- ... могла его сожрать.
- Ты говоришь, она кричала?
- Да. А потом сказала, что испугалась крысы.
- А мой сын не был испуган?
- Ни капельки.
- Скажи, Уртон, ты бы испугался, если б на тебя напал дракон?
- Конечно, ваша светлость.
- Вот и я так думаю. Остается вторая возможность.
- Что, ваша светлость?
- Виновный будет наказан. Пришли ко мне моего сына и прикажи кузнецу приготовить жаровню.
Мне стало страшно. Никакой вины за собой я не чувствовал, но тетя Элли опасалась, что взрослые узнают, что я у нее был. И вот они узнали... Одно я знал точно: прятаться бесполезно. Медленно стал спускаться по лестнице. Тут и увидел меня отец.
- Иди за мной, Джон, - сказал он. В руке у него была плетка. Мы пошли в сторону кузницы. Кузнец уже выгребал из печи красные угли и складывал их в жаровню. Отец бросил плеть на стол, взял длинный железный прут и сунул его одним концом в жаровню.
- Ты был в гостях у драконы и оставил там это, - он бросил на стол обломок моего деревянного меча. - Я хочу знать, что произошло между тобой и драконой. Если ты спустился в подземелье для того, чтобы мучить ее, я тебя выпорю так, чтоб ты на всю жизнь запомнил, что обижать беззащитных и пленных гнусно и подло. Если же дракона первая напала на тебя, я выжгу ей глаза каленым железом. Итак - она первая напала на тебя?
- Нет.
- Приятно сознавать, что мой сын растет храбрым человеком. Значит, это ты тыкал в нее своей палкой и воображал себя рыцарем, побеждающим дракона. Издевался над ней, пока она не закричала и не откусила твой меч.
- Нет, папа.
- И ты можешь поклясться, что не обижал ее?
- Да.
- А как ты объяснишь, почему твой обкусанный меч лежал рядом с драконой?
- Я не знаю...
Конечно, слова мои были неубедительны и ничего не объясняли. Но что мне оставалось делать? Я же обещал драконе молчать. Да и на самом деле не знал, почему от меча остался кусок с ладонь величиной.
- Сын, посмотри мне в глаза. Ты знаешь, что клятвопреступники - самые презренные люди. Их никто не уважает на этом свете, а после смерти они будут гореть в геене огненной. Подумай хорошенько и скажи, можешь ли ты поклясться, что не нанес драконе оскорбления ни словом, ни делом?
Я подумал. Может, не очень вежливо было лежать на ее шее, но она сама предложила. И сама велела называть ее тетей Элли. Если б она не не велела, я звал бы ее уважительно, леди дракона. Может, я не попрощался, когда уходил? Но она так меня торопила. И я точно не помню. Если и забыл, она поймет, что не со зла.
- Клянусь, папа.
Глаза отца гневно сузились, лицо пошло пятнами. Целую минуту казалось, что он сейчас меня ударит.
- Ну что ж, в суде слово лорда, даже молодого, перевешивает слова десяти свидетелей. Стефан, возьми колотушку для обстукивания кедров, жаровню, двух факельщиков и спускайся в темницу. Сын, ты пойдешь с нами.
- Папа, зачем колотушка?
- Чтоб оглушить дракону, разумеется. Было бы слишком жестоко выжигать ей глаза при полном сознании.
У меня обмякли ноги. Я ничего не понимал. За что? Почему? Что плохого в том, что я провел несколько часов в ее темнице?
- Не смей ее обижать! - закричал я и бросился на отца, молотя кулачками по его бедру. - Не трогай ее! Тетя Элли хорошая, добрая, ты не смеешь ее обижать!
Отец отмахнулся от меня как от назойливой мухи, но Стефан, кузнец, замер на полушаге с открытым ртом.
- Ваша светлость, молодой господин сказал: "Тетя Элли"?
- Кто такая тетя Элли?
- Леди Элана, дракона, - робко ответил я.
- Кто разрешил тебе так ее называть?
- Она сама.
Отец подергал себя за мочку уха, как делал всегда, когда находился в растерянности.
- Расскажи обо всем, что произошло в подвалах замка.
- Я не могу. Я обещал молчать.
- Я, твой отец, властью лорда освобождаю тебя от этого обещания, - отец величественно простер руку над моей головой.
И я рассказал. А что мне оставалось делать? Отец сел на скамью и долго молчал.
- Я совсем не подумал о третьей возможности... Как стыдно, однако, - пробормотал он, подхватил меня, поставил себе на колени и прижался лицом к моей груди. - Я должен извиниться перед тобой и драконой. Прости меня, сын. Я плохо о тебе подумал.
Потом отец поднял меня на руки и, в сопровождении Стефана и Уртона, несших факелы, мы спустились в подземелье.
- Леди Элана, я благодарю вас за то, что вы не растерзали моего сына, а, напротив, проявили участие и заботились о нем. Я очень признателен вам за это и буду благодарен до конца своих дней.
- Не вижу, - зло бросила дракона.
- Чего не видите?
- Ни благодарности, ни признательности. Вижу одно издевательство над честью драконов.
- Извините?!
- Я вижу, что вы, люди, ни во что не ставите слово дракона! И это не издевательство?