Боннетт повернулся, взглянул вверх.
— А, командир. Не знаю. Мне почудился запах чего-то гнилого.
Губы Спарроу сложились в полуусмешку.
— И что ты думаешь по этому поводу?
— Да по-настоящему запахло гнилью — падалью, гнилым мясом, — сказал Боннетт. — Я принюхиваюсь уже несколько дней — каждый раз, когда прохожу мимо.
— А еще кто-нибудь заметил это?
— Никто ничего не говорил.
— Может, это игра твоего воображения, Лес. После пяти дней плавания в этой плавучей фановой трубе все что угодно померещится.
— Да нет, командир. Я могу распознать большинство запахов. Но этот ни на что не похож.
— Минуточку, — Спарроу спрыгнул на палубу рядом с Боннеттом.
— Принюхайся, командир.
Спарроу глубоко вдохнул. Он почувствовал в воздухе слабый запах мертвечины, но затем он стал слышен все явственнее в насыщенной кислородом атмосфере подводной лодки.
— Может, это дохлая крыса? — спросил он.
— И как она смогла попасть на борт? И кроме того, мы ведь прочесали «Таран» частым гребнем. И комар бы не остался незаме… — он внезапно остановился на полуслове, уставившись на радиационную переборку.
— Только в одном месте нас не было, — произнес Спарроу.
— Но мы осмотрели ее при помощи камер. Там… — Боннетт снова осекся.
— Давай посмотрим еще раз, — предложил командир.
Они вернулись в центральный пост и переключили главный экран на сканеры отсека реактора.
— Ничего, — произнес Боннетт. Взглянув на Спарроу, он пожал плечами.
Спарроу взглянул на часы.
— Час назад Джо пошел отдыхать, — он смотрел на теперь уже пустой экран. — В любом случае приведи его к двери, ведущей в тот коридор. А Рэмси пусть останется в центральном посту. Я пойду к реактору. — Он вышел за дверь и по трапу спустился на нижнюю палубу.
Оставшийся в центральном посту Боннетт подошел к пульту управления коммуникациями и вызвал Гарсию. В громкоговорителе послышался заспанный голос.
— Да?
— Командир приказал тебе явиться к первому коридору реакторного отсека.
— Что случилось?
— Он все объяснит.
Боннетт переключил коммутатор и вызвал Рэмси.
— Да. Я в комнате отдыха.
— Зайди в центральный пост.
— Сейчас.
Боннетт отключил коммутатор и присоединился к Спарроу, стоящему перед дверью в тоннель. Гарсия почти сразу подошел к ним, на ходу застегивая рубашку. Черные взъерошенные волосы стояли дыбом.
— Что-нибудь случилось?
— Когда ты выполнял последнюю проверку реактора, ты открывал люк в коридор?
— Конечно. Но внутрь я не заходил. Ребята из Службы безопасности сказали, что там все чисто…
— Это и так ясно. Ты чувствуешь какой-нибудь запах?
Гарсия насупился.
— Вы имеете в виду мой нос?
— Именно так.
— Мне так не кажется, — тряхнул головой Гарсия. — Зачем?
— Принюхайся, — сказал Боннетт.
Гарсия повел носом, глубоко вдохнул. Потом еще раз.
— Гниль.
— Лес принюхивается здесь уже пару дней.
— А кто-нибудь проверял вентиляционную трубу? — спросил Гарсия.
— Первым делом, но не могу быть до конца уверенным, — заметил Боннетт. — Здесь возможно пограничное состояние, почти соперничество между бактериями и стерилизующим действием радиации.
— И бактерии выигрывают с тех пор, как мы увеличили содержание кислорода в воздухе, — заключил Спарроу. Он указал на люк в реакторный отсек.
— Это где-то здесь. Джо, принеси кусок трубы.
— Какой длины?
— Около двадцати футов. Чтобы этой длины хватило от отвода в середине тоннеля до выхода в открытые отсеки.