Судя по его виду Занила бы этого не сказала. Во-первых, внешность этого молодого человека никак не вязалась с образом торговца металлом и оружием. Сам он, уж точно, был завсегдатаем модных портных и лавок, продающих благовония, притирания для кожи и прочие косметические премудрости. Дорогой костюм, так затканный шитьем, что истинный цвет ткани угадывается с трудом; холеные руки; волосы до плеч распущены. Нет, в Догате многие мужчины носили довольно длинные волосы, но большинство завязывали их в хвост и на этом переставали беспокоиться о собственной прическе. Эта же шевелюра явно была предметом гордости и постоянной заботы. Не у каждой рабыни в догатской школе волосы выглядели настолько ухоженными, а это о чем-то говорило! Не уступали волосам и усы: тонкие, переходящие в аккуратную тщательно выстриженную бородку. А вот бороды в Догате были не особенно в моде. Кто же ему посоветовал отрастить ее, и зачем? Чтобы скрыть не достаточно волевой подбородок. Занила мысленно усмехнулась, впрочем, до бороды этого человека ей не было никакого дела, а вот его глаза ей однозначно не нравились. Припухшие и покрасневшие, словно воспаленные от недосыпа или слишком бурно проведенной ночи. И не одной ночи. Радужка ярко-голубого цвета. Глаза могли бы быть красивыми, вот только этот цвет еще сильнее подчеркивал розовые от лопнувших сосудов бельма.
Занила почем-то моментально поняла: все, что рассказывали на уроках об этом человеке, его дорогой костюм и ухоженные волосы - все это не имеет ровным счетом никакого значения. Вся его суть в этих усталых воспаленных глазах!
Рука Мабека Дагара прикоснулась к ее плечу, отрывая от размышлений. Управляющий махнул в сторону двери, отправляя ее прочь из комнаты. Занила отвесила положенный поклон и послушно вышла. Она еще слышала, как Дагар объявлял последний лот сегодняшних торгов:
- А через минуту, почтенные господа, я предложу вашему вниманию редкостный цветок с далекого восточного побережья!
Оставшийся день заняли сборы. Да, проданные из догатской школы рабыни уходили из нее не просто так, а забирая с собой свою одежду и костюмы для танцев. Занила не знала, доплачивали ли новые хозяева дополнительные деньги за то, чтобы рабыня могла сразу же начинать развлекать их, не дожидаясь, пока ей что-нибудь сошьют или купят, или же все входило в уже оговоренную сумму золотых. Знала Занила только одно: свою "саблю" она в любом случае забрала бы с собой.
А вот еще раз поговорить, попрощаться друг с другом им так и не дали. Заниле сунули в руки узелок с ее вещами и вывели во двор, где ее уже ждали двое здоровенных мужчин-рабов - охранники, присланные ее новым хозяином. Они должны были доставить приобретение своего господина к нему домой. Сам Рашид Бакур пока оставался в школе, для произведения расчетов - как было сказано. Хотя сама Занила ни на минуту не сомневалась: все расчеты сведутся к обмыванию покупки в компании управляющего и остальных счастливых покупателей.
Нарил открыл перед ними калитку в воротах и отступил в сторону. С ним она попрощалась еще вчера. Занила смотрела на старого раба, на его изуродованное шрамами лицо и знала: его губы сейчас кривятся, потому что он улыбается ей вслед. Улыбка, предназначенная только ей.
Ворота закрылись за спинами ее охраны, и Занила поняла, что всего в третий раз за пять лет оказалась на улицах Догаты.
Идти было недалеко. Дом Рашида Бакура, как и можно было предположить, располагался выше по холму. Занила успела порадоваться, что ближе к вечеру жара в салевской столице немного спала. Если бы еще не пыль, за день поднятая с каменной мостовой и висящая в неподвижном воздухе. Занила запоминала дорогу. Причем не просто последовательность подъемов, спусков и поворотов, она старалась сориентироваться в практически незнакомом городе. После торгов она больше не видела Мабека Дагара и не смогла спросить его о Коре. Сдержит ли он свое слово и отпустит его? Сумеет ли зверек найти ее? Откуда же эта странная уверенность, что ей достаточно самой знать дорогу, чтобы он тоже сумел пройти по ней?!
