой дорогой и престижной школы. Но! Той лишь, где предоставляют настоящие знания, а не делают из учеников золотых божков и дойных буренок для выкачивания денег вхолостую. И одежда - качественная, но без погони за новомодными штучками. И никаких машин, мотоциклов и катеров, пока двадцать лет не исполнится. И компьютеры, самые навороченные, - пожалуйста! Но, для получения полезной информации, а не для глупых игр и пустого хождения по сети. Понимаете меня?
Валентина Григорьевна смотрела во все глаза. Аля подытожила:
- Славик у вас мальчик одаренный, сами знаете. Главное - способности его развить и помочь выбрать себе в жизни занятие по призванию. Конечно же, для вас лично, теть Валечка, тут тоже выделены средства. Раз в месяц будете отправлять отчет по указанному мною адресу. Вместе со всеми квитанциями и чеками. Кроме того, я вас снабжу телефонами наших адвокатов. При необходимости, можете смело связываться с ними и получать помощь бесплатно, по первому требованию. Они в курсе, и услуги их уже оплачены. Нами. Последнее - помогать родственникам вы можете. Но, изредка и самым необходимым. На лечение, учебу. Никаких излишеств, никакого афиширования. Пожалуйста. К сожалению, частенько случается так, что, прознав о свалившемся на близких благополучии, на головы получившим наследство обваливается многочисленная, страждущая и остро нуждающаяся родня, о которой ранее они и слыхом не слыхивали. И родня эта активно желает подкормиться за счет своих более удачливых родственничков. В нашем с вами случае у них ничего не выйдет, гарантирую.
- Сашенька, но я не могу! - Растерянно начала женщина. - Я не имею права принимать от тебя эту помощь! Да кто мы тебе, чтоб ты ради нас шла на такое?! Это... неправильно!..
Аля перебила:
- А я вам выбора не даю, тетя Валя! Я Славика очень люблю, и хочу, чтобы судьба его сложилась наилучшим образом.... Не вздумайте мне мешать!.. Разве не мечтали вы всегда, чтобы ваш мальчик получил настоящую, интересную, качественную жизнь. Чтобы реализовал свои таланты, повидал мир, осуществил самые смелые свои мечты?.. А не влачил существование пожизненное в болоте этом?! - Она повысила голос. Глаза сверкнули. - Тетя Валя, вы возьмете у меня эти деньги. Вы переедете в выбранный вами дом. И вы обеспечите себя и своего сына всем, о чем мечтали. Я! Настаиваю!
Валентина Григорьевна, глядя ошеломленно в Сашенькино решительное лицо, не могла опомниться от удивления и почти страха какого-то мистического. Это был сейчас совсем не ребенок. Это была личность взрослая, сильная, жесткая до жестокости и здравомыслящая до мозга костей. На секунду женщине привиделось, что это перед ней и не Саша вовсе, а кто-то совершенно другой. Прикрывшийся её внешностью, словно удобной, внушающей доверие маской. Внутренне она вздрогнула и поежилась. Но тут же обуздала себя. Что за ерунда ей в голову лезет?! Саша это, Саша, кто ж еще! Просто девочка, видать, успела за недолгий промежуток этот, огонь с трубами медными в полном объеме повидать, вот и повзрослела стремительно. А смышленой, серьезной и рассудительной она, ведь, всегда была. Чем её, тетю Валю, еще в раннем детстве своем немало удивляла. Так чего же Валентина сейчас испугалась? Вот глупо-то, а!
- Теть Валечка, вы меня слушаете? - Вклинился в скачущие зайцами мысли звонкий серебристый голосок.
- Да, Сашенька. Да, деточка. - Торопливо отозвалась она. - Я не знаю просто, как тебя и благодарить!.. Знаешь, в голове как-то не укладывается.... Прости, пожалуйста.
- Естественно, - откликнулась Аля. - Эффект внезапности сработал. Вот до завтра вы все обдумаете, переварите. Как говорится, с мыслью свыкнитесь. Тогда продолжим.... Не благодарить, а действовать! - Рассмеялась весело. Подозвала поджидающую у бара официантку. Сунула в папку с меню новенькую зеленоватую бумажку. Девушка, узрев, чуть не подпрыгнула.
- Сдачи не надо. - Заметила Аля, улыбнувшись. Когда официантка, пританцовывая от радости, убежала, поднялась из-за стола.
- Тетя Валечка, я вам утречком перезвоню. Часиков в девять. Карточку и каталог забираете. Никому не показываете и не рассказываете. Еще одна просьба. Можно я завтра Славика на прогулку возьму, до вечера? Хочу попрощаться с ним как следует. Мы, ведь теперь с вами долго не увидимся. Очень долго, теть Валь.
