«Неужто в этом справедливость и честность?… Мучатся в Нижнем мире, бороться с грехами и становится лучше, добрее и честнее. Пытаться не совершать ужасное, помогать обездоленным и беспомощным, любить и ухаживать за другими… Сквозь все муки и лишения не превращаться в животное и пытаться сохранить себя и сделать мир много лучше… Разве это плохо? Неужели и такие люди за свой нечеловеческий труд и старание должны гореть в аду? Вместе с преступниками, вместе с ничтожным, жалкими и чудовищными людьми…
Отец, где же твоя хвалёная справедливость? Разве так должны награждаться лучшие? Разве их можно ставить в один ряд с настоящим стадом и скотом? И Адам… Он должен был мучиться в аду вечно? Отец, где твоя доброта, прощение и милосердие к собственным детям! Или наш общий урок должен длиться вечность?…»
***
Домик был маленьким, но вполне себе опрятным. Здесь и жил Мартен, питаясь покупной едой из ближайшей деревни да попивая воду из рядом журчащего родника. Демиург обучал его, улыбался рогатому малышу и объяснял, почему рога не делают его ни уродом, ни тем более чудовищем.
— Не слушай этих людей. Ты же видишь… Своего собственного уродства им не понять, а в друг друге его и видеть не хотят. Ты же замечательный, так? — Демиург поглаживал отныне своего мальчика, ласково приговаривая хорошие слова и взращивая заслуженную ненависть ко всем кто обижал его, был готов обидеть, кто делал это с ненавистью или же с хохотом — и Эрик действительно ненавидел. Ненавидел соседей, ненавидел мать, весь город. Для него он всегда был Чёрным…
— Дядя Демиург, спасибо вам. За заботу, за домик… Я мечтал именно об этом. — Мартен искренне улыбался своему спасителю, ещё не зная что дёшево купился на лесть, тепло, дом и уют, ещё не зная, что станет обычной фигурой на большой мировой шахматной доске.
Так проходил день за днём. Демиург появлялся дома всё реже, но с каждым появлением продолжал гладить, обнимать, ласкать малыша, уча его всё большему материалу, даря огромные умные книги и весёлые детские игрушки.
***
Эрик повзрослел, возмужал, переселился в соседнее село. Даже в его измученном израненном сердце нашлось место для дамы. Их маленький любимый сынок мило посапывал в своей небольшой поскрипывающей кроватке.
Они с женой жили в любви и согласии, хоть Эрик и стал всё чаще и чаще удаляться на долгие прогулки, в ходе которых Демиург делал из него своё собственное идеальное оружие.
Именно тогда они прознали о скоплении живой силы, о скоплении людей, тела которых превратились в муравьиные. Именно тогда были начертаны первые планы Демиурга, названные в ходе начертания «Пентаграммой».
Эрик несомненно отдалялся от семьи, но любовь всё ещё крепко сидела в его сердце. Он и сам не понимал, как такое сильное чувство было способно поселиться в его чёрством ненавидящем всех, всё и вся теле.
Дни неслись за днями. Демьян рос. Он уже впервые пошёл в школу, под сельское пение птиц и мычание фермерских коров.
Его девушка, любящая его и любимая им, сидела рядом на скамеечке и солнце красиво ложилось на её гордую и прекрасную фигуру.
— Как же быстро время то летит. — подал голос Эрик, ощущая как голова любимой перекочевала магу на плечо. — Демьян только в маленькой кроваточке лежал, а сейчас уже такой большой, сильный, играет в футбол, учится… Вот чёрт, я им горжусь и завидую. — рассмеялся Мартен, поглаживая любимую по голове.
Та слушала, спокойно уставившись на безмятежно колышущееся зелёное поле невысокой травы.
— Да. Знаешь, ты большой молодец. — девушка притянулась и поцеловала тощего мага прямо в щёку. — Ты ему подарил то, чего никогда не было у тебя. Семью, тепло, дом… И мне ты подарил самое ценное и желанное — твою любовь.
Их губы сомкнулись и пара забылась в страстном поцелуе.
Жалко, что так не могло продолжаться всегда. Жалко, что так не могло продолжаться вечно…
Демьян хоть и рос в заботе и уюте, но даже он с каждым годом всё сильнее и сильнее ощущал, как отец отстранялся от собственной семьи, уходил куда-то далеко-далеко, в области, далёкие от семейного очага.
Мать Демьяна даже не сразу поняла, что Мартен уходил от них и делал всё для подготовки плана по отмщению.
— Зачем тебе всё это… Забудь, выкинь из головы. Эти люди не достойны твоего гнева, не достойны твоего внимания и мыслей.
Тощий мужчина обнял жену и где-то внутри его глаз показались голубые слезинки.
