Ужасный противный гул, звук из преисподни, что может издавать лишь покинувшее этот бренный мир существо. С каждым днём Саркису всё больше нравился этот Нижний мир, наполненный магией и чудовищными сюрпризами. Невероятное чувство удовлетворённости буквально подстёгивало богатыря становиться сильнее.
Яркая горящая точка сокращала расстояние, оставляя за собой юркий длинный огненный хвост, рождающий мириады сверкающих искр. Летя через мелкие, почти невидимые обычным зрением кусты, оставляя за спиной молчаливо вздымающиеся стволы деревьев, трача ману на всю эту неописуемую красоту, что разила глаза, Саркис приближался к виднеющейся вдали твари.
Стройная прозрачная фигура, на ней гордо сидящее длинное гоязновато-серое платье, что было велико для такого статного существа, парившего над землёй, как некое приведение. Одежда спускалась ниже пят, корона, сложённая из золота, что не могла сверкать в этакой глуши ясно говорила о…
«Блин блинский. Такого быть не может. Или всё же…?»
***
Демьян окончательно прекратил слёзы и, растерев их по всему уставшему воспалённому лицу, шатаясь на подгибающихся ногах, наконец встал, готовясь к атаке, что могла показаться с любой из тёмных сторон. Она могла вынырнуть из любого мрачного кустика.
— Я не должен подвезти друга. Я же мужчина, я смел и вынослив! — заверил себя парень, хотя тут же был готов вернуть брошенные в воздух слова обратно.
Из-под тёмных сухих листьев показалась мохнатая лапа, расплывчатая и совершенно не чёткая. Как бы Демьян не храбрился, завидев присутствие врага, парень задрожал. Но амулет в его руке пока сохранял в себе магию и Демьян был готов использовать весь свой запас.
— Я не хочу больше отступать, ведь если я сдамся сейчас — мой путь будет окончен! Это ведь только начало, я пока не должен паниковать и бояться, правда? — парень истерически рассмеялся и сжал красный камушек в своей вспотевшей руке. — Огненный смерч! — голос юнца пронёсся над верхушками деревьев и его слышали даже в Чёрном городе. Голос, полный надежды. Голос, что пытался превзойти врагов и не отступить на полпути.
Амулет дрогнул, неистово сверкнул, словно сверхновая звезда, и раздробился на мелкие частички. Вся мана взлетела кверху, рассеивая сказочную лесную дымку. Сама энергия взревела, что укушенный змей, и шумно взорвалась, облачаясь в вихрящееся пламя, танцующее не хуже акробатки.
Смерч взъярился и расширился, съедая окружающие деревья, кусты и землю, уничтожая тварей, которые будто крысы притаились под кустами и ждали возможности атаковать бедного паренька.
— Вы думали сможете меня сломить без боя? Ничтожные крысы, жалкие твари! — смерч умертвлял всё живое, разделывал на части, разжевывал весь лес в округе, переламывал деревья и ветки, оставляя после себя лишь глубокую дымящуюся воронку, словно гигантский глаз смотрящую в небо.
Огонь успокаивался, последний огонь амулета, на который Демьян поставил свою жизнь.
— Не ожидал, что в артефакте осталось столько энергии. Я спасён? — на глаза Демьяна проступили горькие слёзы. Напряжение спадало, на душе становилось всё легче и легче. — Боже, как страшно! Слава богу всё позади… Гордись мной — Саркис! — Демьян прерывисто дышал и его грудная клетка весело дёргалась. Парень не смог держаться на ногах и рухнул на чёрную от сажи землю.
Вокруг стало так тихо. Природа замолчала, ветер поутих, птицы разлетелись — окружающий лес молчал, будто проглотив язык.
Воронка дымилась, а по краям догорали остатки неистового магического шторма. Амулет, что Демьян держал на шее с рождения и вправду спас его никчёмную жизнь.
«Подарок моего настоящего отца, которого я так и не видел. Неужели он спас мне жизнь? Но этот гад же бросил нас, оставил маму жить в бедности, без шанса на счастливое будущее…»
Демьян всегда считал отца виновником такой жизни. Несчастливая, ныне покойная мать, которую парень обожал всем своим большим сердцем; отчим, такой же грустный человек без возможности жить хорошо и в достатке. Демьян искренне ненавидел того предателя, что обрюхатил его маму и оставил одну с младенцем. Это было… так низко и подло. Каково было одной женщине воспитывать Демьяна долгие годы без нормального достатка, хорошей еды и ухоженного дорогого дома?
