- В тот день мы забрались дальше обыкновенного. Молния выжгла подлесок, и мы обнаружили тропу, которой прежде не замечали. Охота выдалась неудачная, и мы пошли по тропе, надеясь подстрелить какого-нибудь зверя. Но потом я заметил, что тропа-то была не звериная. Очень, очень давно ее протоптали человеческие ноги, и вот уже много лет никто по ней не ходил. Я хотел вернуться, но сестра настояла на том, чтобы пойти вперед -ей было интересно, куда приведет нас тропа... На лице Берема отражалось все большее напряжение; Танис даже испугался, не оборвал бы он свой рассказ. Но Берем продолжал торопливо, как будто его что-то подстегивало:
- Тропа привела нас в... В какое-то очень странное место. Сестра сказала, что когда-то давно здесь, верно, был храм - храм, посвященный темным Богам. Не знаю. Я только видел, что там повсюду валялись куски сломанных колонн, обвитые мертвой травой... Она была права... Там чувствовалось какое-то зло... Нам нужно было уйти... Сразу уйти с того нехорошего места... Берем повторил это несколько раз, как молитву. Потом умолк. Друзья сидели неподвижно и молча, и наконец Берем заговорил вновь, но так тихо, что им пришлось нагнуться вплотную к нему. Они начали понимать, что Берем не замечал их и позабыл даже, где все они находились, - память снова вернула его в давно прошедшие времена.
- Я вижу среди развалин нечто прекрасное и удивительное: цоколь разбитой колонны, сплошь усыпанный самоцветами! - В голосе Берема вновь зазвучал благоговейный восторг. - Ни разу в жизни я еще не видал такой красоты! И столько богатства сразу!.. Да как бросить его здесь? Надо взять хоть один камешек... Даже один-единственный камешек способен обогатить нас! Мы переедем жить в город, а у сестры появятся женихи! Я поспешно падаю на колени и вытаскиваю из ножен нож... Я уже присмотрел камень, который ну просто невозможно не взять: великолепный зеленый самоцвет, ярко сверкающий на солнце! Он прекраснее всего, что я когда-либо видел. Поддев его концом ножа... - тут рука Берема совершила быстрое движение, - я начинаю выковыривать камень... Сестра в ужасе. Она кричит на меня. Она приказывает мне остановиться. "Это место - священно! - доказывает мне она. - Камень принадлежит какому-нибудь Богу! Не святотатствуй. Берем!.."
Берем тряхнул головой, лицо потемнело от гнева - того, давнишнего гнева.
- Я не обращаю на нее внимания и продолжаю раскачивать камень, хотя и меня пробирает некий холодок. "Если он и принадлежал когда-то Богам, они давным-давно его бросили! - говорю я сестре. - Так же, как они бросили и нас!" Она не слушает... Глаза Берема яростно вспыхнули, в них появился пугающий блеск. Голос его звучал словно бы откуда-то издалека:
- Она пытается оттащить меня прочь. Ее ногти царапают мне руку. "Остановись, Берем! - приказывает она мне. МНЕ, СВОЕМУ СТАРШЕМУ БРАТУ! -Не смей осквернять принадлежащее Богам! Я не дам тебе!.." Да как ей не стыдно так говорить со мной? Я ведь и делаю-то это больше ради нее! Ради нашей семьи!.. И зачем только она взялась мне перечить! Она же знает, чем иногда кончается дело, если меня как следует взбесить. Словно бы какая-то жила лопается у меня в голове. Я теряю способность думать и ничего не вижу перед собой. "Отвяжись!.." - кричу я что есть мочи, но она опять хватает мою руку с ножом. Лезвие царапает самоцвет... Теперь глаза Берема пылали настоящим безумием. Карамон на всякий случай потянулся к кинжалу: Берем сжал кулаки, голос его срывался, словно в истерике.
