- Последнее, я полагаю.
Он кивнул, но выражение его лица не изменилось.
- Я бы хотел, чтобы ты проследил за порядком, пока меня не будет. По меньшей мере...
- Значит, последнее.
- ... пару дней, а может быть, месяц или даже больше.
Он нахмурился и немного подумал.
- Мне это совсем не нравится, - наконец сказал Крейгар. - Я хорошо исполняю приказы, но никуда не гожусь в качестве командира. Тебе это хорошо известно.
- Верно.
Он подумал еще немного.
- Предложи мне крупную сумму.
- Я дам тебе много денег.
- Хорошо.
- Договорились.
- А что ты собираешься делать? - поинтересовался Крейгар.
- Последую твоему совету.
- Которому?
- Вредительство и тому подобное в армии.
- Понятно.
- Маролан определил меня в роту.
- Могу себе представить.
- Что я должен знать о жизни солдата?
Он рассмеялся.
- Даже не представляю, с чего начать. Ну прежде всего тебе она не понравится.
- Это я и сам знаю.
- Во-вторых, если ты позволишь грубо обращаться с собой - я имею в виду твоих товарищей, а не командиров, - это никогда не закончится или тебе придется кого-нибудь убить, не самый лучший выход для всех.
- Я понял.
- В-третьих, если твои товарищи заподозрят, что ты не хочешь по-настоящему сражаться, твоя жизнь будет отвратительной.
- Один вопрос.
- Давай.
- А кто такие товарищи?
- Похоже, - задумчиво проговорил Крейгар, - тебе потребуется гораздо более серьезная подготовка.
Если вы пойдете по Доксайдской дороге там, где она сворачивает к Востоку и немного на юг (следуя вдоль доков, кто бы мог подумать?), то обязательно доберетесь до рыночной площади, откуда улица Бэкон спускается вниз по склону холма. Если представить себе, что ветер дует с запада или севера - в противном случае вы бы так далеко не зашли, - скоро перед вами предстанет ряд невысоких приземистых и уродливых кирпичных зданий, вклинившихся между скалами Адриланки. Это бойни, и они расположены таким образом, чтобы мясо резалось, сушилось, коптилось, солилось и укладывалось так, чтобы его можно было сбрасывать на корабельные сети, с которых оно грузится в трюмы торговых кораблей. Дальше остается лишь доставить его в другие порты прежде, чем оно успеет окончательно испортиться.
Пройдя мимо боен - будем рассчитывать, что именно в этот момент ветер переменится (ничто, ничто не издает такого отвратительного запаха, как бойня в жаркий день), - вы начнете снова подниматься в гору. Через некоторое время улица Бэкон превратится в Рэмшед-Лейн, и вы почувствуете, что вонь заметно уменьшилась и изменилась (мусор пахнет лучше, чем бойня), но не исчезла. Некрашеные деревянные дома здесь стоят практически вплотную друг к другу, вы попали в Южную Адриланку - самое время рассказать, зачем вы вообще сюда пришли. Лично я - только потому, что здесь жила моя семья.
Я знаю здешние улицы почти так же хорошо, как на своей территории, поэтому мне не нужно было смотреть по сторонам, когда мы шли мимо пекарен, дубилен, скобяных лавок, колдунов и проституток, следуя поворотам дороги и изредка кивая всякому, кто осмеливался взглянуть мне в глаза, поскольку я никогда не запугиваю людей с Востока. В любом случае для меня большое облегчение видеть лысых и толстых, а иногда и усатых, поскольку драгейриане никогда не бывают такими - там, где они видят свои преимущества, я усматриваю лишь ограничения.
Мы прошли мимо уличного менестреля, который пел на одном из самых малоизвестных восточных языков, и я бросил несколько монеток в его футляр для инструмента.
- Босс, он пел о том, что я подумал?
- Юноша рассказывает своей девушке о любви.
- Мои маленькие волосатые яички...
- Это искусство, Лойош. Тебе не понять.
Мы вышли на улицу, которая называется Дорога Незнакомцев, к югу от нее находится квартал, носящий название Шести Углов, где все меняется после наступления темноты. Я не знаю ни одного подобного места не только в Адриланке, но и во всей Империи. Вот тут днем торгует рыбная лавка, ночью оставшуюся рыбу выбрасывают, и лавка становится заведением, где можно купить домашнее бренди, не облагающееся налогом. Рядом находится мастерская сапожника, но вечером, когда башмаки и сапоги прячутся под полом, в мастерской открывается игорный дом, который, по странному совпадению, также не платит налогов. Пекарь, проработав в пекарне целый день, отправляется домой, а ночью сюда приходит совсем другой человек, открывает заведение с заднего хода, раскладывает ряды матрасов и превращает пекарню в самый отвратительный бордель в городе.
Честно говоря, я предпочитаю бывать в этом районе днем, но ночью он больше походит на мою территорию.
Пройдя Шесть Углов, мы наконец оказались на углу двух улиц без названия, возле маленькой лавки, торгующей колдовскими амулетами. Я прошел под навес и услышал мелодичный звон колокольчиков. Сначала меня приветствовал кот Амбруш, который вылез из-под висящих ковров, а за ним появился мой дед.
- Привет, Владимир, - сказал он. - Рад тебя видеть. Садись, выпьем чаю.
Амбруш присел, готовясь к прыжку. Я поймал его и внес в лавку, или в дом, - что одно и то же, даже я не всегда могу отличить, какие предметы предназначены для продажи, а какие принадлежат деду. Тут очень легко совершить ошибку. Лойош и Амбруш, которые уже давно успели познакомиться, демонстративно игнорировали друг друга.
Я уселся в мягкое серое кресло, положил кота на колени и взял из рук деда изящную фарфоровую чашку. Голубую, с красным чаем. Я выдавил в него лимон, добавил немного меда и сказал:
- Как ты, Нойш-па?
- Как всегда, Владимир.
Иными словами, он знал, что у меня к нему дело и я не просто пришел его навестить. Проблема заключалась в том, что я довольно часто прихожу просто так - как же он узнал? Не имеет значения. Я сделал крошечный глоток, поскольку знал, что Нойш-па всегда подает чай очень горячим. Так и оказалось; он был превосходный и совсем не горький. Я мог бы обойтись без меда. Сначала следовало попробовать.
- Я завербовался в армию, Нойш-па, - заявил я.