— Как жаль, что жизнь так и не подарила тебе счастья, мама. Ты заслуживала большего, чем жалкий мирок наградил тебя. Я старался, но вряд ли сделал нас намного обеспеченнее, чем мы были до этого… Прости! — парень молитвенно сложил руки, устремляя взор к небу, что пряталось за вновь наползшей дымкой и кронами лихо закрученных деревьев.
Амулета больше не было, отец помог как мог. Хоть один раз он удостоился звания выше, чем «гадкий крысёныш, держащих женщин за разменную монету»
На душе стало как-то легче. Враги, что прятались кружком по мелким кустам, сгинули прочь, потонувшие в огненном потоке. Воронка была огромна и страшна, словно язва на почве этого леса. А зрачком страшного глаза, что разполся во все стороны, был Демьян. Бедный испугавшийся опасности юнец, что наконец стал ощущать силу и стержень в своей душе. Этого пока было маловато, но начало уже было положено.
«Боже. Но это же ведь не я сделал… Я всё ещё ничтожен, как всегда. Чёрт!» — парень стукнул себя по колену, абсолютно не обращая внимание на возникшую боль.
Но даже несмотря на то, что амулет справился с проблемой, Демьян вырос. Он подсознательно вспомнил свою семью, свой долг и настоящую силу. Ту мощь, что передалась ему от настоящего отца.
Боязнь потихоньку отступала, хоть Демьян и не понимал этого. Амулет прожил свою жизнь далеко не зря, отец всё же поспособствовал закалке клинка.
Стало так тихо. Ветер вернулся в свои владения, вновь запахло лесом, а не противной гарью, пламя почти сбилось несущимися сквозь воронку порывами.
Языки пламени порой шумно вздымались, уходя куполом кверху. Пока ещё парень не заметил этого, но рядом с догорающим огнём показалось паучье тело. То самое, что минуту назад высовывалось из маленького кустика. Собираясь из клубов дыма, оно пошевелило лапками и словно живое поползло к Демьяну.
Замогильный гул послышался ещё раз и воздух как-будто стал ещё холоднее. Ночь призраков, ночь тех, кто не может ходить по этой земле: все те, кто недавно погиб в огненном смерче уже воплотились из серой сказочной дымки и приближались к кучерявому магу. Противные пауки, вертящие своими красными глазками, склизкие улитки, огроменные жирные мыши. Их было даже чересчур много.
Отец. Он поступил как всегда. Он бросил Демьяна одного, оставив наедине с призрачными тварями, от которых дыхание застывало в лёгких, мурашки ползли по коже, а сердце работало быстрее обычного.
Вероятно солнце закатилось за горизонт, иначе звёзды на небе и краешек серебряной луны можно было списывать на зарождающуюся паранойю Демьяна.
Мёртвая армия приближалась со всех сторон, как неумолимая лавина. Вокруг их тел витал дымок, а изо рта пахло смрадом. Замогильным запахом разлагающейся плоти…
***
… именно это чувствовал Саркис на подходе к величественной парящей фигуре.
— Нацепила корону не просто так. Призрачная королева? Похоже на то. Королева призраков, оберегающая их главный оплот и наверняка работающая на слабака Эрика. — Саркис выдавил напряжённый смешок, ощущая своё жаркое горящее тело.
Краешком глаза эдемский маг увидел зарево, будто от ядерной бомбы. Лес позади разлетелся в мелкие щепки и наверняка покинул этот мир вместе с врагами, что как крысы попрятались в своих излюбленных кустах.
— Будем надеяться, что они оказались из плоти и крови, как в самом начале леса. В противном случае, Демьяну придётся драться своей собственной магией.
Королева гудела и гудела громко. Руки лежали по швам, голова надменно смотрела вперёд, однако лицо было не видно в сумраке дикого леса. Само тело было серо, невесомо и прозрачно. Это и выдавало в противнике бесплотного призрака.