- Я отпихиваю ее... В общем, даже и не особенно сильно... Я совсем не хотел так уж крепко толкать ее, но она падает! Я хочу подхватить ее... Но не могу. Я двигаюсь так медленно... Слишком медленно... Она падает... Ее голова ударяется о колонну... Острый обломок камня... Вот здесь... - рука Берема коснулась виска. - Кровь заливает ее лицо, течет по камням... Они не блестят больше... И ее глаза - они тоже тускнеют... Они смотрят прямо на меня, но не видят... Ничего не видят... А потом... Потом... Судорога прошла по его телу.
- Это страшное зрелище. Оно по сию пору снится мне всякий раз, когда я закрываю глаза. Это как Катаклизм... Только во время Катаклизма все рушилось, а тут - созидалось, но каким нечистым и жутким было это творение! Как страшно!.. Земля расступается, и прямо у меня на глазах из нее восстают чудовищные колонны. Из подземного мрака воздвигается храм! В нем нет красоты от него веет ужасом. И вот я вижу, как обретает живую плоть сама Тьма. У Тьмы пять голов на длинных, извивающихся шеях. Они обращаются ко мне, и в их голосах - холод могилы. "Давным-давно была я изгнана из этого мира, - говорит она мне, - и лишь сила, принадлежащая этому миру, могла впустить меня вновь. Та самоцветная колонна была своего рода дверью - запертой дверью моего узилища. Ты освободил меня, смертный, и за это я подарю тебе то, чего ты возжелал. Зеленый камень - отныне он твой!" Раздается ужасный, насмешливый хохот... Жестокая боль пронзает мне грудь, и я вижу, что зеленый камень врос в мою плоть. В ужасе от явленного мне Зла и от сознания собственного своего преступления я могу только беспомощно смотреть, как темная тень становится все четче и четче. Это драконица!.. Пятиглавая драконица, памятная мне по самым страшным сказкам нашего детства... И тут до меня доходит, что, если она в самом деле вырвется в наш мир, все мы обречены. Наконец-то я начинаю как следует понимать, что натворил. Передо мной - сама Владычица Тьмы, о которой рассказывают жрецы. Изгнанная когда-то великим Хумой, она не оставляла мысли о возвращении. И вот - из-за моей глупости! - она снова будет ходить по земле! Одна из громадных голов тянется ко мне, и я знаю, что вот-вот умру - разве оставит она в живых свидетеля своего возвращения! Все ближе лязгают громадные зубы, но я не двигаюсь с места. Я не могу пошевелиться. Да и не все ли равно?.. И вдруг, совершенно неожиданно, меня заслоняет сестра! Неужели она жива?.. Я протягиваю к ней руку... И рука моя проходит сквозь пустоту. "Джесла!.." - выкрикиваю я ее имя. "Беги, Берем! - кричит она в ответ. - Беги! Она не может миновать меня - пока еще не может! Беги, братик!.." Какой-то миг я еще стою неподвижно... Как может моя сестра остановить Владычицу Тьмы?.. Но вот все пять голов в ярости отшатываются. Их яростные крики рвут воздух. Они в самом деле не могут миновать Джеслу. Я вижу, как силуэт Владычицы начинает меркнуть и расплываться. Она еще здесь, но это не более чем тень. Тень зла. И ее сила громадна. Она снова бросается на сестру... Тогда я поворачиваюсь и бегу. Я бегу и бегу без конца, и зеленый самоцвет сжигает мне грудь. Я бегу, пока не становится черно перед глазами... Берем умолк. По лицу его струился пот, как если бы он в самом деле бежал несколько дней подряд.
Никто из спутников не произнес ни слова. Казалось, страшная повесть обратила их в камни вроде тех, что окружали черное озеро.
Но наконец Берем судорожно вздохнул. Безумие ушло из его взгляда. Он снова увидел друзей.
