Меня проводили в мою комнату. Сафа сразу, как только мы остались одни, выскочила из сумки и улеглась на широкую кровать, она все еще оплакивала своего кузена. И я подумала, что лучше ее оставить в покое. А сама я стала изучать покои, которые были больше моей комнаты в Академии не меньше чем в пять-шесть раз.
В огромной комнате преимущественно светло-розового цвета с золотистыми элементами декора располагалась роскошная кровать с балдахином, трюмо с мягким пуфом, журнальный столик с изящными креслами на тоненьких ножках. Мебели было немного, но комната не казалась пустой из-за обилия картин на стенах, живых цветов в кашпо, расставленных живописными композициями. А пол устилали (другое слово в данном случае не подходит) мягкие ковры с витиеватыми узорами, и в их высоком ворсе нога терялась по самые щиколотки.
К комнате прилегали уборная и гардеробная. Первая комната была выделана в слепяще-белоснежных цветах, но величина ванной заставила меня в предвкушении застонать. А гардеробная была с множеством различных отсеков, полочек, выдвижных ящиков и напольных вешалок, но она оказалась почти пустой. Только одиноко висели на вешалках несколько девчачьих платьев, и совсем немного свернутых вещей лежало на единственной занятой полке.
Закрыв дверь гардероба, я прокомментировала увиденное:
— Золотая клетка.
— Это Мирт для меня ремонт в комнате заставил провести. Раньше здесь как в склепе было. — Сафа уже немного успокоилась. — Нам обед не принесли? — Или голод ее вывел из сплина.
Пока приглашения на обед не пришло, я решила искупаться в настоящей ванной, а то в академии для адептов были предусмотрены только душевые кабины. И на весь второй этаж их было только десять, поэтому наслаждаться под теплыми струями воды времени никогда не хватало. С помощью Сафы я разобралась с множеством краников и рычагов и наполнила ванну теплой водой, взбила густую ароматную пену и погрузилась в мир неги. И Сафа с фырчаньем присоединилась ко мне. Мы расслабились и наслаждались покоем.
— В тот день, когда Тимир побил Кона Вэдра, и тебя перестали призывать по тату, я жалела, что поторопилась и стала дахкилгом. Подумала, что сама бы справилась с подчинением. А сейчас я рада, что я больше не Сафира Чарх, и все мои проблемы связаны только с чувством голода. Ну, и почесаться хочется.
— Не говори об адепте Найте. — При каждом упоминании его имени у меня начинало колоть в груди.
— Ты его все равно любишь. — Упрекнула меня Сафа.
— Но я не буду стоять в очереди. — Пообещала я скорее себе. — Лучше все силы направлю на учебу. И обязательно стану сильнейшей магиней. И на распределении все адепты третьего курса будут отдавать свои папки мне, самой крутой выпускнице, Сафире Чарх.
Я даже представила эту картину, и она была настолько правдоподобной, что от голоса Сафы я вздрогнула:
— Забудь, в Академию ты уже не вернешься. Как сказал дядя, ты единственная наследница. Твой долг теперь родить наследника. Только попроси дядю, чтоб он выбрал тебе доброго мужа. С ним ты смогла бы договориться, о совместном воспитании ребенка. И я бы с тобой осталась и помогала.
Я не понимала местных людей. Все законы здесь были направлены в поддержку магов. Как можно отказаться от судьбы мага? Даже в избирательном праве, что меня очень удивило, маг выше седьмой ступени имел три голоса, маг до седьмой ступени — два, а не одаренные, больные или не развившие свою силу люди только один голос. Сейчас у меня только шестая ступень. Если я продолжу учебу и окончу хотя бы шесть курсов Академии, я смогу сама выбирать мужа и будущий род. Да тот же дядя мне на блюдечке преподнесёт и право на наследство, и главенство в роду. Он даже заикнуться не посмеет, чтоб забрать моего ребенка. На воспитание.
А если я смогу окончить седьмой курс для меня откроются все двери к вершине власти. Я смогу быть министром в любой сфере, ректором любой Академии, да я даже могу избираться в Совет магов и на должность главы Принципата. Это, конечно, мечты, но все это возможно. Может, поэтому Тимир Найт и рвется закончить седьмой курс Академии любой ценой, вопреки всеобщему презрению и, даже ценой ссоры с семьей. Они же поэтому его не поддерживают, не помогают даже деньгами.
А вот если я сейчас покорюсь и брошу Академию, то смогу только быть покладистой женой выбранному дядей мужу. С добрым мужем мне еще должно повезти, чтоб он не оставил меня без детей и домашнего питомца.
По-моему, выбор был очевиден, я продолжаю учебу, но без поддержки рода в лице дяди. А потом жестоко ему мщу. Моя будущая самостоятельность будет ему лучшей местью.
— Ты не сможешь без поддержки рода, — пропищала Сафа.
— Ты же смогла, два с половиной года жила в Академии и училась. — Логично напомнила я.
— И вот теперь я дахкилг. Я не завела друзей, не ездила в гости, вся жизнь — только книги. Но даже тогда меня поддерживал Мирт, присылал деньги и подарки, а на первом курсе даже приехал в Академию, чтоб все видели, что я не лишена его поддержки. Мне это сильно помогло.
В ее словах, скорее всего, было зерно правды. Но практику я бросить не могла, и менять своего решения не собиралась.
Надев махровый длинный халат и завернув в полотенце Сафу, я вышла из ванной. И замерла. В моей комнате, на кресле сидела седая женщина в черном платье, а перед ней на столике стоял поднос с едой.
— Это тетя Марина, мама Мирта. — Прозвучал в моей голове голос мыши.
А женщина, заметив меня, медленно встала и протянула ко мне обе руки. Я, как была с Сафой в руках, приблизилась к ней, и мы обнялись. Не видя лица женщины мне было проще сказать ей уже заученную фразу:
— Сочувствую вашему горю. «Мирт такой хороший был! Самый лучший кузен! Он мне всегда помогал».
— Знаю, девочка моя, он всегда тебя любил. И хотел, чтоб твоя судьба сложилась счастливо. — Мы сели в кресла, но женщина не выпускала моей руки, обхватив ее в районе локтя. Я же все еще прижимала к себе Сафу. — Ты же знаешь, как он мучился от несправедливости. Поэтому и сбежал в горы в самый лавиноопасный район. Хотел помогать людям. Он же и спас от лавины два села. — Она говорила тихо, и глаза ее были сухими. — Поешь. Тебе понадобятся силы.
А есть я сейчас не могла, хоть и не знала кузена Мирта, но мне было безумно его жалко. Я взяла ломоть тонко нарезанного сыра и вложила в лапки Сафе. А ее аппетит никуда не пропал.
— Дядя уже говорил с тобой? — Спросила тетя Марина. Я кивнула. — Ты умная девочка и знаешь, как поступать. Но если все-таки решишься его ослушаться и вернуться в Академию, знай, Мирт поддерживал тебя. Он в последнем письме написал мне, что открыл счет в банке на твое имя и с каждой своей зарплаты пересылал туда небольшую сумму. Я приготовила тебе бумаги, чтоб ты могла их забрать. Они и в учебе пригодятся. А, если ты решила бросить Академию, они будут тебе свадебным подарком от Мирта. — Я не смогла не заплакать. А тетя сидела все такая же прямая и безжизненная. — А теперь отдыхай. Завтра встретимся и проводим моего мальчика.
Она поцеловала меня в лоб и ушла, а я смотрела на оставленный ею конверт на столе и плакала. И Сафа горько попискивала в ответ.