— Дорогая, я сам всё решу, доверься мне. Я обещал же вернуться, забыла?
Внезапно девушка забилась, как муха в паучьей сетке:
— Не верю! Не верю! Не верю! Останься с нами, останься со своей семьёй. Наши же узы дороже…
— Успокойся и… и прости меня. Я обязан одному человеку жизнью, ты же сама знаешь.
Слёзы длились ещё долго. Однако сколько бы всхлипываний в доме не звучало, сколько страшно и мучительно ни дёргалась девушка, Эрик был непоколебим, важен и решителен.
Он всё-таки оставил семью. Бросил всех её членов, оставив после себя лишь разочарование, злость и горе. Демьян не переставая рыдал, мечтая как можно сильнее обнять любимого и дорогого отца, но всё было позади. Даже кудрявенький паренёк это прекрасно понимал.
— Хочешь забыть его, да? — риторически спрашивала женщина, потрагивая оставленный Эриком красный кулон на шее сына. — Неужто это всё, что он оставил после себя? Только один бесполезный красный амулет… Не прощу эту мразь! — одинокая мать закрыла лицо руками, залившись слезами по самому любимому человеку в жизни.
Вскоре в их дом пожаловали маги и навсегда избавили Демьяна от бесконечных слёз. Его мозг, его глаза и всё его тело навсегда забыли кем был и как выглядел его настоящий отец.
И только амулет был напоминанием о сбежавшем родственнике…
***
Муравьиное войско вторглось на территорию процветающего огромного города, изобилующего красками и хорошими запахами. В тот страшный день все вооружённые отряды города, все простые граждане, мешающие Эрику, Кассандра и многие другие люди положили свои головы и стали топливом, которое интенсивно влили в составленную из башен и подземных путей сатанистскую Пентаграмму. Со многими Эрик расправлялся особенно зрелищно, убивая их собственными руками, пятная их в крови тех людей, что превратили его жизнь в мучение, страдание и горе.
Толпы рыдающих жителей беспощадно разрубались на части под жуткий притворный хохот многочисленных муравьиных отрядов.
Тогда то власть и перешла в руки Эрику… Чёрный город стал оплотом зла, подверженный страшным экспериментам диктатора, множеством убийств простых людей, а также многочисленным запретам и правилам. И те демоны из ада водрузились на спины народа ещё в те самые времена…
Конечно же до смерти жены Эрика оставались годы, но она прекрасно понимала, что такой человек как Эрик добьётся своего и отомстит всем, кто смел переступить ему дорогу. Особенно вспоминая то, как она яро не давала приходившему ко своему дому Мартену увидеть хоть глазком их уже подросшего сына, не без тайной Эриковской помощи ставшего башенным магом. Бывшие муж с женой вступали в перепалки, бранились, обзывались, однако женщина неуклонно отвечала отказом, заставляя тощего и бледного мага уходить прочь к себе, в свой Чёрный закрытый город. Но что стоит отметить — он, как самый настоящий джентельмен, обычно слушал, но не отвечал, обычно терпел, но не бил. Он действительно уважал и любил свою жену…
А её смерть, устроенная двумя некромантами, далась Мартену даже слишком тяжко. Он бился долгие три года над этим решением и наконец совершил то, что запустило череду всех остальных событий.
Зато Демьян был в Цитадели, Эрик увидел его, потрогал, постарался сделать всё, что сделал бы любящий отец. И это событие было самым радостным и хорошим событием в последние страшные года его непростой жизни…
***
Снаружи всё стихло и только ветер поглаживал чёрные стены Цитадели. Огненные шары бесполезно пронеслись около молниеносно двигавшегося тела врага, взорвавшись мириадами маленьких искр. Уследить за быстро несущимся Адамом было практически невозможно, а маны для увеличения скорости было недостаточно.
Ноги демона смачно чавкали по земле, а язык вывалился из пасти. Пара шагов и лапа с огроменными когтями полетела вниз, свистя и рассекая порыв воздуха. Огненный щит, соткавшись буквально из ниоткуда, накрыл тело Саркиса и лапы демона звонко врезались в него, скребя и пытаясь разрушить напористую крепкую преграду.
— Твоя стихия ничего не сделает коже Адама. Даже не пробуй, только остатки маны растратишь. — прохрипело тело Мартена откуда-то из-под кожи демона.
Эдемский маг отпрыгнул, а огненный щит взорвался снопом ярких искр, прогнувшись под мощью Эрика Мартена.
Взрыв яростно содрогнул стены Цитадели, заставив Саркиса прикрыть уши.