- Потом в моей жизни был долгий промежуток, о котором я не помню совсем ничего, - сказал он. - Когда я пришел в себя, то увидел, что постарел - я стал таким, каким вы меня сейчас видите. Сначала я пытался убедить себя, что случившееся было всего лишь кошмарным сном. Но зеленый камень все так же жег мою плоть, напоминая, что все было на самом деле. Я не знал, где нахожусь, хотя, наверное, исходил в своих странствиях весь Кринн. Как хотелось мне вернуться в Нераку!.. Но как раз туда-то мне путь был заказан. У меня не хватало мужества... И я странствовал еще много лет, не зная отдыха и покоя и умирая только затем, чтобы снова ожить. И всюду, куда бы я ни пришел, рассказывали о том, как распространяется в мире зло, и я знал, что происходит это по моей вине. А потом появились драконы и дракониды. Я один знал, что это значило. Я один знал, что Владычица достигла вершины могущества и собралась завоевать мир. Ей теперь не хватает только одного - меня. Зачем я ей?.. Не возьмусь точно сказать. Только мне все время кажется, будто я силюсь затворить дверь, которую кто-то другой стремится открыть... И я устал. Как я устал... Голос его дрогнул. Он уронил голову на руки: - Скорее бы все это кончилось... Спутники еще долго молчали, пытаясь постичь услышанное. Больше всего история Вечного Человека напоминала страшную сказку, услышанную в ночи.
- Что же ты должен сделать, чтобы захлопнуть эту дверь? - спросил наконец Танис.
- Не знаю, - глухо ответил Берем. - Знаю только, что меня все время тянет в Нераку... Притом что это единственное место на Кринне, куда я не смею пойти! Потому-то... Потому-то я от вас и сбежал...
- И все-таки наш путь лежит именно туда, - негромко, но твердо проговорил Танис. - Ты пойдешь туда с нами. Мы не оставим тебя. Ты будешь не один.
Берем содрогнулся и, всхлипывая, отрицательно замотал головой... Но потом замер - и поднял глаза. Его лицо горело.
- Да! - почти прокричал он. - Все равно я больше не выдержу! Вы пойдете со мной... Вы защитите меня...
- По крайней мере, постараемся, - проворчал Танис, видя, как безмолвно закатил глаза Карамон. - Ладно, давайте поищем, как выбраться отсюда...
- Я уже нашел путь, - вздохнул Берем. - Я был почти снаружи, когда услышал, как вскрикнул гном. Сюда... - и он указал на узкий лаз между скалами.
Карамон со вздохом повел изодранными плечами, но делать нечего - один за другим путешественники стали втискиваться в расселину.
Танис уходил последним. Обернувшись, в последний раз оглядел он безжизненную долину... Над ней быстро сгущалась ночная тьма - бирюзовое небо налилось закатным пурпуром. Скальный круг посередине окутывала непроницаемая мгла. Черного озера, где исчез Фисбен, не было видно.
Ему еще предстояло привыкать к мысли о том, что Флинта с ними нет. И больше не будет. В сердце зияла болезненная пустота. Казалось, вот-вот раздастся голос старого гнома, ворчливо жалующегося на бесчисленные болячки или о чем-нибудь спорящего с кендером... Несколько невыносимо долгих мгновений полуэльф боролся с собой, словно пытаясь удержать тень друга... А потом молча отпустил его.
Повернувшись, он скрылся в узкой расселине, чтобы более уже никогда не увидеть Обители Богов.
...Тропа вывела друзей к небольшой пещерке. Там они и устроились на ночь, тесно прижавшись друг к дружке в поисках тепла. Разжигать костер совсем рядом с Неракой - средоточием вражеской мощи - было слишком опасно. Некоторое время все они молчали, потом заговорили о Флинте, прощаясь с ним и отпуская его, как это уже сделал Танис. Рассказ следовал за рассказом, и поминки получились что надо - такую уж славную и полную приключений жизнь прожил Флинт Огненный Горн.
