Обедать мне пришлось в шумной компании девушек и парней с моего курса. Для того, чтобы мы все могли усесться в один круг, пришлось даже сдвинуть несколько столов. Сложно сказать, какую цель преследовали однокурсницы, затеяв посиделки во время большого перерыва между парами. Но мне на протяжении всего обеда пришлось слушать невероятные рассказы о своей тайной помолвке, о достоинствах моего «жениха», о нашей неземной любви, муках, что мы испытываем вдали друг от друга.
— Все это должна была рассказывать им ты, — подсказала мне Сафа, грызущая огромный ломоть твердого сыра, сидя на моих коленях.
— У меня бы так красиво не получилось. — Подумала я. И Сафа, услышав меня, поперхнулась. Несколько месяцев тренировок уже позволяли мне прекрасно общаться с дахкилгом ментально.
Но в благодарность за прекрасно проведенное с ребятами время, я не поленилась сбегать в свою комнату за конфетами, подаренными мне Матиасом. Их я разделила между моими сокурсниками. И появился риск за следующим приемом пищи выслушивать преувеличенные рассказы о щедрости, оригинальности и врожденном вкусе Матиаса Мартазана.
Поэтому после четвертой пары, я в столовую не пошла и сразу направилась на второй этаж в свое законной убежище. У меня в комнате было чем перекусить. А также я разгрузила свою сумку, взята только тетрадь для дополнительных занятий с Тимом. И пару минут полюбовавшись лилиями на столе, быстро направилась на четвертый этаж. Там находились все аудитории, вмещающие более трехсот адептов. В самой из них дальней от лестницы и проходили наши с Тимом занятия. Я сегодня опаздывать не хотела, чтоб не видеть недовольный взгляд переводимый им с меня на часы и с них снова на меня. Поэтому я спешила. И думала, что хорошо бы еще успеть объяснить Тиму сегодняшний визит Матиаса, и его желание поддерживать слухи о нашей помолвке.
В общем, я бы, наверняка, успела вовремя, но слишком большому количеству людей понадобилось останавливать меня в коридоре и на лестнице, чтоб лично поблагодарить за сладости. И многие адепты именно сейчас решили попросить меня узнать у «моего жениха», в какой именно лавке он приобрел такие свежие, вкусные и изысканные лакомства.
Звук о начале занятия застал меня еще только на лестничном пролете между вторым и третьим этажами. И, конечно, я опаздывала. И именно сегодня я нарушала правило пунктуальности намного сильнее, чем обычно.
К нужной аудитории я шла очень медленно, бегом упущенное время я бы уже не наверстала. Но зато могла в тишине обезлюдевшего коридора отрепетировать свои слова Тиму. Моя речь должна получиться убедительной и душещипательной, чтоб он поверил всему, что я скажу, простил мое опоздание и ни за что на меня не сердился.
Я остановилась у нужной аудитории, подняла руку для робкого стука, но дверь распахнулась сама.
— О, Сафира Чарх? И ты к нему по важному делу? — С понимающей улыбкой спросила меня Заира, оказавшись передо мной. Это она только что вышла из нашей с Тимом аудитории.
Я, даже не обдумав ответ, сказала:
— Мы вместе занимаемся.
И она, касанием ладони оправив свое слегка помятое платье, прошептала мне, как бы по секрету:
— Мы тоже занимались… Только никому не говори. И я про тебя помолчу. Ты все-таки уже чья-то невеста. — Она уже давно скрылась в одном из многочисленных поворотов коридора, а я стояла возле двери и пыталась просто дышать.
Я сама ругала себя за слабость. Я же давно знаю про связи Тимира, должна была уже привыкнуть к этой правде. Однажды я даже простила ему его увлечения. Но больно так, будто в сердце кто-то проворачивает нож. И у меня ведь даже права нет требовать верности от любимого мужчины.
Я, опираясь на стену, с трудом передвигая ноги, вернулась в свою комнату. Оставив сумку у самого порога, я села на пол и застыла. Сафа сразу поняла, что со мной творится что-то неладное и не стала, как обычно, требовать от меня соблюдать порядок. Она забралась мне на колени и просто по-дружески поддержала. И, когда я немного пришла в себя, смогла ее прижать к себе и разрыдаться, водопадом горьких слез намочив ее белую шубку.