Огромный трехэтажный особняк Бакура стоял в глубине не менее огромного сада. Кованные металлические ворота в сплошной каменной стене отворились, как только охранник за ними узнал рабов, сопровождавших Занилу. Рабы явно были предназначены всем своим видом демонстрировать богатство своего господина не в меньшей степени, чем сам дом или сад: высокие, крепкие в добротной кожаной одежде.
А дом был роскошным. Занила успела оценить это, пока встретившая ее женщина-рабыня вела ее в специально приготовленные покои. Мужчины-охранники остались снаружи. А рабыня, еще не пожилая, но казавшаяся старше из-за полноты, ничуть не удивилась ее появлению, а значит, ее господин уходил на торги с твердым намерением приобрести себе какую-нибудь новую игрушку.
Дом утопал в позолоте, коврах, почти скрывавших роскошную мраморную отделку пола и стен, и запахе дорогих благовоний. Вначале Занила пыталась разглядывать обстановку, следуя за своей провожатой, но где-то к третьей зале мелькание хрусталя, шелков, бархата, фарфора и вездесущей позолоты слилось в одно яркое пятно. А еще им навстречу попадались люди. Занила разглядывала их, а точнее их ошейники. У рабыни, что ее встретила, он был из тонкой белой кожи с золотой пряжкой. Милое такое украшение, хоть и со смыслом. Она кто-то вроде домоправительницы? Занила пожалела, что та не представилась. Сколько же всего в доме слуг и все ли они из рабов? Впрочем, Занила не собиралась задерживаться в доме достаточно долго, чтобы разузнать это.
Покои на втором этаже, в которые ее привели, оказались трехкомнатными. Рабыня велела ей оставаться здесь и прежде чем выйти спросили, не нужно ли ей чего-нибудь. Занила попросила поесть. А вы думали, она собиралась скромничать?! Рабыня усмехнулась, по достоинству оценив это заявление, и вышла, пообещав что-нибудь прислать, а Занила отправилась исследовать покои, в которых она оказалась. Она бы с удовольствием обследовала и весь дом: входы, выходы, коридоры с наименьшим количеством охраны. Но такое поведение новенькой рабыни может показаться подозрительным. Что ж, значит, этой ночью ей придется выбираться из дома, полагаясь только на собственное чутье.
Первой комнатой была спальня, не менее роскошная, чем весь остальной дом, и довольно просторная. Широкая низкая кровать, застеленная богатым покрывалом, гора разноцветных подушек и валиков, пушистый ковер на полу, в противоположном углу камин, по случаю жаркой погоды тщательно вычищенный и без дров, возле него низкий столик и подушки, побольше, на этот раз для сидения. На этом мебель заканчивалась, но Занила не собиралась расстраиваться по этому поводу - перед кроватью как раз оставалось достаточно свободного пространства для танца, что она собралась исполнять.
Вообще-то Занила предполагала, что в доме такого человека, как Бакур, должен быть целый гарем. Почему же тогда ее не отвели к остальным девушкам? Оставили здесь готовиться к приему господина? Что ж, это ее тоже вполне устраивало.
Вторая комнатка, совсем маленькая, оказалась отведенной под гардероб: комод с ящичками, шкаф с полками. Все пустое, только в шкафу на аккуратных плечиках висят два костюма для танцев. Занила совсем некультурно присвистнула, прикоснувшись к ним: вышивка золотыми нитями, жемчуг, драгоценные камни. Каждый стоил не менее пяти - шести золотых. Ее собственный, что она принесла из школы, был намного проще, но это еще не значило, что она от него откажется. А вот бубен, лежавший на одной из полок, оказался очень кстати. Значит, у ее танца сегодня будет музыкальное сопровождение. С бубном Занила тоже репетировала. Ей нравился этот музыкальный инструмент, особенно за то, что его можно было в любой момент просто отбросить в сторону, освобождая руки для чего-нибудь более стоящего.
Занила развязала свой узелок и принялась доставать из него вещи. Она, конечно, не собиралась задерживаться в доме, но и большинство из этих тряпок вряд ли могли понадобиться беглой рабыне. Первым она повесила, чтобы не помялся, свой костюм для танцев. Верх его состоял из полоски шелка, сплошь расшитой звенящими золотистыми монетками: если грудь даже с большой натяжкой вряд ли можно назвать пышной, трясти приходится хотя бы монетами. Этот "шарф" завязывался на спине так, что свободными оставались довольно длинные шелковые ленты. На конце каждой были также пришиты монетки, от этого ленты очень красиво покачивались при каждом ее движении - лишняя деталь, на которой мужчина может остановить свой взгляд. Следующей частью костюма был широкий пояс, тоже весь в монетках, надевавшийся на бедра, а уже к нему крепились куски тончайшего полупрозрачного желтого шелка. Причем прикреплялись они, просто продеваясь в специальные петельки, и так же легко снимались.