Спутники дружно хохотали, когда Карамон припомнил ту несчастную вылазку на рыбалку: он еще опрокинул лодку, пытаясь поймать голыми руками рыбешку, и вывернул гнома в воду. Танис рассказал о самой первой встрече Флинта и Тассельхофа: гном, отменный ювелир, сделал браслет и пытался продать его на ярмарке, а случившийся поблизости Тас его слямзил - конечно же, "совершенно случайно". Тика поведала о замечательных игрушках, которыми он забавлял ее в детстве. Когда же исчез неизвестно куда Тикин отец, великодушный гном пригласил девочку-подростка пожить у него, и она оставалась в его доме, пока Отик не предоставил ей жилье и работу... Так они и скоротали тот вечер, и мало-помалу притупилась острая боль потери... Для большинства из них - но не для всех. Тассельхоф так и просидел всю ночь у входа в пещеру, глядя на далекие звезды. В руках у него был шлем Флинта, а по щекам бежали и бежали горькие слезы...
СКОРБНАЯ ПЕСНЬ КЕНДЕРОВ
...Зиму всегда сменяла весна.
Летел по кругу солнечный мир
Оживали цветы, и вновь зеленел
Папоротник в чащобах лесных.
Ну, а если солнца улыбчивый лик
Порою скрывала темная тень
Это ласковый дождь цветы умывал
И папоротник освежал в лесу...
Но теперь мою память сковал мороз.
За веснами осень следом спешит.
За солнечным днем наступает ночь,
Готовая каждого поглотить.
Венцы лепестков обронят цветы.
Папоротник пожухнет в лесу.
Теперь я знаю: праздник весны
Только верста на пути во тьму.
5. НЕРАКА
Как вскоре выяснили наши герои, проникнуть в Нераку было, по всей видимости, совсем просто.
Слишком просто...
- Во имя Богов, что там происходит?.. - невольно понизив голос, спросил Карамон. Вдвоем с Танисом, по-прежнему облаченные в похищенные латы, они обозревали равнину с горного кряжа несколько западнее Нераки. Там, внизу, извивались толстые черные змеи. Со всех ближних гор сползались они к единственному зданию на сто миль окрест, и зданием этим был Храм Владычицы Тьмы. На самом деле змеи были армиями - тысячными армиями драконидов и их союзников. Двое наблюдателей видели, как посверкивали на солнце то щит, то копье. Ветер развевал черные, алые и синие знамена с вышитыми на них гербами Повелителей Драконов. А в небесах переливалась жутковатая радуга: там безостановочно кружили драконы - алые, синие, черные и зеленые. А над храмовым комплексом реяли в воздухе две гигантские летучие цитадели. И там, куда падала их тень, царила глубокая ночь.
- А знаешь, - медленно проговорил Карамон, - хорошо все-таки, что старик тогда накинулся на нас на Полянах. Воображаешь, что было бы, сунься мы сюда на своих медных драконах? Да от нас бы клочков не оставили...
- Да, - отозвался Танис рассеянно. Он и сам немало раздумывал об этом "старике", и многое начало понемногу вставать на свои места. Кое-что он видел сам, кое о чем ему рассказал Тас. И чем далее размышлял полуэльф, тем отчетливее делалась истина. Истина, от которой, как выразился бы Флинт, мороз драл по спине... От воспоминания о Флинте сердце кольнула боль, и Танис заставил себя не думать о гноме, - а заодно и о старике. У него и так полным-полно было хлопот, только на сей раз никакой старый маг уже не явится ему помогать.
- Понятия не имею, что там происходит, - проговорил он тихо. - Вижу только, что нам это на руку. Помнишь, как сказал однажды Элистан? В Дисках Мишакаль говорится, что Зло склонно пожирать себя самое. Так вот. Владычица зачем-то собирает свои войска. Зачем - не знаю. Может, готовит Кринну последний смертельный удар. При таком скопище войск неизбежна неразбериха, которая и поможет нам пробраться вовнутрь. Кто обратит внимание на двоих воинов, ведущих несколько пленных?..
- Будем надеяться, - хмуро проворчал Карамон.