— Тимир снова с Заирой встречается! — Сквозь надрывный плач выговорила я. — Прямо в аудитории, до моего прихода на занятие…
— Сафирочка, адепт Найт тебе только руководитель по практике, он тебе ничего…, — по-своему попыталась успокоить меня мышь
— Знаю! Сама все знаю! Он мне ничего не обещал. — Сейчас Сафа должна была слушать меня. А мне надо было выплакаться и выговориться. А то сил любить одной у меня уже не осталось. — Но мне же все равно больно!
Успокоилась я, как это ни странно, быстро. Только час просидела на полу, обливая Сафу слезами. А сейчас, уже пересев на кровать, я обтирала Сафу своим личным полотенцем, она еще возмущалась. Требовала себя искупать, но не очень настойчиво, всхлипывающая и покрасневшая я, наверняка выглядела очень жалкой. Даже мышь не стала меня добивать.
— Стучатся, — прозвучал писклявый голосок в моей голове, — Сафира, в дверь уже третий раз постучали.
Стуки эти, совсем не громкие и не настойчивые, я тоже слышала:
— Ну и пусть. Я никого не жду. — Начала я печально. Но требовательно закончила. — У всех должно быть время на слезы!
Никак не прокомментировав мое заявление, Сафа коротко сказала:
— За дверью Тимир Найт.
Я вскочила на кровати с такой скоростью, что Сафа кувыркнулась в противоположную сторону, и чуть не упала на пол.
— Откуда ты знаешь? — Подозрительно уставилась я на мышь.
— Я дахкилг. У меня слух острый. И зрение, и обоняние. — Увидев, что я не поражаюсь ее совершенством, она продолжила. — Ну и ладно. Пусть идет к своей Заире, она ему всегда будет рада.
И я, спрыгнув с кровати, несколькими шагами добралась до двери и распахнула ее.
У порога, действительно, стоял Тимир, и, подняв на меня лицо, он тихо спросил:
— Ты плакала?
Сафа посоветовала мне сказать гостю, что у меня наступило законное время для слез. Я же отвернулась от Тимира и вернулась на свою постель. А Тимир, не ожидая приглашения, прошел ближе ко мне и присел на пол возле кровати.
— Кто тебя обидел? — Мне показалось, что он искренне переживает. Но, если я скажу, что плачу из-за него, он мне все равно не поверит. И я, всхлипнув, промолчала.
— Кон Вэдр? — И Тимир попытался снизу заглянуть мне в лицо. Я, наклонив голову, спрятала лицо от Тимира, сразу, как только вспомнила, что зареванная я, скорее всего, выгляжу не очень симпатичной. — Он призывал тебя? — Я покачала головой. — Нагрубил? Не бойся, я смогу его наказать.
В этом я не сомневалась, только сейчас ему может не повезти так, как в прошлый раз. И за нападение на адепта его могут исключить с Академии. Поэтому я интенсивнее замахала головой.
— Не Вэдр? — Еще раз спросил Тимир. — Лорд Чарх? Магистр Рош? Ректор? — Я каждый раз качала головой. — Сафа? Я могу отнести ее в клетку к глототразу. Но тут еще не ясно, кому из них больше не повезет. — На эти слова я улыбнулась, представила, как огромная рептилия с головой зубастой лягушки, отплевываясь кислотой, спасается бегством от моей Сафы.
Тимир надолго замолчал и уже серьезнее спросил:
— Ты плачешь из-за Матиаса Мартазана? — На это предположение я только всхлипнула. — От тебя обидел? Не пришел на свидание? Не купил подарок? Из-за помолвки с ним? Не хочешь оттягивать ее до конца практики?
— Нет! Я не собираюсь за него замуж! — Немного осипшим голосом сказала я. Молчание пришлось прервать, потому что догадки Тима меня уже начали пугать.
— Но все в Академии говорят…, - начал он.
— Это просто слухи. Он просил их не опровергать, чтоб облегчить себе жизнь. — Выговорила то, что планировала сказать по дороге к нашей аудитории в коридоре. Правда, получилось намного короче и не так пафосно, как я репетировала.
— Но ты просидела с ним наедине несколько часов. — Нейтральным тоном напомнил Тимир.
— А, по-твоему, я не могу просто поговорить с Матиасом? — Хотелось упрекнуть его в том, что он не может просто говорить с девушками.
А Тимир надолго замолчал, не ответив на вопрос. И я не знала, что еще сказать. Ссориться с Тимом не хотела, упрекать его права не имела, и обливаться снова слезами позволить себе не могла. Сейчас даже Сафа не подсказывала мне умных слов.
