- Я поступал так же? - спросил Джим.
- Честно говоря, нет, - сказал Каролинус. - Но ты не совсем обычный ученик. Твои трудности - в другом, и одной из них я не в силах помочь. Я имею в виду твое мышление. Я бы сказал, оно.., механическое.
- Ты считаешь, что я нахожусь под влиянием двадцатого века?
- Да, - сказал Каролинус. - Именно так.
- Вот уж не знаю, что с этим поделать.
- Это твоя забота. Весь парадокс в том, что корни твоей необычайной способности отыскивать нужные решения находятся за пределами тех границ, в которых практикуют ученые маги. С моей стороны было бы неразумно ломать твои привычки и менять твой образ мыслей. Такая попытка только загубила бы твои дарования. И потому ты должен действовать куда более самостоятельно, чем рядовой ученик.
- Будет прекрасно, если я добьюсь чего-то самостоятельно, - сказал Джим. Но если ты предоставляешь мне такую возможность, а мне вдруг понадобится помощь, могу ли я обратиться к тебе, чтобы получить ответ на какой-то вопрос или какие-то нужные мне сведения?
- Не обязательно все, чего ты попросишь, - сказал Каролинус. - У меня гораздо больше знаний, чем ты думаешь. Многие из них ты не сможешь использовать, даже если и разберешься в их сути. Но я всегда передам тебе те знания, которыми, как я сочту, ты сумеешь воспользоваться.
- Но если я, как пришелец из другого века, стану решать какую-то проблему путем, который ты не практикуешь и не можешь практиковать, ты не сможешь определить, какие знания я не смогу использовать или понять.
- Это возможно, хотя и маловероятно, - сказал Каролинус. - Но кто-то из нас двоих должен решать, какими знаниями тебе пользоваться. Это мои знания. И я один из всего лишь трех магов ранга ААА
В мире, а ты пока только маг ранга С и мой ученик, так что решать буду я.
- Другими словами, - резюмировал Джим, - у меня нет выбора. Насколько я понял, ты твердо стоишь на том, чтобы делиться со мной лишь теми знаниями, которые сочтешь для меня нужными.
- Ты все схватываешь на лету, Джим, - сказал Каролинус. - Я обратил на это внимание еще при нашей первой встрече.
- Но в пределах тех границ, о которых ты говорил, ты не откажешь мне в помощи?
- Конечно, нет, - ответил Каролинус. - Запомни, Джим, я на тебя очень рассчитываю, иначе не стал бы выделять тебя среди своих учеников. Я буду радоваться твоим успехам и переживать за тебя в трудную минуту. Надеюсь, что и ты доверяешь мне.
- В полной мере. Я никогда не сомневался в твоем расположении ко мне, заверил мага Джим. Он опасался, что Каролинус скоропалительно сделает неверный вывод исходя из реалий своего четырнадцатого века. Джим и сам грешил этим. Какое-то время на праздновании Рождества у графа он даже подумывал, не использует ли его Каролинус в собственных целях. Но оказалось, что это не так. - Конечно, я доверяю тебе, Каролинус. И Энджи тоже.
- Я ценю это, мой мальчик, - сказал Каролинус. - Никогда не забуду, как ты спас мне жизнь, когда те недоброй памяти знахарки чуть не залечили меня до смерти своими снадобьями и скверным уходом.
Действительно, однажды Каролинус оказался совершенно беспомощным. И не подоспей в последний момент Джим и Энджи со своими людьми да вовремя подвернувшийся Джон Чендос, дни мага могли быть сочтены. А так обессилевшего Каролинуса доставили в Маленконтри, где сумели выходить. Нахлынувшие воспоминания заставили Джима еще раз горько упрекнуть себя за былое недоверие к магу.
- Я доверяю тебе, Каролинус, - сказал Джим. - Ты можешь рассчитывать на меня.
- А ты - на меня, мой мальчик, - откликнулся Каролинус. - Ну что ж, раз мы скрепили наш союз, мне бы хотелось кое-что сказать тебе, прежде чем ты начнешь пробовать свои силы в, скажем так, новой области магии. Ты, конечно, знаешь, что имеешь неограниченный магический кредит благодаря своему необычному статусу, а это вызывает недовольство части других магов и их учеников, считающих, что ты находишься в привилегированном положении.
- Знаю, - угрюмо проговорил Джим.
- Их недовольство не распространяется на меня, - сказал Каролинус. - Им придется свыкнуться с мыслью, что ты сам являешься источником магической энергии. Но вспомни, как неразумно ты использовал ее на праздновании Рождества у графа. Что ты себе позволял. Ты был слишком расточителен в своих действиях.
- Ты так думаешь? - спросил Джим.
- Я в этом уверен. Мне все равно, что говорят о тебе другие маги, но меня беспокоит, что ты не видишь того, что не имеешь права не замечать, когда работаешь один.
- Даже так? - проговорил Джим. Он не помнил, чтобы Каролинус был когда-нибудь так серьезен. Джим помрачнел. Другие маги ропщут на него, и оказывается, ему и Энджи уже грозила опасность.