Повесив костюм, Занила отправилась в третью из отведенных ей комнат: через открытую дверь она еще раньше заметила, что это ванная. В отличие от гардеробной, эта комната ничуть не уступала в своей роскоши спальне. Если не превосходила ее. Везде бело-серый мрамор, отполированный до такой степени, что по нему страшно ходить. На возвышении огромная ванная - целый маленький бассейн, а над ней блестящие позолотой краники. Занила открыла их и совершенно несерьезно взвизгнула, когда в ванную полилась горячая и холодная вода. Да, о таком чуде, как водопровод [В Догате того времени центрального водопровода не было. Водопровод в доме позволяли себе только самые состоятельные жители. Вода при этом доставлялась из горных источников по-прежнему на подводах. Ею заполнялся особый резервуар, а уже из него по системе труб с помощью насосов подавалась в ванные господ. Часть при этом нагревалась, проходя через специальные котлы. Насосы чаще всего приводились в движение мулами или лошадьми, хотя существовало мнение, что наиболее производительны все же рабы.], рабыня раньше только слышала! Да, в школе воду привозили в бочках и грели потом в чанах. А еще в ванной было зеркало. Именно такое, о каком она думала сегодня утром, - большое, идеально чистое и прозрачное.
Занила продолжила свое исследование, словно со стороны наблюдая за собой. Вот уж она не предполагала, что у нее такое любопытство вызовет богатство ее нового господина и роскошь его дома. И это его она собирается убить сегодня вечером! Впрочем, последний факт тоже нисколько не портил настроения Занилы.
Ужин съеден и унесен. Приносила его ей в комнату девочка-рабыня лет двенадцати-тринадцати на вид. Заниле, которой через пару недель должно было исполниться шестнадцать, она показалось совсем маленькой. Впрочем, дело тут, наверное, было не в возрасте. В школе ей многие девочки даже старше ее часто казались недостаточно взрослыми. Занила не заговорила с рабыней, пока ела, и та, собрав посуду на поднос, просто удалилась, вновь оставив ее одну.
Волосы снова вымыты, уже во второй раз за этот день. Кожа покрыта специальным составом, так что теперь все тело светится и мерцает в лучах масляных ламп. Костюм надет. Занила не торопилась, закрепляя на поясе шелковые платки. Двенадцать. Дюжина. Один за другим. Снимать она их будет также, пока не оставит всего пару, скрывающие ее обнаженное тело. О да, хозяину понравится ее танец! А к тринадцатой петле на поясе крепится сабля - не сразу и заметишь в волнах шелка. Никаких украшений. Золотые монетки, сияющая кожа, распущенные волосы ниже бедер - более чем достаточно. Ноги босые: не замерзнут на пушистом ковре. Бубен она положила на одну из подушек в комнате. Взять его - минутное дело. Все готово. Теперь нужно лишь дождаться господина.
Занила стояла в ванной напротив зеркала, разглядывая свое отражение, следя за тем, как ее губы беззвучно повторяют имя Рашида Бакура. Сладострастно? Вполне. Теперь это имя будет ассоциироваться у нее со свободой!
Звук открывающейся двери заставил Занилу вздрогнуть, как будто она и не ждала его вовсе. Рабыня обернулась, чувствуя, как ее сердце с места срывается в бешеный галоп. Не очередная служанка. Господин. Значит пора начинать. Он стоял в дверном проеме и смотрел на нее. Пуговицы роскошного камзола расстегнуты, открывая измятую рубашку, ухоженные волосы всклокочены, на лбу испарина. Но больше всего Заниле не понравились его глаза - еще более красные и воспаленные, чем днем. Мужчина окинул ее мутным словно бессмысленным взглядом и шагнул к ней. Занила заставила себя остаться на месте, подавив естественное желание отступить подальше от него. А Бакур с трудом стоял на ногах, его шатало так сильно, что он вынужден был тяжело опереться рукой о стену. Он был пьян, причем практически до невменяемого состояния. И почему-то Занила ничуть не усомнилась, что это было для него вполне обычным состоянием. Волна омерзения при виде этого человека, еще называвшего себя ее хозяином, накатила на нее, но Занила заставила себя собраться.