«Всё плохо… Всё очень плохо… В таких потёмках я посох не найду, а маны на огненные техники осталось меньше зёрнышка. Что же делать? Думай, думай…»
Однако время на подумать уже не оставалось…
Демоническая тварь почти взлетела, быстро-быстро работая своими мощными чёрными ногами. Пара рывков и чудовище, готовясь прокусить врага мощными челюстями, устремилось вперёд, напоминая несущуюся на огромной скорости стрелу. Огонь же в ответ заплясал свой неистовый диковинный пляс и громко зарычал, обращаясь в быстрого огромного тигра, что на всех порах помчался на Адама.
Зверь столкнулся с другим зверям и было неясно чьи зубы опаснее и острее.
«Нужно подпитывать огненное животное… Это одна из моих последних ставок в этой бойне…»
Тигриные зубы с силой впились в толстую чёрную кожу, а когти демона плавно вошли внутрь огненного зверя, пытаясь разорвать животное, уничтожить, игнорируя его острые зубы на своей коже. Масса тигру также не могла помочь. Адам был массивнее, крепче, непоколебимее. Он являл собой настоящее оружие для убийств.
Лапы тигра громко ложились на толстую кожу врага, зверь рычал, а его огонь шипел не хуже змея. Адам же напрягся и его когти плавно устремились вниз, разрывая единое огненное тело, рассекая пламенные горячие волны, побеждая вражеское страшилище.
Тигр по-животному рычал, принимаясь бить противника как лапами, так и крупным юрким хвостом. Но всё было напрасно. Длинные пламенные клыки вцепились в жирную демоническую шею, надеясь хоть как-то навредить врагу, но все успехи тигра были лишь в ещё большей агрессии демона.
Когти Адама дошли до земли, разорвав живот тигра. Зверь отчаянно зарычал и уже было начал восстанавливать рану…
Лапы демона тут же устремились вверх, вместе со всем чудовищным чёрным туловищем. Тигр полетел вместе с демоном, отчаянно пытаясь вырваться из лап врага. Когти беспомощно раздирали демоническую кожу, но всё было напрасно…
Адам подлетел прямиком к потолку, жадно и со смехом смотря на беспомощного чудо-зверя. Тигр бился, грыз, дёр, но это приводило только к белоснежной улыбке чудовища. Длинная чёрная лапа отошла в сторону, в боевой готовности.
«А… А… Маны почти не осталось. Вот сука…»
Когти устремились к пламенному лицу тигра, погружаясь в его глаза, лоб, нос, всем весом накидываясь и опрокидывая врага.
Зверь камушком отлетел к полу и его огненное тело растворилось в воздухе, за секунду испарилось, оставив Саркиса наедине с бывшим братом из Эдема.
«Не нравится мне это. Я остался один, без магии и практически без единого шанса как на честную борьбу, так и на побег… Неужели пахнет поражением?»
Адам приземлился рядом с тем местом, где буквально миг назад испарился пламенный зверёк. С радостной ухмылки капала густая слюна, а лапы тёрлись друг о друга в неком предвкушении.
— Ты готов бороться дальше, маг из Эдема?
Демон на пятках развернулся к врагу, смотря на него своими ярко горящими красными глазками. В них был огонь. Огонь сражения. Огонь победы.
— Эрик, разве я собирался отступать? Давай доведём дело до конца, закончим этот бой. И пусть победит сильнейший!
Демон радостно загорланил, срываясь с места и на всех порах мчась к Саркису. Когтистая лапа схватила несчастное тело эдемского мага и швырнуло его на землю, выбивая из него всё оставшееся дерьмо. Земля дробилась под телом Саркиса, а Адам кусался, швырял его, втаптывал в землю, крутился с ним и безумно рычал, словно титан, сокрушающий своего врага.
Карусель быстро взлетела ввысь, угрожающе крутясь от одной стены к другой. Тело Саркиса отчаянно билось то об одну, то об другую стену, а огонь еле-еле пытался сползти с его пальцев.
«Магия иссякла, да?…» — понял эдемский маг, кружась в неистовом демоническом вихре. Когти рассекли куртку, полоснули по старым ранам, ноги врезались в грудь и выбили из неё весь воздух, а клыки нещадно хватали врага то за руку, то за ногу, без капли жалости, без человечности и милосердия. Саркис жмурился, терпел, понимая что никакого отпора чудовищу дать уже не сможет.
Тело мага пулей понеслось к далёкой, теряющейся в темени крыше Цитадели, с громким треском проламывая её на мелкие частички и проделывая крупную неровную дырку. Щепки разлетелись в разные стороны, сам Саркис кубарем покатился по чёрной крыше, а тусклое солнце яростно посмотрело в счастливые глаза Адама.
Чудовище облизнулось и оттолкнулось от земли, идеально пролетев неровное отверстие и приземлившись в паре метров от несчастного тела эдемского мага.