- Мне хотелось бы напомнить тебе кое о чем, - продолжал Каролинус. - Не имеет значения, как мало магической энергии ты можешь потратить, чтобы свершить действо. Не имеет значения, как велики твои запасы энергии. Важно другое - не расточать эти запасы понапрасну. Другими словами, не прибегай к магии, если существует обычный способ достичь желаемого. Ты, наверное, обратил внимание - я ведь иногда брал тебя с собой, - что я перемещаюсь в пространстве с помощью магии. Но я намного старше тебя, да тому бывают и другие причины, о которых ты узнаешь позже, когда обретешь большие знания. Правило же гласит: не пользуйся магией, пока в том нет необходимости. - Каролинус строго взглянул на Джима:
- Может наступить время, когда тебе неожиданно понадобится пустить в ход всю свою энергию, но ты не можешь предугадать, когда это время наступит. Поэтому не трать энергию зря, а наоборот, накапливай ее, насколько возможно. Это очень важно, Джеймс.
По спине Джима пробежал холодок. Каролинус был, как никогда, серьезен.
- А ты не назовешь ту опасность, которая может меня подстерегать и потребовать максимальных затрат энергии? - спросил Джим.
- Нет, - категорично отрезал Каролинус. - Я сформулировал тебе правило в общем виде. Но подчеркиваю, оно имеет первостепенное значение при любых обстоятельствах, особенно в тех случаях, когда ты будешь практиковать магию на свой страх и риск.
- Я непременно запомню это правило, - рассудительно ответил Джим.
- Хорошо, - сказал Каролинус. - Вспомни о своем столкновении с Темными Силами в Презренной Башне или о том, как мне пришлось совершить целое путешествие, чтобы достать магический жезл. Большая магия - это целая наука, и нет такой магии, которая выручала бы во всех случаях жизни. Прежде всего надо рассчитывать на самого себя, на свои волю и разум. - Каролинус внезапно замолчал и закашлялся. - Ну да ладно, - заговорил он снова, но уже в своей обычной манере. - Ты хочешь еще что-нибудь сказать?
- Пока нет, - ответил Джим, неожиданно почувствовав облегчение, когда разговор перешел в дружескую беседу после чуть ли не зловещего тона, в котором Каролинус изрекал свои назидания. - В замке все благополучно. Мы встретимся с тобой, как только улучшится погода.
- Рад это слышать, - сказал Каролинус. - Я думаю, ты не станешь прибегать к магии, чтобы перенестись в замок, а просто полетишь?
- Можно и так, - согласился Джим. - Я люблю летать. Но к слову говоря, разве мои превращения в дракона и обратно в человека не есть магия?
- По сути дела, в твоем необычном, относящемся только к тебе случае - нет, - ответил Каролинус. - Ты, как самородок, ни на кого не похож. Ты явился в этот мир драконом, и как только ты перестанешь им быть, вся заключенная в тебе энергия исчезнет.
- Хорошо, - сказал Джим. - Как только выйду из домика, превращусь в дракона.
- Так и сделай, - сказал Каролинус. - Так будет лучше.
***
Минут через двадцать Джим опустился на башню замка, на флагштоке которой развевался по ветру стяг с гербом барона Маленконтри. Караульный встретил своего господина ритуальным возгласом вроде того легкого крика, который издала, завидев его, вдова Теббитс. Джим кивнул караульному, обернулся человеком, спустился по лестнице, открыл дверь и вошел в комнату.
За столом с разложенными перед ней бумагами сидела Энджи и занималась делом, за которое не взялась бы ни одна находящаяся в здравом уме леди в четырнадцатом веке. Энджи подсчитывала хозяйственные расходы.
Конечно это было делом управляющего Джона. Но Энджи как-то обнаружила, что Джон всецело следует установившемуся обычаю и, распоряжаясь хозяйскими деньгами, изымает в свою пользу суммы, которые оказались бы не лишними и в хозяйстве. Возмущенная Энджи обратилась к Геронде, но та, просмотрев бухгалтерские книги, сочла, что Джон не так уж и злоупотребляет своим положением. Действительно, его аппетиты были вполне умеренными, и Геронда настоятельно посоветовала Энджи оставить все как есть.
И все-таки Энджи решила поставить дело по-новому, так, как оно велось бы в прагматичном двадцатом веке. Она взялась за бухгалтерские книги сама, а Джону вдвое увеличила годовое жалованье, что с лихвой окупило его неожиданные потери. Теперь Энджи не только держала хозяйство в своих руках, но и превосходила хваткой своего управляющего, - - Джим! - воскликнула она, отрывая взгляд от бумаг. - Где ты пропадал?
- Пришлось задержаться у вдовы Теббитс, у нее не было дров, - ответил Джим. - У сэра Губерта провалилась в яму корова. Ну а там уж было рукой подать до домика Каролинуса, и я не мог не зайти к нему. Надо налаживать отношения. Ты помнишь, я в нем усомнился, когда мы были у графа.
- И все это заняло столько времени? - спросила Энджи. - Уже за полдень.
- Пришлось пробыть у Каролинуса дольше, чем я рассчитывал, - сказал Джим. - Знаешь, с чего он начал разговор? Спросил, готов ли я к следующему приключению. Ну а я ответил: "Конечно, нет. Мы с Энджи хотим несколько лет пожить обычной жизнью".
- Ты так и сказал?
- Слово в слово. Так и сказал, без обиняков.
- Тогда ничто не разлучит нас в обозримом будущем.