«Смогу ли я ранить это существо? Сколько нужно огня, чтобы рассечь это тело? Хватит ли маны и насколько искусна тварь в битве?» — вопросов было даже чересчур много, а ответа ни одного. Именно поэтому Саркис решил приступить к действию, к жёсткой практике, к проверке этого призрака на боевые способности!
Огонь нещадно залаял как побитая собачонка и пустился в пляс в виде огромного потока пламени, чью скорость не смог бы уловить даже средний магишка.
Королева приведений не подвела. За миг до столкновения с огненной трубой, тварь испарилась, оставив после себя лишь слабый невесомый дымок. Однако призрак появился уже в другом месте, невозмутимо воспарив над землёй, как и в прошлый раз. Огонь же бухнулся в землю, прожигая в ней дымящуюся пустую дырку, чёрную, как небо над головой.
— Я смотрю, любишь ты фокусы показывать. О честной драке и речи не идёт?
Существо погрузилось в угрюмое молчание. Ни гула, ни звуков дыхания. Лишь загробная тишина, объявшая окружающий лес.
— Что молчишь? Язык проглотила? Гудеть устала? — в ответ величественная фигура повела головой и высокая корона громко звякнула, свешиваясь набок.
Внезапно существо заверещало:
— Вы зашли чересчур далеко! Я вынуждена сама разбираться с вами. Дальше хода нет! — ни о каком диалоге и речи быть не может, это стало ясно в ту же самую секунду.
Из-под длинного рукава серого платья показалась позолоченная палка, которая тут же была обхвачена полу-бесплотными цепкими пальцами.
— Будешь сражаться палочкой? — поинтересовался богатырь с Эдема. — Ностальгия по детству в жопе заиграла? Советую не забывать, я не крапива, палка может и не подействовать.
— Замолчи! — она прокричала сухо, кратко и грубо, как Саркис и любил.
«Властная женщина»
И конечно же золотая палка в её руке появилась далеко не просто так. Наконечник громко щёлкнул, высвобождая огромное серебряное лезвие, ярко сверкающее в свете луны. Дуга плавно прокосила воздух и лениво заверещала, готовая к битве.
— Королева смерти, не иначе! Сюрпризов полные штаны! Есть чем похвастать.
— Завали пасть, щенок! Не смей приближаться к городу!
«А она настроена серьёзно, как я погляжу. Есть у меня на этот счёт пара любопытных догадок, но сейчас не время!»
Пламя потекло с ладоней, по пути приобретая форму двух яростных драконов, чьи хвосты шустро петляли за их тонкими огненными телами. Зарычав, ящеры закружились вокруг королевы, пытаясь подобрать самый подходящий момент для атаки.
Тварь была не из глупых! Спокойно паря над землёй, она ждала, пока огонь устремит к ней свои когти.
«Давайте!»
Оба дракона встрепенулись и ринулись на врага, еле сдерживая свою форму. Рыча и скаля свои зубки, ящеры было застали королеву привидений врасплох. Но если бы всё было так просто…
Оставив после себя лишь сгусток дыма, королева показалась в совершенно другой стороне, наблюдая за растерявшимися юркими драконами, чьи хвосты шипели, крутясь из стороны в сторону.
Саркис был уверен, что существо улыбалось! Иначе и быть не могло! Размахнувшись своей длинной косой, женщина опустила своё оружие прямо на двух опешивших ящеров. Свистя, коса прорвалась сквозь пламя и то ярко взорвалось, озарив округу ярким малиновым светом.
Коса так красиво мерцала, а деревья так смачно занялись огнём. Дракоши пали, не успев воспользоваться хоть одним шансом попробовать плоть врага своими горячими зубами.
Королева была гораздо сильнее, чем Саркис себе представлял. Пожар отражался в высоких острых золотых зубьях, а лицо… оно было поглощено этим заревом. Прозрачное, но от этого не менее живое и прекрасное.
— Такая красивая, а уже мёртвая! Кто ты такая? Кто ты для Эрика? — на удивлённого мага смотрело молодое лицо, ещё не испещрённое морщинами. Аккуратный нос идеально подходил чётко вычерченным скулам и вискам. Добрые глаза, властные, но от этого нисколько не злые. Русая прядь падала на щёку, делая лицо ещё более красивым и милым.