— Малыш, я переоценил твои силы, возможности и влияние. Думал, что сегодня наступит мой финал, однако такой мусор на вроде тебя ясно показал и доказал что до моего поражения ещё очень и очень долго. — завопил рогатый правитель.
Короткий, но громкий рык взлетел над одинокой и пустой крышей. Демон прыгнул, яростно пикируя на тело мага. Грохот мог оглушить любого. Когти вцепились Саркису в живот, заставив противника замычать. Он никогда не чувствовал такой боли…
Его опрокидывали, швыряли и кидали как бесполезный мешок. Яростный и быстрый демон с остервенением издевался над таким лёгким и смешным богатырским тельцем.
Пара ударов в воздухе заставили Саркиса рухнуть на крышу, но покатиться по ней ему не дали. Демон, успевший приземлиться на свои массивные мощные ноги, жестоко пнул его, тут же притянув к себе огромными когтями и клыками вгрызшийся магу прямиком в лицо. Оставив на нём шрамы, демон перевернул богатыря через плечо, яростно вдавливая в шаткую напрягшуюся крышу.
Хрипы и тяжёлые вздохи не могли принадлежать тому самому Саркису. На миг легендарный маг стал обычным учеником, получающим нагоняй от нервного и строгого учителя…
Схватив богатыря за руку, Адам прокрутил его вокруг себя, с яростью выкидывая кататься по уставшей от боя крыше. Прыжок и демон приземлился у истерзанного тела, вновь полосуя его, уродуя и нещадно вбивая в крышу своими нечеловеческими ногами.
— Ха-ха, да ты же жалкий. Боже, и тебя то мне нужно было бояться, да? — Саркис давно потерял сознание. Его глаза закатились, изо рта потекла терпкая струйка крови, а тело больше и не собиралось сопротивляться.
Демонические лапы вцепились в обездвиженные ноги, подняли ранее гордого сильного мага и подкинули, продолжая наносить и наносить по нему размашистые разящие наповал удары.
Нога подцепила мага и снова вдавила его в крышу. Лапа схватила врага за горло, потешно встряхивая его и намереваясь наконец покончить с ним:
— Что, восстание, да? Война? Справедливость и добро? Да сдохни ты со своей правдой и добром. Это ты пришёл ко мне и получил своё. Получил что хотел, о чём так долго мечтал!
Адам поднял мага, неистово зарычал, как следует размахнулся и высоко подкинул его. Проигравшее тело описало широкую дугу, перелетело край высокой чёрной крыши и продолжило свой полёт, навсегда срываясь вниз и окончательно ставя точку в Цитадельном противостоянии.
Под разрывы снарядов, под грохот и крики, прямо на глазах неверящих муравьёв эдемский маг летел вниз, навстречу тому войску, что верило в него и благодаря которому обрело новые силы идти в бой.
Тело Саркиса свалилось под ворота огромного Мартеновского муравейника, завершая жестокую битву в Чёрном городе.
— Маг… Ты проиграл… — тихо проговорил Маврикий. — Не сдаваться! Идти в бой! Идти до конца! Идти до победы! — войско постаралось в один голос бодро одобрительно крикнуть, но получилось неубедительно и без былой силы в голосе. Дух победной войны потихоньку начал покидать муравьёв. — Саркис, тебя действительно низвергли? Поразили? Вот сука… — пробурчал Маврикий, спиной ощущая подошедшего с донесением солдата.
— Не смей говорить мне нечто плохое, я тебя умоляю. Просто не смей. Не сейчас. — предостерёг Маврикий.
Подошедший к нему муравей сурово смотрел в землю, стараясь не выдать и грамм своего волнения, однако голос был способен спалить даже самого закалённого в боях вояку:
— Простите, но я боюсь, что это срочно. Я понимаю — мы все, абсолютно каждый в строю, видели поражение мага…
— Он не проиграл! — крикнул Маврикий, с силой сжимая кулаки и стараясь не расплакаться от обиды и горечи. — Он не мог проиграть. Это… Это какое-то недоразумение. Точно, это какая-то… — всплеснул руками главнокомандующий, разворачиваясь, но не успевая договорить.
— На нас движется огромная армия. Армия демонов. И я боюсь, что с атакой на Цитадель придётся несколько помедлить… — муравей всё же сглотнул, не посмев даже посмотреть в глаза Маврикию.
— Демоны, да? — нервный смех звучал особенно остро на фоне взрывов, на фоне жестокого поражения их символа и духа войны, а также на фоне страшных новостей. — Демонов же больше нас… Мы… Ай, поворачивай войско назад. Оповещай командиров. Бьёмся до поражения! Отступать больше некуда!..