- Конечно, детка! - только и смогла выговорить Валентина Григорьевна. - Конечно!..
Глава 40
Устало вытянувшись на узком настиле кушетки и подложив под голову руки вместо подушки, Дана водила взглядом по высокому мраморному потолку. Не отступало гнетущее ощущение, что она заживо похоронена в подземном каменном мешке. Маленькая комнатка, идеальный куб. Высота стен, равно, как и протяженность каждой, около трех метров. Сплошной гранит. Пол, потолок, стены. Матовые, светлые оттенки. Ненавязчивая гравировка узорных абстракций. Но камень остается камнем. Давит массой и затаенным холодом. Угнетает и действует на нервы. А тут еще - ни одного оконца, ни самой крохотной отдушинки. Натуральный родовой склеп какого-нибудь очередного трансильванского графа-вурдалака. Жутко. Неприятно. Страшно.
Дана закрыла глаза. Втянула воздух сквозь зубы. Нет, нет, она спокойна! Она спокойна, черт подери! Она не позволит панике захватить себя. Она увидела уже, к чему приводит паника! И она не даст слабину. Она должна выжить, обязана! Она не хочет, не хочет умирать! Это же окончится когда-нибудь. Это все закончится. И их выпустят отсюда. Они пройдут по зеленому ковру травы, они вдохнут полной грудью живой, напоенный ароматами воздух. Увидят солнце и луну, и звезды, и ощутят на изголодавшейся коже чуткое прикосновение дождя. Они будут, будут еще счастливы. Наступят такие времена. Но для этого им нужно выжить. Здесь. Сегодня. Сейчас!
Двадцать вторые сутки её пребывания в этом странном месте без названия, которое условно именуют "лагерем". Прямоугольник монитора под потолком равнодушно отсчитывает время. Секунды, минуты, часы. Только благодаря этому механическому подсчету, Дана имеет возможность определяться во временных сроках и отрезках. Других ориентиров, помимо, нет.
Их дни проходят одинаково. Звонок будильника поднимает с постели. Хронометр чеканит счет. Гигиенические процедуры. Стремительное облачение в робу униформы. Завтрак наскоро. Обязательная порция неизвестного напитка. Дана подозревает, что это какой-то допинг или препарат, воздействующий на психику. Общий сбор.
Она ступает в открывшийся проем, быстро шагает по ленте коридора, присоединяется к группе. Безмолвная стража сопровождает их к месту занятий. Зачитывается распорядок дня. Начинаются тренировки и тренинги.
Из двадцати четырех суточных часов восемь отводятся на сон, еще два - на условно утреннее и вечернее личное время. Остальные посвящены обучению во всех его возможных формах и видах. Их заставляют запоминать массу всяческой информации. А потом нещадно экзаменуют и допрашивают. Их принуждают тренироваться до изнеможения и отключки, а после устраивают жесточайшие проверки. Они превращены в безликие живые машины. Без права защищаться, не соглашаться, давать слабину, отстаивать себя. Любые несогласия и протесты давятся в корне. А несколько дней назад Дана воочию убедилась, что волю чувствам тут давать ни в коем случае нельзя. Если тебе жизнь дорога, конечно!
Высокий светловолосый парень выделялся среди остальных подчеркнутой нервозностью и больными, отчаявшимися глазами загнанной лошади. В короткие минуты передышек, он не спешил общаться с другими пленниками, хотя им позволялось. Держался всегда осторонь, обособлено и замкнуто. А на тренировках выкладывался с таким бессмысленным остервенением, что это походило скорее на непрекращающийся нервный срыв, чем на желание добиться впечатляющих результатов. При этом выражение лица его всегда носило одинаковую маску злобности и боли. Казалось, он равно ненавидит, как загнавших его в эту ловушку, так и собственных невольных товарищей по несчастью. Естественно, такое поведение отпугивало даже наиболее общительных из группы. И парня старались обходить сторонкой, не трогать лишний раз. И все было тихо-мирно. До того рокового дня!
Отрабатывались приемы самообороны. Отрабатывались в парах. В полную силу. Никакой имитации. Все всерьез. И травмы, конечно, случались. Они были неизбежны при таком подходе, я бы сказала. Но пострадавшим оказывалась неотложная и действенная помощь. И они возвращались в строй уже через несколько минут, чтобы приняться за дело с обычным усердием. И зла на причинивших боль или нечаянные увечья не держали. Всякий понимал прекрасно - его партнер не виноват, он лишь следует установленным правилам. Ничего личного, никакой сознательной агрессии. И тут....