— Я понимаю, что не имею право что-то требовать. — Начал Тимир так аккуратно, будто тоже хотел избежать недопонимания. — Для тебя практика не так важна, как для меня. Поэтому я шел сюда с просьбой: не забрасывай подготовку к практике. Это очень важная работа, без нее я не смогу довести тебя к подножию Пика.
— Я и не собиралась ее забрасывать. — Все еще всхлипывая, ответила Тимиру. — Я хорошо учусь, выполняю все задания, и все, что ты рекомендуешь дополнительно читать, читаю. И по физической подготовке я одна из лучших на курсе.
— Хорошо. — Примирительно сказал Тимир. — Просто в следующий раз, если у тебя поменяются планы, и ты решишь не идти на наше занятие, предупреди меня об этом. Пожалуйста. Я стоял в коридоре почти час, чтоб ты не ошиблась с аудиторий. И отойти не мог, чтоб, не разминуться с тобой.
— Я приходила на занятие, но в коридоре тебя не было! — Обвинительных ноток сдержать я не смогла.
— Был. И ждал тебя. На занятие. А ты не пришла. Просто, без объяснения. — И он смотрел мне в глаза и говорил серьезно, не поверить я не могла. — Знай я о твоем прогуле заранее, провел бы этот час в библиотеке.
— А зачем меня в коридоре встречать? — Хотела упрекнуть его в том, что в коридоре я столкнулась с Заирой, сдержалась с огромным трудом. — Я и сама дорогу могу найти. Или, хочешь сказать, я так часто опаздываю, что меня под руку нужно на занятия водить? — Сейчас недовольный тон я не сдержала. Вообще-то, я не так часто и опаздываю. Не настолько часто, чтоб меня еще и в коридоре подгонять.
Тим пересел с пола на табуретку, придвинув ее ближе к кровати. Выгадывает время, чтоб подобрать менее обидные слова — подумала я.
— Ты часто опаздываешь. — Наконец, сказал Тимир, хотя за это время мог бы и деликатнее слова подобрать. — Но это не так страшно. Для тебя. Мне, в принципе, не сложно подождать. Немного. А в коридоре я ждал, чтоб показать дорогу, новую аудиторию ты могла не найти.
Слезы, которые уже накатились на глаза, сами куда-то пропали:
— Какую новую аудиторию? — Я про нее ничего не слышала.
— Лион тебе должен был передать. Ректор перевел нас на первый этаж. Там подходящие аудитории для маленьких групп.
Поговорив немного с Тимом, я успокоилась окончательно. Оказывается, большие аудитории на четвертом этаже понадобились для дополнительных лекций четвертому курсу. И всех семикурсников с подопечными попросили перейти в менее вместительные помещения. Моя с Тимом новая аудитория сейчас находилась на первом этаже. И мне об этом сообщить должен был Лион, потому что Тим в столовую после четвертой пары не ходил. И я тоже там не была.
— Ненадежный у тебя младший брат, — подвела я итог нашей беседы. Тим согласился, и я понадеялась, что он отомстит Лиону. Хотя я была сейчас очень рада, что Заира намекала не на «занятия» с Тимом.
— А на кого тогда Заира намекала? — Прищурившись, спросила я Тима.
— Какая Заира? — Покраснев, Тим встал с табуретки и переставил ее под стол. Снова выгадывает время?
Я тоже встала с кровати, прямо перед Тимом. Сейчас во мне проснулся бесенок, мне нужно было знать, соврет ли Тим, сказав, что никакой Заиры не знает.
— С четвертого курса. Ты ее знаешь?
— Знал. Раньше. Мы недолго общались. — Отступив на шаг, ответил Тим.
— А сейчас не общаетесь? — Странно, конечно, Заира выглядела очень «общительной», и планы у нее на моего Тима были вполне определенные и долгосрочные.
— Нет! — Поспешно ответил Тим, и спокойнее пояснил. — У меня времени только на учебу и подготовку к практике хватает.
— Вот и отлично! — Я Тиму верила. — Пойдем тогда в нашу аудиторию на первом этаже. Постараюсь запомнить дорогу, чтоб не опаздывать. — Сейчас я была готова к любым подвигам.
— Завтра пойдем. — Моего рвения Тим не поддержал. — Сейчас не будем время тратить. Держи, — он достал из кармана сложенные листы, — это сегодняшнее наша работа. Почитай. А завтра разберем непонятные моменты.
Тим ушел. Я села заниматься, и была уверена, что все разберу и выучу сама или с помощью Сафы. Завтра же буду только блистать своим умом перед Тимом, восхищая его. Раз уж он отодвинул все неважное ради учебы, и я его разочаровывать не буду.