- Я приготовила танец для моего господина! - произнесла она, а точнее заставила себя пролепетать нежным голоском. - Позволит ли мне господин исполнить его?
Мужчина оторвался от стены и сделал еще шаг вперед.
- К Темным Богам танцы! - Бакур схватил ее за запястье и, не удержавшись на ногах, повалился вперед, прижав Занилу спиной к зеркалу. Крепкий запах вина, мужского пота и чего-то еще... Дыма? Травы? Наркотик!
"Чем же угощает Мабек Дагар своих покупателей?"
Холодные влажные губы мужчины вжались в ее рот, пока его руки лихорадочно ощупывали ее тело, срывая шелковую звенящую монетками ткань с груди. В школе ее учили, что ей следует раскрыть губы навстречу мужчине. Если она хочет ему понравиться. Но Занила, кажется, уже не хотела.
А какая-то часть сознания словно наблюдала за происходящим со стороны и даже подсмеивалась над ней: танец она для него приготовила! С ножом! Значит, до ножа пора добираться так.
Занила потянулась к сабле, закрепленной у пояса, но Бакур перехватил ее руки, до хруста сдавив запястья. Рабыня попыталась высвободиться. Он пьян! Это не должно быть так сложно! Но даже в таком состоянии мужчина все еще оставался сильнее ее.
Бакур свел ей запястья, перехватив одной рукой, и, оторвав от стены, практически волоком потащил за собой в спальню, бросил на кровать. Занила упала вниз лицом, перекатилась, чувствуя, что запутывается в собственных волосах, приподнялась, одновременно нащупывая правой рукой нож, замаскированный под саблю. Мужчина с силой толкнул ее, заставляя вновь рухнуть на постель, схватился другой рукой за пояс на ее бедрах и дернул, разрывая ткань, отшвырнул его прочь. Монетки жалобно звякнули, глухо стукнула о ковер сабля. Где-то в дальнем углу - на слух определила Занила: не добраться. Она выругалась, молча. Вслух она не произнесет ни слова, ни закричит, зовя на помощь (глупость какая!), ни заплачет. Она собиралась драться, а не сбивать дыханье!
Мужчина приподнялся над ней, освобождаясь от собственной одежды, и Занила воспользовалась этим, чтобы рвануться прочь, перекатившись по кровати. Бакур поймал ее за лодыжку, снова дернув на себя, и Занила вдруг на секунду встретилась с ним взглядом.
"А ему словно нравится, - совершенно неуместная в своей отстраненности мысль. - Дарина удивилась бы, узнав, что и на такой товар найдется спрос!"
Занила встретилась глазами с его словно застывшим взглядом, всего на одну секунду. Он ударил ее наотмашь, со всей силы по лицу, тыльной стороной ладони, перстнями, унизывавшими пальцы... Ее голова мотнулась так, что волосы упали на лицо. Бакур впился пальцами в ее бедра, разводя ей ноги, всем свои весом вдавив ее в постель, вжимаясь в ее плоть. Он снова впился в ее рот, прямо сквозь волосы, закрывавшие лицо, не позаботившись даже отодвинуть их в сторону. И Занила разжала губы, острыми зубами впившись в его губу, так сильно, как только могла! Он хрипло застонал, проталкивая свой язык глубже. Ее волосы, вкус его крови, заполняющей ее рот...
Занила отпихнула от себя потяжелевшее бесчувственное тело, заставив Бакура перекатиться по постели. Тот даже не подумал проснуться в ответ на столь бесцеремонное обращение: слишком был пьян. Его голова запрокинулась, и из приоткрывшегося рта раздался храп. Занила медленно села на кровати, поджав под себя ноги и обхватив колени руками. Сдвинуть ноги. Это казалось самым главным. Словно это могло что-то изменить?
Она сидела на кровати совершенно обнаженной, но вряд ли даже заметила это. И еще она была грязной. Ее бедра с внутренней стороны были перепачканы в ее собственной крови и в его... "Темные Боги!" - Занила почувствовала, что ее начинает трясти. Она скатилась с кровати, тяжело поднявшись на ноги. Ей нужно было в ванную. Немедленно! Смыть с себя все это... Надеюсь, там еще осталась вода?
