- Релкин, ведь тебе не впервые предъявлено серьезное обвинение. Они наслышаны о деле торговца Дука.
- Ну и что, меня ведь не повесили, а оправдали. И с нынешним делом все образуется. Мы свяжемся
с нашими друзьями на Эйго, и они подтвердят мою не виновность.
Эйлса сжала его руки.
- Я знаю, - промолвила она, а потом наклонилась и еще раз поцеловала юношу, не обращая внимания на возмущенное шипение за спиной. - Я люблю тебя, Релкин, кто бы там что ни говорил.
Холлейн с отсутствующим видом таращился в потолок.
В то же самое время далеко за морем, в маленькой комнатушке, расположенной в высившейся над имперским городом Авдиквантом башне Ласточек, беседовали две Великие Ведьмы.
Лессис была задумчива: после того как императорский кортеж угодил в засаду, она предавалась размышлениям еще чаще, чем прежде.
- Он нанес удар гораздо раньше, чем я могла предположить, и едва не достиг цели.
Рибела кивнула. По возвращении из Аргоната Лессис еще долго ходила в пластырях и повязках. Хуже того: она выглядела подавленной, что совсем не было на нее похоже.
- Примерно в это же самое время Тересс отметила любопытную возню среди членов императорской фамилии. За некоторыми особами пришлось установить наблюдение.
- Он выбрал для своей атаки нас, именно нас, а не Чардху. Этого я не ожидала. На мой взгляд, используя его методы, сладить с чардланцами было бы проще.
- Полагаю, он любит трудные задачи.
Лессис посмотрела наверх:
- Что ж, будь он проклят, именно такую ему и предстоит решать.
Рибела заговорила назидательным тоном:
- Ваакзаам принадлежит к числу создателей мироздания, но его всегда влекли к себе окольные пути. Он выискивает слабые места в общественном устройстве и, раздувая тлеющие угольки недовольства, подстрекает к смутам и мятежам. Ну а когда избранный им мир растратит лучшие силы в братоубийственных войнах, он выводит в поле могучую армию и захватывает власть. Его комбинации разыгрываются столь хитро, что люди начинают осознавать истину, лишь когда становится слишком поздно. Жадность, завистливость и драчливость мешают им увидеть, что некто попросту использует их, дабы осуществить свой мрачный и величественный замысел.
- Но первый его удар не достиг цели. Должно быть, он разгневан.
- Должно быть. А гнев Ваакзаама Великого - не то, чем можно пренебречь.
- Второй удар он подготовит еще тщательнее, чтобы быть уверенным в успехе.
Рибела пошевелила в воздухе длинными пальцами.
- Мы не можем предотвратить каждый такой удар. В стране, к сожалению, существует множество политических проблем, и некоторые из них весьма остры.
- О да, прежде всего Аубинас! - Лессис редко давала волю своим чувствам, но теперь ее негодование прорвалось наружу. И Арнейс! Арнейс, от которого не осталось бы даже названия, если бы легионы и спустившиеся вниз горские кланы не остановили великое вторжение. Но теперь там никто и не помышляет о благодарности: у всех на уме одна только нажива.
- Увы, жадность мужчин - это почти неодолимый инстинкт, который всегда будет таить в себе угрозу самому существованию Империи.
- Женщины тоже бывают жадными, Рибела. Этот порок присущ не только мужчинам.
Рибела фыркнула:
Может, оно и так. Но мы в Дифводе считаем, что мужская жадность опаснее, ибо подкрепляется стремлением к господству. Оба эти инстинкта очень сильны, и подавить их весьма непросто.
- Мужчины из Дифвода славятся как ткачи и поэты.
- Они добры, великодушны и достойны уважения женщин.
- Это воистину прекрасные люди, сестра, но, кажется, среди них не встретишь великих воителей.
Рибела фыркнула снова:
- Может, и нет. Но наши мужчины не столь жадны, как прочие, и с ними гораздо приятнее иметь дело. Согласись, сестра, это немаловажное соображение.
- Согласна. Жадность, выказанная богачами из Аубинаса и Арнейса, внушает отвращение.
- Конечно, Аубинас совсем не похож на Дифвод. Торговцы зерном использовали свои деньги и влияние в Марнери с тем, чтобы в военное время, когда нужда в хлебе особенно велика, утаить часть зерна. Цены взлете ли, и они непомерно разбогатели. Деньги из Аубинаса по текли и в Марнери, там тоже кое-кто поддался этой заразе. В самом же Аубинасе землевладельцы попали в долговую кабалу к крупным магнатам, которые стали уже не просто торговцами, но правителями целых городов и областей.
- Мужская жадность, я об этом уже говорила. Недаром женщины Дифвода так ее опасаются.
- Да, сестра, пожалуй, они уловили суть проблемы.
- Ну а что до мужчин Дифвода, они, конечно, не сражаются в легионах, но с лихвой компенсируют это службой в инженерном корпусе. Они - сердце этого формирования. Благодаря их умению, Империя выиграла немало сражений.
- И впрямь, сестра, с тобой не поспоришь.
Рибела несколько смягчилась:
- Да, на сей раз нам повезло, но мы не можем рассчитывать на такую же удачу и в дальнейшем.
- Ты права. Нам и впрямь неслыханно повезло: мало того что Релкин с Хвостоломом оказались в нужное время в нужном месте, так этот самый Релкин ухитрился совершить неслыханное доселе магическое действие.
- Это и впрямь удивительно. Он совершенно несведущ в магии, но тем не менее обладает силой.
- Этот юноша сильно изменился, Рибела. Искра, которую мы заметили несколько лет назад, сохранилась, но теперь в нем разрастается нечто новое. Я чувствую это, хотя и не могу понять, в чем тут дело.
При одном лишь упоминании имени Релкина Рибела внутренне съежилась ей стало не по себе. К величайшему своему стыду, она разделяла с этим драконопасом более чем неприятный секрет.
- То, что произошло во время пребывания этого мальчишки на Эйго, могло сказаться на его рассудке, - прохладно заметила Королева Мышей. - Надеюсь, такая возможность учтена?
- Разумеется. Но его разум оказался весьма устойчивым ко всякого рода воздействиям. Я говорила с ним. Во всем, что касается богов, роли Высших сил и тому подобного, у него в голове по-прежнему каша. Однако он не проникся злом, хотя и провел немало времени среди эльфийских лордов.
- Он видел то, чего ему видеть не следовало. Ужасы и мерзости, способные поколебать любое сердце.
Уловив в голосе Рибелы непривычную страстность, Лессис приподняла бровь.
- Но все же самая страшная угроза исходит от этого нового игрока. Его называют Властелином, ибо он властвует двенадцатью Мирами. Своею пятой он уже попрал миллиарды живых существ. С потерей Херуты Повелители из Падмасы ослабли, и скоро они запутаются в паутине его хитросплетений. Никто не сможет превзойти его в коварстве и в искусстве манипулировать людьми.