— Кто я такая сейчас не важно! Болтать нужно было до этой схватки, сейчас же… Я никогда не дам тебе пройти к моему любимому зайчику! Ты хоть знаешь кто он такой? Что он пережил? Не трогайте Эрика, дайте ему спокойной жизни! — призрак заистерил, истошно вопя и сгибаясь в приступе немыслимой боли.
— Ты его мать, да? — поинтересовался Саркис, облокачиваясь на фиолетовый посох. — И что ты тут делаешь в таком никчёмном виде?
Женщина зарыдала, косаясь лица своими бесплотными руками:
— Дайте ему свободы! Оставьте его в покое… Он заслужил хорошей жизни, пройдя через такие страдания… Его и били, и презирали, он страдал из-за плохого здоровья, его мучали боли, я… Я поступила неправильно, но что сделано то сделано. Я ни о чём не жалею! Всё, что произошло — это урок, что дала нам жизнь!
Саркис давно перестал понимать маму Эрика. Да и та лишь ревела, видимо и не собираясь разговаривать с эдемским магом.
Королева бросила взгляд на Саркиса и с остервенением замахнулась косой. Без тени сомнения, обезумев, призрак летел к магу, подготавливая мощную атаку.
Слёзы более не капали с её прекрасного лица, а голос вновь стал властен и строг:
— Хоть один раз в жизни я должна помочь ему! Сын нуждается во мне, я это знаю! И он меня любит, точно-точно. Несмотря на то, как я поломала его жизнь, он всё равно ценит и любит меня, иначе мне бы не позволили охранять этот лес!
«Дура, он использует тебя» — заключил Саркис, держась за посох и готовя ледяной удар. Голубое навершие сверкнуло, заставив Демьяна, кучерявого адепта одной из башен, открыть уставшие глаза.
Его уши ловили каждое слово королевы. Её было слышно так, как если бы она стояла совсем рядом, буквально в пяти метрах.
— Мы влипли! Мы точно влипли! — протараторил парень, потихоньку чувствуя приближающуюся угрозу. — Такое ощущение, будто отец обманул меня. Но его амулет спас меня от смерти, разве нет? — сомнения вцепились острыми когтями в душу Демьяна. Он понимал, что угроза оставалась и всё ещё витала в студёном воздухе.
Звёзд было так много, целый небосклон. Луна, краюшек которой притаился за тёмными облаками, ярко светила и весь лес окрасился в красивый серебряный цвет.
— Какие-то фигуры… Уверен, это трупы моих врагов. — парень заметил некие силуэты, вырисовавшиеся на окраине громадной чёрной воронки. Беда была лишь в одном…
— Что? Может, это кусты шевелятся? — Демьяна обдал холодок, а к горлу подступила противная горечь. — Там же… что-то точно двигается.
Ветер был на удивление тих, на корабле такую погоду назвали бы штилем.
— Но где же сам ветер? — парень задрожал и на трясущихся ногах приподнялся над чёрной землёй. Под мягким светом луны, в совершенно спокойную погоду, в далеке двигалось какое-то нечто.
Поворот. Поворот. Голова отказывалась двигаться и понимать всё это. Твари невозмутимо подходили абсолютно со всех сторон.
— Они… они все как тот паук, что упал на лицо Саркиса. Эти твари бесплотны! — словно приговор сказал Демьян и его руки отбили весёлую чечётку.
Гигантские мыши пронзительно пищали, волоча свои жирные брюха по чёрной земле, улитки безмолвно ползли вперёд, а пауки грозно шипели, переставляя лапку за лапкой.
«Дело не просто херово. Я же такой трус. Сам себе противен» — заныл парень, сам не замечая, как смело двинул рукой, заставив зелёную чавкающую слизь прильнуть к ладони.
Твари наступали, те самые твари, погрязшие в огненном смерче и погибшие в буйстве стихии. Вот они, мёртвые облака дыма, будто живые несутся к нему на всех порах.
Гигантские, противные, не живые, пытающиеся сломить этого жалкого человека! Демьян никогда не чувствовал такой злости. Эмоция подчинила голову, превратив парня в острый разящий клинок. Даже ноги успокоились, перестав свой сумасшедший танец.