Занила рассмеялась. Для разнообразия в слух. Она же не в школе, где на всех рабынь приносили пару бочонков. В водопроводе Рашида Бакура вода наверняка не кончается никогда. Только вот хватит ли ей этой воды?
Холодный мрамор обжег ее обнаженные ступни, заставив немного прийти в себя. Впрочем, желание вымыться никуда не ушло. Даже стало еще отчетливее. Занила повернула краники, пустив воду литься в огромную ванную, и, не дожидаясь, пока та наполниться, просто опустилась в нее на колени, принялась плескать на собственное тело. Схватила мочалку, лежавшую на краю ванной (Дорогая, из настоящих водорослей), и остервенело принялась тереть кожу на ногах. Только вот даже этого, кажется, будет недостаточно...
Кончики длинных распущенных волос утонули в воде, медленно заполнявшей ванную, начав липнуть к коже. Занила отбросила мочалку в сторону и, собрав их, завязала узлом на затылке. "Нужно найти какую-нибудь заколку или ленту" - мелькнуло у нее в голове. Первая "нормальная" мысль. Занила уцепилась за нее, как за спасение. Она уже отмылась. Настолько, насколько это вообще возможно. Ей нужно действовать, хоть что-то делать!
Только вот всей воды недостаточно...
Занила уронила лицо в ладони, сжавшись в комок. Она сидела в теплой, даже горячей воде, и никак не могла остановить дрожь. Единственное, на что ее хватало, - это не впиться ногтями в собственную кожу, не начать сдирать ее с тех мест, к которым он прикасался!
И всей воды недостаточно! Почему ни на одном из уроков ей не объяснили этого?!
Волосы, слишком прямые, чтобы быть послушными, высвободились из узла, вновь рассыпавшись по плечам. Они пахли им. Ни алкоголем, ни потом, ни дымом травы - чем-то еще, что было им... Занила схватила баночку с жидким мылом и не глядя зачерпнула из нее целую горсть, принялась втирать в волосы. В составе, наверное, были цветы нарта, потому что резкий приторно сладкий запах разнесся по комнате. Если бы он еще мог заглушить тот, другой запах.
Занила прополоскала волосы под струей воды и заставила себя подняться на ноги, вылезти из ванной. Полотенца, сложенные стопкой на полочке, были чистыми, но почему-то она никак не могла заставить себя взять их. Словно боялась вновь перепачкаться в его запахе. Будто все в доме Рашида Бакура было помечено им! И она теперь тоже... Ее господин. Она знала, что уже вымылась достаточно тщательно. И еще она знала, что сколько бы она не продолжала мыться, ей по-прежнему этого будет мало! Что ж, значит дальше ей просто придется жить с этим знанием. Просто еще одна вещь, которую не получиться забыть. Это хорошо, что для нее это "просто".
"Если ты немедленно не вытрешься, тебя начнет трясти уже от холода! - проговорила Занила, разворачивая полотенце. - Отлично, я уже сама с собой разговариваю для разнообразия!"
Если бы у нее еще хоть что-нибудь болело! Кажется, она только сейчас пришла в себя достаточно, чтобы задуматься об этом. Но ничего не чувствовала. "Это должно быть больно!" - она знала. Только вот ее организму, похоже, было все равно, после чего восстанавливаться: после очередного удара хлыста, или... после ласк ее нового господина!
Занила почувствовала, как ее губы кривятся в усмешке. Она смеялась над собой. Все верно, она же позволила себя продать. Только танец для ее нового господина не удался...
"Господин", - еще раз повторила Занила, остановившись на пороге спальни, словно пробуя это слово на вкус. Она называла так Бакура. Не хозяин. Хозяин - это тот, кто владеет. А господин - тот, кто отдает приказы, ну еще может заставить их выполнять. Пока может заставить - господин, но Хозяином ему не стать!
Занила опустила глаза на пушистый ковер. У нее возле ног валялся ее пояс, сорванный Бакуром: непривычно молчаливые монетки, ворох шелковой ткани, декоративная сабля... Занила присела на корточки, ухватилась за вычурную рукоять и, не выпутывая из тряпок игрушечного лезвия, просто вытащила настоящее.