Мы с Матиасом остановились в коридоре второго этажа. Мне нужно было возвращаться в свою комнату, а мой неудавшийся жених хотел навестить отца.
— Я помогу вам донести коробки? — Спросил он меня
— Нет, спасибо. Я и сама могу их донести. — Мне просто не хотелось и дальше находиться в его обществе.
И я отпустила Сафу на пол, взяла все коробки на руки, поблагодарила его еще раз и направилась в свою комнату. Шла, ускоряя шаг, чтоб быстрее добраться до постели.
— Сафира, тревога! — Громко сказала мне Сафа. Отодвинув коробки в сторону, я посмотрела на ожидаемую опасность. Рядом с моей дверью на полу, прислонившись спиной к стене, сидел Тимир. Прямо на полу, сложив ноги накрест, и руками касаясь пола. Все еще в повязке на глазах, сидящий одиноко возле моей двери, он выглядел таким одиноким и брошенным, что я захотела откинуть коробки со своих рук и броситься к Тимиру.
— Наконец-то! — Раздался из-за спины голос и, резко оглянувшись, я увидела стоявшего возле противоположной стены Лиона.
— Вот кто может до девяти часов ночи гулять! — Вторил ему, стоявший рядом, заложив руки за спину, Чмир Рват.
— А мы переживали! — С пафосом воскликнул Лион.
— Как оказалось зря! Завидная невеста просто устраивала личную жизнь. — С показной обидой заметил адепт Рват.
— И где тебя носило, адептка Чарх? — Уже серьезно спросил меня Лион.
— Ее счастье, что она не в наших группах. — Не ожидая моего ответа, сказал Лиону Чмир Рват.
Я только стояла и переводила взгляд с одного парня на другого. Я бы еще поняла возмущение Тимира, но не этих двоих.
А Тимир за это время успел встать и, ориентируясь на голоса, приблизиться к нам:
— Сафира, все в порядке? — Тихо спросил Тимир меня. — Мне надо что-нибудь знать?
И такой соблазн появился пожаловаться ему на поведение Матиаса, но я смогла сдержаться:
— Ко мне Матиас Мартазан сватался.
Лион и Чмир Рват одновременно спросили, что я ему ответила. А я помнила про все, что они оба мне тут наговорили, поэтому молча развернулась к своей комнате. Не обращая на их повторные вопросы внимание, распахнула дверь и скрылась в своей комнате. А потом с удовольствием отпустила руки, роняя на пол все коробки.
Вопли Сафы про беспорядок тоже пролетели стороной, я легла на свою кровать и закрыла глаза. Мне нужен был покой и тишина. Я, наверно, больше никогда не пойду в город. Лучше сидеть в Академии и учиться. Прокрутив эти и многие другие умные мысли в голове, я все-таки встала, чтоб сходить в уборную, а потом, надев пижаму, лечь спать.
Но за дверью меня все еще дожидался Тимир.
— Ты еще здесь? А где Лион и Чмир? Почему они не проводили тебя в твою комнату? — Поймав его за запястье, спросила я.
— Они меня проводили. — С легкой улыбкой сказал Тимир. — Только, я вернулся узнать, все ли у тебя хорошо.
— Все нормально. — Приятно, конечно, когда обо мне переживают. Но сейчас я больше ощущала удушающий стыд. Тимир за меня беспокоился, я же отпрашиваясь с занятия обещала, что вернусь через несколько часов. А отсутствовала до девяти часов ночи
— Что ты ответила доктору-артефактору Мартазану? — В первый момент даже подумала, про кого меня сейчас спрашивают, мне о своем звании Матиас не упоминал.
— Что я могла ему ответить? У меня же с руководителем моей практики договор: никаких помолвок до конца практики. — Я ждала, что Тимир улыбнется, а он серьезно сказал:
— Я переживал за тебя. Тебя долго не было. — Мне и так было очень стыдно. Чтоб притушить это чувство я сказала:
— Мне понравилось в городе. Мы на ярмарке были, и в зооцирке, и в ресторане.
— А если я тебя приглашу на прогулку, ты пойдешь со мной? — Вдруг спросил Тимир.
— А когда? — Радостно спросила я. — Тебе же повязку не сняли.
Мне очень хотелось погулять с Тимиром, чтоб никто нам не мешал, не вмешивался в разговор. Но как я выведу его за пределы Академии, когда он такой беззащитный?
— Повязку снимут завтра вечером, раньше целитель запретил. И тогда уже не будет ни одной свободной минуты на прогулки. Придется догонять пропущенные занятия, другие группы уже опережают нас в подготовке. Поэтому завтра после четвертой пары жду тебя возле парадных дверей. Придешь?
— Конечно, приду. — Тимир ушел на свой этаж сам, не позволил себя провожать. А я в уборную шла, пританцовывая, и казалось, что от избытка счастья я взлечу и облечу весь мир несколько раз.