Он достал из кармана тонкое лезвие и протянул Квентину. Тот опустился на колени и вытянул руку над плитой. Его губы беззвучно шептали, но я не слышала ни слова.
— Давайте, Квентин, — мягко сказал Марек. — Нам некого ждать.
Квентин поднял голову и посмотрел на меня.
— Ты знаешь, где мы? — тихо-тихо спросил он.
— Сорлинн… четыре изваяния…
— Это врата времени, Линка. Все, что осталось от бывшей столицы. Знаешь, прошлое не меняется. А те, кто возводил врата, хотели его изменить. Жить, ошибаться — и возвращаться в точку, когда врата были построены. В огненный век. И снова делать ошибки, уже другие, потому что все дозволено…
— Правда?
— Нет, — Квентин покачал головой, закашлялся. — Они всего лишь хотели предотвратить первое убийство. Но пришли бы к тому, о чем я сказал. Хорошо, что прошлое не меняется. Мир мудрее нас… скорее всего.
— И поэтому врата — наказание?
— Да нет, наверное. Какая разница, в каком веке жить — по большому-то счету? Но ты права. Разлука с близкими… С друзьями. Страшнее, должно быть, только увечье или смерть.
— Или промедление, которое смерти подобно, — заметил Марек.
Квентин отмахнулся.
— Марек, вы не понимаете, что сейчас будет? Капля крови на плите — и откроются врата. Один неосторожный шаг, и вы уже не здесь. Точнее, здесь: точки входа и выхода неподвижны относительно врат; но какая вам будет разница? Врата не действуют на тех, в ком нет нашей крови, но проверять не стоит.
— Я предупрежден и вооружен, — кивнул Марек. — И готов забрать у вас книгу, кстати. Начинайте.
Квентин устало посмотрел на него. Я попробовала представить, о чем он сейчас думает, и не смогла.
Книга или Вельер? Ответы на все вопросы — или одна жизнь? Жизнь того, кто хочет развязать войну; жизнь врага; жизнь дракона и человека, который совершал преступления, калечил… Дален в тонких перчатках… нянюшка, которая плакала по ночам… Марек…
И Драконлор.
Марек молча смотрел на Квентина.
Квентин медленно надрезал палец. Еще медленнее положил лезвие и коснулся рукой плиты.
Ничего не произошло.
— Не получилось? — сочувственно спросил Марек. — Неужто придется размазывать кровь по всему камню?
Я выразительно посмотрела на него.
— Не думаю, — хрипло сказал Квентин. — Началось.
Гладкая поверхность замерцала. На секунду мне показалось, что на камне проступили черточки, буквы, слова… Я моргнула, и все исчезло, кроме света, который, казалось, исходил из земли.
Радужное сияние разрасталось. Отблески упали на лицо Марека, на грубо вытесанные морды статуй, на склоненную голову Квентина… на мрамор, песок, набегающую лазурную волну…
Яркий цветной свет, заслоняющий остров, небо…
И ничего. Плита оставалась гладкой и пустой.
— Нет, — глухо сказал Квентин. Сияние начало гаснуть.
— Нет книги, — Квентин упал на землю. — Только врата. Может быть, она уже в прошлом, а? И огненный век наступил?
Он засмеялся. Мне стало не по себе.
— Квентин, соберись, — Марек потряс его за плечо. — Где она? Где она может быть?
— Я знаю, — вдруг сказала я.
Я врала. Все, чего я хотела, — чтобы Марек отступил. Но Квентин посмотрел на меня неверящими глазами, и я вдруг поняла, что действительно знаю.
— Марек, отойди, — попросила я. — Ты же все равно поймешь.
— Конечно, — Марек обнажил в улыбке желтоватые зубы. — Но хотелось бы поскорее.
— Ему и самому страшно, — пробормотал Квентин. — Эйлин, Дален, все эти мальчишки и девчонки из Галавера… А дирижабли горят так жарко…
— Прекрати, — отрывисто сказал Марек.
— Хотел бы, да не могу. Я тоже боюсь, — Квентин протянул руку. — Лин, скажи мне на ухо.
Я сказала.
— Я так и думал, — он улыбнулся. — Думаешь, нам повезет?
— Где? — быстро спросил Марек. — Куда?
Квентин уже расстегивал мантию.
— Садитесь, если хотите успеть до рассвета. — Его голос менялся, подрагивал. Я закрыла глаза; что-то твердое и острое коснулось запястья, и я вдруг поняла, что чуть не случилось в тупичке возле библиотеки. — Мы должны успеть.
Последние слова прозвучали так низко, что я едва их расслышала. В ушах стоял сплошной гул.
— Куда мы летим? — повторил Марек.
Я обернулась к нему. Пепел, как же это было приятно: он не знал, а я знала!
— В Галавер.
Кожаные ремешки были холодными на ощупь. В последнюю минуту я хотела спрыгнуть и коснуться рукой волны, но увидела, как Квентин морщится от случайных брызг, и не стала.
Солнце садилось. Марек натянул кожаные перчатки и протянул мне вторую пару. Я не стала отказываться. Закуталась в плащ, обмотала вокруг себя ремешки — и постучала по гребню.