— Я не хочу жить таким, какой я есть. Если я адепт одной из пяти магических башен, во мне должно быть нечто железное и нерушимое. Иначе какой из меня боец? Какой из меня маг и щит?
Парень помнил, что делал Саркис при виде опасности. Он помнил его натянутую улыбку, обнажающую белые зубы, помнил гордую стойку и меч, чётко смотрящий в грудь врагу. Демьян хотел быть таким же смелым, крутым, он хотел, чтоб у других шли мурашки при виде его решимости.
— Каждая секунда нашей жизни — это учёба! Мы должны совершенствоваться абсолютно всегда, плюя на страх, занятость, грусть, сон. Мы должны жить, а не выживать. Жить, а не влачить рабское существование. Сила при мне и её должно хватить для боя. В противном случае — жизнь сама заберёт меня, если я покажусь ей слабаком!
Демьян расплылся в безумной улыбке и где-то он совершенно точно стал похож на эдемского мага. Такой же смелый, безумный, отринувший все чувства и принимающий сражение.
«Я обязан постараться, ведь жизнь так коротка… Я должен помочь другу и у меня точно всё получится!» — заверил себя Демьян, встряхнув слизь и пафосным движением превратив её в зелёную длинную плеть.
Эта стойка… казалось, что человека подменили, настолько это было не похоже на него самого. Обезумевший, не думающий о своей смерти и об опасности, он просто был готов драться. И тот, кто победит в этой битве, будет признан сильнейшим в этой схватке!
«Двух победивших не бывает. Либо вы, несчастные жалкие призраки, либо я — обычный средний маг, трусоватый и жалкий!»
Они приближались всё быстрее и быстрее. Готовясь к атакам, пугая лишь одним своим видом, армия бесплотных продолжала путь.
Пять.
Демьян глубоко вдохнул, чувствуя ночную свежесть воздуха.
Четыре.
Пауки шипели, мыши пытались перегнать друг дружку, а улитки старались ползти вровень с остальными.
Три.
Демьян повёл плетью из стороны в сторону, успевая проверить её на гибкость.
Два.
Ветер внезапно дунул, будто подстёгивая парня не отступать от намеченного пути.
Один.
— Давайте, мрази!
Со всех сторон на парня прыгнули призраки. Волоча за своими телами дымок, приготавливая свои когти, тела и зубы, они ринулись на него, надеясь тут же и прикончить.
Один метр. Именно столько оставалось между ними и магом. Плеть свистнула и закружилась как шустрая юла. Скорость была неописуемой. Твари попадали под удар, растворяясь в ночном студёном воздухе. По очереди попадая в эту мясорубку, они растворялись, сливаясь с набежавшим ветром.
Когда не осталось ни одного врага, плётка рухнула вниз, взъерошив землю и покрыв её мелкими змеистыми трещинками.
Демьян не верил в свой успех! Тут же практически позабыв свой небывалый подвиг, он поёжился и смущённо заулыбался:
— Никогда бы не подумал, что это окажется настолько просто. Есть повод гордиться собой и передавшейся от отца наследственной магией. Один круговой удар решил всё!
Естественно, твари стали возрождаться, оставляя открытым вопрос «А собственно зачем повторять битву?».
Сердце наполнилось гордостью и застучало сильнее прежнего:
— Это сделал я… Никогда бы не поверил, но моё оружие меня спасло. Точнее не оружие — я спас самого себя и помог другу. Это звучит более оптимистично и правдоподобно!
Пауки не теряли надежду и пытались возобновить битву, но со злостью испарялись от очередного размашистого удара длинной зелёной плетью:
— Я хочу помочь Саркису не только здесь. Я помогу ему в настоящем бою, а не в этой постановке, и не дам и возможности быть побеждённым кем бы то ни было!
Улитки испарялись, мыши оставляли за собой лёгкий дымок, перерезанные плетью посреди брюха. Парень был не просто решителен и смел. Всё стало хуже! Отринув своё прошлое, не заботясь о своей жизни, он махал оружием, вырубая всё больше и больше призрачных тварей. И помимо этой новой атмосферы сражения, парень безумно улыбался, как не улыбался никогда!
«Косить противников… Это так весело?» — неожиданно подумалось ему, отчего недавняя широкая улыбка перешла в оскал.